Россия суверенная. Как заработать вместе со страной - Сергей Чернышев

В-третьих, нас особо интересует история неудач, она полезнее истории успехов.[27]

1983–1987. Идеологический этап. В ответ на призыв Юрия Андропова мы предприняли попытку разработать и предложить партийно-государственному руководству реформистскую идеологию модернизации страны. В серии докладов «на самый верх» была сделана реконструкция подхода немецких классиков и Маркса к институтам собственности и управлению собственностью. На этой основе вполне возможен был перевод страны на рельсы постиндустриального развития без водевиля с отречениями от социализма и самосносом крыши.

С формальной точки зрения попытка увенчалась полным успехом. Мы вступили в прямой диалог по содержанию предложенной концепции (что сегодня кажется немыслимым) со многими представителями высшего руководства партии и правительства, включая членов Политбюро и зампредов Совмина. Сотни часов плодотворных дискуссий за четыре года. Мы встретили понимание и поддержку.

Однако, как выяснилось, в советском обществе в тот период отсутствовали институты трансформации идеологии в стратегическое действие. Четверо из наших номенклатурных собеседников[28] независимо друг от друга в разное время совершили один и тот же акт гражданского мужества: сложили подготовленные материалы в папку и отправились к первому лицу. На том, если опустить трагикомические детали, все и закончилось.

Документальные итоги нашей первой пятилетки, включая закрытые доклады и записки руководству страны, в 1989 году опубликованы в книге «После коммунизма» (под псевдонимом С. Платонов).

Разработанные в этот период концепции, идеологемы и модели образовали долговременный фундамент для дальнейшего развития программы. Будущее подтвердило их адекватность. В частности, именно в этом направлении двинулся в 90-е годы мировой мейнстрим «новой институциональной экономики».

1987–1989. Стратегический этап. Мы решили самостоятельно создавать институты и инструменты прямого стратегического действия на основе разработанной концепции и идеологии. Вначале был подготовлен и проходил согласование с высшим руководством проект Международного фонда им. Маркса (по аналогии с немецкими фондами Аденауэра и Эберта). Затем по тактическим причинам был взят курс на формирование Международного фонда «Культурная инициатива», учрежденного американским Фондом Сороса и советскими Фондом культуры и Фондом мира. Организация действовала по модели инвестиционного фонда, осуществляя конкурсный отбор и финансирование проектов (при этом не ставилась задача извлечения прибыли). Правление, экспертные советы и аппарат «Культурной инициативы» состояли только из советских граждан. Представитель Сороса в фонде имел право вето (которым, кстати, ни разу не воспользовался). В 1989 году фонд проанализировал свыше пяти тысяч заявок и осуществил финансирование около 200 проектов на общую сумму 25 миллионов долларов. Были реализованы программы «Экономическая инициатива», «Правовая культура», «Гражданское общество», программа грантов, поездок и приобретения оборудования для ученых, издательская и целый ряд других. Деятельность фонда разворачивалась в условиях острой многосторонней борьбы.

В 1988 году на базе фонда и созданного нами ранее подразделения во ВНИИ внешнеэкономических связей

(оно напрямую подчинялось зампреду Совмина СССР Владимиру Каменцеву) был инициирован стратегический проект «Открытый сектор в советской экономике». Проект лично курировал председатель Совета министров Николай Рыжков. Он докладывал о ходе работ Горбачеву. Руководство проектом осуществлял международный комитет, в шести профильных комитетах над важнейшими разделами проекта трудились около сотни экспертов, включая представителей 16 стран. Опираясь на Каменцева и Бессмертных, конструктивно взаимодействуя с Соросом, мы смогли построить механизм контроля над содержанием проекта.

К концу 1989 года все усилия ушли в песок.[29] Предлагать стратегические решения было уже некому.

От этого этапа, несмотря на его предсказуемый конец, программа унаследовала формы работы в публичном пространстве, отработанные PR– и GR-технологии и набор инструментов стратегического проектирования. С тех пор они неоднократно применялись – и при администрации Ельцина, и во времена Путина, неизменно подтверждая, что можно эффективно осуществить выход практически на любой уровень руководства, хотя само по себе это успеха не гарантирует.

