Добродетель в опасности - Элейн Барбьери

— Ты псих!

— Ладно, сделаем так. — Тернер подался вперед и уставился на Уолкера. — Если окажется, что я не прав, мне придется заткнуться. Но если все-таки правда окажется на моей стороне и Морган притащит сюда эту бабу, вы все должны будете согласиться, что нам надо самим решать свою судьбу.

— И кто же будет командовать? Ты, что ли?

— А чего ты боишься, Уолкер?

— Я ничего не боюсь!

— Ты говоришь, что Морган не дурак, что он не будет убивать пастора и поднимать на уши местные власти, так?

— Так.

— Раз ты в этом уверен, значит, тебе и терять нечего! Если он привезет сюда эту бабу, мы начнем думать за себя сами. В ином случае вы от меня больше слова не услышите.

Уолкер не ответил. Тернер обвел взглядом лица сидевших вокруг мужчин.

— Что скажете, парни? Будете ждать, пока нас всех перебьют из-за Моргана?

— Если Морган вернется один, все пойдет по-старому? — неуверенно спросил Симмонс.

— Да.

— И мы не будем ничего предпринимать, если кто-то из нас имеет возражения?

— Верно.

За столом повисла напряженная тишина. Тернер оглядел всех по очереди и, увидев согласие на лицах мужчин, довольно улыбнулся.

— Давайте есть, — сказал он и, сложив лепешку, отправил ее в рот.

Тернер энергично жевал, не обращая внимания на тишину за столом. Еще не проглотив последний кусок, он протянул руку и взял вторую лепешку.

— Вкусно, черт возьми! Пожалуй, я оставлю Кончиту здесь. Она здорово готовит.

— Не зарывайся, Териер. Цыплят по осени считают.

Тернер улыбнулся:

— На твоем месте я бы попридержал язык, Уолкер. Скоро я буду твоим начальником.

Ответом ему послужил недовольный ропот. В этот момент в хижину вернулась Кончита. Как всегда незаметная, она взяла кофейник и налила еще кофе в опустевшие чашки мужчин. Обед продолжался.

Честити медленно просыпалась под мерное покачивание фургона. Открыв глаза, она увидела яркий солнечный свет, проникавший сквозь задний полог повозки, и на мгновение утратила чувство реальности. Ей послышались горячечные стоны сестер, лежавших рядом с ней, и встревоженный голос отца. Сердце девушки бешено запрыгало в груди. Она в замешательстве поднесла руку ко лбу и нащупала шишку. Голоса из прошлого сразу смолкли.

Мысли Честити прояснились, и она поняла, что былые опасности ей больше не грозят. Теперь она ехала по индейской территории. Мистер Джефферсон оказался не мистером Джеф-ферсоном, а вором и убийцей. Рид на самом деле был не пастором, а охотником за преступниками, и они с ним не собирались помогать индейским детям, страдающим в миссии, а двигались навстречу катастрофе.

Медленно приподнявшись, девушка села. Голова уже не кружилась, как при пробуждении, осталась лишь тупая боль. Правда, болела щека, и одежда была грязной… Напряженно держа спину, она вспоминала события прошлой ночи. Когда она упала, Рид на руках отнес ее в фургон, заботливо обмыл ей лицо и успокоил. В его светлых глазах светилась тревога. Всю ночь он держал ее в своих объятиях, оберегая от всех напастей.

Он сказал, что любит ее.

Честити вновь услышала его срывающийся шепот, и в душе ее всколыхнулась боль. Она зажмурилась. Можно ли верить его словам? Она вспомнила пронзительный взгляд его голубых глаз и то, как сразу же после признания в любви он заявил, что оставит ее в миссии, а сам вернется за Морганом.

Эта мысль оказалась невыносимой, и девушка поспешила от нее отделаться. Новый день обещал быть тревожным, и надо было подготовиться, чтобы Риду не пришлось встречать опасность в одиночку.

Честити скинула с себя грязную одежду, открыла стоявший рядом чемодан и достала оттуда свое голубое платье. Увидев себя в зеркале, прикрепленном изнутри к крышке чемодана, она испуганно охнула. Ее правая щека посинела и вспухла, а на лбу вскочила уродливая шишка, которая тоже начала темнеть. Под глазами пролегли глубокие тени, в волосах торчали кусочки веток и листьев. Что и говорить, теперь она была уже не та женщина, которая несколько недель назад села в поезд, идущий на запад.

Девушка надела платье, вычесала из волос разный сор и, стараясь унять эмоции, решительно направилась к переднему борту повозки.

Остановившись, Честити сделала глубокий вздох и раздвинула полог. Рид обернулся к ней. Его темные брови поползли вверх.

— Как ты себя чувствуешь, Честити? — спросил он, разглядывая ее лицо. — Может, тебе не надо было вставать?

Горло Честити сдавило от волнения. Она не могла говорить. В голубых глазах Рида появилась огненная искорка. Она постепенно разгоралась и наконец превратилась в пламя. Он обхватил ее за талию и усадил рядом с собой на кучерское сиденье. Девушка счастливо охнула. Зарывшись пальцами в ее густые шелковистые волосы, он припал губами к ее губам.

Поцелуй был долгим и страстным. Это была молчаливая клятва, которую Рид подкрепил пылким взглядом, нехотя оторвавшись от губ Честити. Наконец девушка заговорила, и ее тихие слова шли из самого сердца:

— Я люблю тебя, Рид.

Рида переполняли чувства. Не в силах говорить, он крепче обнял Честити и еще раз поцеловал. В глазах его смешались счастье и боль. Потом, с видимым усилием повернувшись к дороге, он стегнул лошадей, и фургон полетел вперед.

Морган скакал по дороге, обуреваемый волнующими мыслями. Возбуждение гнало его вперед. Хижина и работа, которую он намеревался закончить сегодня, остались далеко позади. Эта рыжеволосая женщина стала для него наваждением. Вылетев сломя голову из лагеря, он тем самым поддался своим опасным эмоциям. Он привык добиваться женщин легко, почти без усилий, а эта рыжая красавица бросила ему вызов. Азарт борьбы придавал остроты предвкушению победы, а в том, что победа будет за ним, Морган ни секунды не сомневался. Он изнывал от нетерпения и содрогался при мысли о предстоящем блаженстве.

Однако он не забывал про осторожность и поэтому быстро сбавил скорость и теперь ехал не торопясь, внимательно оглядывая местность. Он знал, что по такой ухабистой дороге фургон не успеет добраться в миссию до темноты и, значит, у него было время.

Остановив лошадь на пригорке, Морган посмотрел вдаль и замер, увидев впереди на дороге вздымавшиеся клубы пыли. Спустя несколько мгновений показался большой неуклюжий фургон.

Не задумываясь, Морган пришпорил лошадь и медленно поскакал навстречу фургону. Когда впереди мелькнули яркие локоны Честити, сердце его чуть не выпрыгнуло из груди. Он принял решение.

Заметив впереди на дороге всадника, Рид напрягся и убрал руку с плеча Честити.

— Это он, да? — испуганно спросила девушка, обернувшись к Риду.