1989–1991. Корпоративный этап. К февралю 1989 года удалось наконец-то согласовать и выпустить постановление правительства СССР, предоставившее беспрецедентные льготы фонду «Культурная инициатива». В частности, он сам, все его отделения, представительства и предприятия были полностью освобождены от налогов и таможенных сборов. Фонд получил невиданное в СССР право «дарить гражданам и организациям печатно-множительное оборудование и компьютеры».

В фонде была создана экономическая дирекция, под эгидой которой вскоре уже работало свыше ста предпринимательских компаний и проектов. Вклад дирекции в финансирование деятельности фонда стал сопоставим с вкладом Сороса. Планировалось всемерное расширение масштабов деятельности дирекции как независимой хозяйствующей корпорации.

Однако вскоре выяснилось, что эффективные механизмы корпоративного управления бурным потоком разнородных предпринимательских проектов отсутствуют, поэтому он создает едва ли не больше проблем, чем решает.

Тем временем осенью 1989 года, когда стало очевидно, что общество на пороге серьезных социальных потрясений, был учрежден клуб «Гуманус», который запустил ряд перспективных программ педагогического, исследовательского и издательского характера.

В 1991 году, в обстановке углубляющегося хаоса в стране, контроль над фондом был утерян.

Важным достижением этапа стала отработка первой версии системы управления потоком проектов, эффективного распределения между ними корпоративных ресурсов и реструктуризации на этой основе различных сфер жизни страны. Была продемонстрирована возможность вывода такой деятельности на самофинансирование. Кроме того, возникла сеть проектов, успешно реализованных при поддержке фонда, лидеры которых в дальнейшем оказывали поддержку программе.

1991–1998. Реинтеграционный этап. Нужно было искать новые пути и способы деятельности после распада страны.

В 1991 году был создан аналитический центр «ГРУППА БЕССМЕРТНЫХ» на площадке Внешнеполитической ассоциации. В его работе принимали участие ведущие аналитики и эксперты самой различной политической ориентации: Андрей Белоусов, Александр Бессмертных, Олег Генисаретский, Вячеслав Глазычев, Симон Кордонский, Сергей Кургинян, Владимир Малявин, Глеб Павловский, Джахан Поллыева, Петр Щедровицкий и ряд других. Параллельно продолжал свою работу клуб «Гуманус».

В 1992–1995 годах был инициирован проект «ИНОЕ. Хрестоматия нового российского самосознания».[30] В его рамках было проведено сканирование интеллектуальных ресурсов страны и организовано прямое взаимодействие лидеров тридцати новых направлений общественной мысли.

Зимой 1995/1996 года началось сближение с проектами и структурами Глеба Павловского, Юрия Милюкова и Ярослава Кузьминова, перешедшее в многолетнее сотрудничество.

Был инициирован кадровый проект «Русский университет». По этому поводу, в частности, совместно с помощником президента РФ Юрием Батуриным была подготовлена и направлена записка Борису Ельцину (не имевшая последствий). Проект в дальнейшем развивался как сетевой. На площадке Высшей школы экономики началась отработка элементов новой педагогической системы.

Летом 1996 года был учрежден Русский институт в качестве перспективного идеологического инструмента. Поначалу он сконцентрировал усилия на развитии русского Интернета. За год была сформирована (в основном из студентов) команда Русского журнала (www.russ.ru), которая впоследствии имела самое непосредственное отношение к разработке таких известных сетевых ресурсов, как Лента. ру, Газета. ру, Страна. ру, и ряда других.

В 1997 году был учрежден Комитет по встрече III тысячелетия, в который вошли Каха Бендукидзе, Марат Гельман, Сергей Караганов, Юрий Милюков, Глеб Павловский, Леонид Парфенов, Константин Эрнст и другие. В дальнейшем комитет был расширен и преобразован в национальный.

В 1997–1998 годах была предпринята попытка вернуться на корпоративный уровень проблемы, запустив систему управления регламентацией в банке МДМ. Был учрежден департамент систем и процедур (судя по всему, первый в России), привлечены средства международных организаций, налажено сотрудничество со службой Systems & Procedures банка ABN-AMRO. Эта работа была прервана дефолтом 1998 года.