Влюбленный лжец - Лола Кинг

и сказал, как он разочарован тем, что я пошла на инициацию. Как будто я не сделала этого, чтобы спасти нас всех. Видимо, по крайней мере, я заставила маму гордиться собой.

— Элс, — зовет она так легко, что это похоже на поглаживание перышка. — Ты моя лучшая подруга, ты ведь знаешь это, правда? Маленькие слухи не заставят меня изменить свое мнение об этом.

Мой голос застревает в горле. Я не могу ничего ответить.

— Правда тоже не заставит, — добавляет она.

Она знает, что это не слухи. Боже, как же мне плохо от этого.

— Я люблю тебя. Я знаю, каково это, когда на твоих плечах лежит груз неприкасаемого мужчины. Даже когда этот человек должен любить тебя и заботиться о тебе.

Она вздыхает, вероятно, вспоминая собственного отца. — Отцы должны защищать тебя. Твой, мой… они этого не сделали. Плохие люди получают по заслугам.

Моя голова поднимается от шока, вызванного ее словами. Я вытираю слезы, которые снова начали проливаться. Неужели милая Алекс Делакруа действительно сказала это?

— Это была правда? — спрашивает она. — То, что Гермес опубликовал?

Я киваю, и очередной всхлип прорывается сквозь сжатое горло. — Мне жаль. Что я это сделала. И что не сказала ни тебе, ни Пич.

Покачав головой, она убирает прядь моих светлых волос за ухо. Она тоже вытирает слезу. — Ты была напугана.

— Сначала я не понимала, что делаю. А когда узнала, он сказал, что заберет меня с собой. — Я разрыдалась от стыда и чувства вины, которые цеплялись за меня годами. — А теперь его нет, и мне почему-то жаль его?

— Почему тебе плохо?

Я чувствую себя так, будто нахожусь у психотерапевта, но это все равно помогает.

— Потому что я счастлива, что он мертв.

Прижав пятки ладоней к глазам, я пытаюсь успокоиться. Только когда Алекс берет меня на руки, одна из тугих лент, обхватывающих мои легкие, разрывается.

Внизу снова раздается звук открывающейся входной двери.

— Элла. Бейкер! — кричит Пич снизу.

Еще одна пара ног взбегает по лестнице, а затем моя огненная подруга врывается в мою комнату. Она не стучится, как Алекс.

Я единственный, кто ее видит, поскольку голова Алекса лежит на моем плече и обращена к окну, а не к двери.

— Без меня у тебя не будет сеанса обнимашек. Скажи, что я сплю.

Она бросает сумку на пол, прыгает к нам в постель и заставляет нас вскрикнуть, втискиваясь между нами.

— Элла, пожалуйста, скажи мне, что ты не была в каком-то темном месте в своем сознании, — умоляет она. — Скажи, что ты не думала, что мы когда-нибудь увидим тебя по-другому.

— Пич, ты ее душишь, — ругает Алекс.

— Может, и стоит. За то, что ты весь день игнорировала наши сообщения.

— Не могу. Дышать, — хриплю я.

Она наконец отпускает меня и тычет в бок головой. — Ты там в порядке? Я волновалась до смерти. Если бы я не застряла на четырехчасовом экзамене по биологии, я бы вызвала полицию. Поисково-спасательную службу. Президента.

Мой взгляд падает на колени. — Я боялась встретиться с тобой. С вами обеими.

— Может, Пич немного больше, — тихо смеется Алекс.

— Может быть.

Губы подрагивают, и я начинаю хихикать.

Пич показывает каждому из нас средний палец, вызывая приступ смеха.

— Итак, твой отец привлек тебя к организации нелегальных секс-вечеринок. Уверена, это не удивило никого из Стоунвью? — Она пожимает плечами. — Мы знаем, что ты не извращенка, Элс.

Ее сверкающие зеленые глаза смотрят на мои.

— Мне жаль, что он заставил тебя пройти через это, — говорит она более спокойным тоном.

Я киваю и сглатываю комок в горле. — Мне жаль, что я никогда не говорила тебе. Было легче игнорировать, если бы я держала это в себе.

Алекс бросает на меня взгляд, полный сочувствия. — Не извиняйся перед нами. Тебе никогда не нужно извиняться перед нами.

Пич хмыкает, оставляя нам еще несколько секунд молчаливой любви, прежде чем сказать, — У меня есть текила. А внизу есть два неудачника, которые пошли за мной домой. Они сказали, что они наши соседи. Не знаю. Странные ребята.

Мое сердце сжимается при мысли, что Рен и Ахиллес здесь. Они не сделали ничего плохого вчера, но они нехорошие люди. Я не уверена, что теперь безопасно держать их в доме. Особенно если девочки не знают, с кем столкнулись.

— Пойдемте напьемся, — заключает Пич. — Нам это нужно.

Мое лицо опускается, как только мы спускаемся по лестнице и поворачиваем прямо в гостиную. Крис сидит на одном из трех диванов, которые мы расположили в форме буквы U вокруг журнального столика. Ахилл сидит на другом, а Рен — на третьем.

— Что за хрень? — бормочет Пич.

— Мы что, только что попали на встречу Крестного отца? Когда ты сюда вошел? — шипит она Крису.

— Когда я открыл дверь, — непринужденно отвечает Ахиллес.

— Это наш дом, Ахиллес. Ты не можешь просто так впускать незнакомцев, — огрызается она.

— Незнакомцев? Мы друзья.

— О да, с каких пор? Я не помню, чтобы вы когда-нибудь заплетали друг другу волосы. Ты, черт возьми, терпеть его не мог в старших классах.

Крис хихикает, его взгляд ненадолго покидает меня и устремляется на Ахилла. Конечно, Пич понятия не имеет, что они втроем являются частью или почти частью тайного общества, которое держит их рядом.

— Враги-любовники. Слышала о таком? — отвечает наш якобы лучший друг, и его надменность начинает раздражать.

— Ахиллес, — ругается Рен. Он пытается изобразить из себя голос разума, хотя все мы знаем, что он вмешивается только потому, что Пич — нынешняя цель.

— Иди и успокой свою женщину, Рен. Она действует мне на нервы.

— Серьезно? — вмешалась я. Но Рен уже стоит, насупившись, как будто Пич — это кусок работы, а не Ахиллес.

— Не твоя женщина.

Она делает шаг назад.

— Я тебя ударю, Рен, — шипит она.

Да, не думаю, что это имеет значение. Он уже хватает ее за шею и тащит из комнаты. Ни я, ни Алекс не мешаем им, потому что знаем, что Пич этого не хочет. Мы не вмешиваемся во все, что касается Рена. Думаю, она сама слишком запуталась, чтобы мы вмешивались.

— Вы трое — настоящие засранцы, — заявляю я сквозь стиснутые зубы.

— Один из вас уже получил урок, — говорит Крис. — Хочешь быть следующей?

— Ты…

— Ладно, мы можем сбавить обороты, пожалуйста? — наконец говорит Алекс, ее тон успокаивает меня всего несколькими словами. — Мы все здесь друзья. Нет необходимости вести себя так по отношению друг к другу.

Она делает паузу, чтобы дать нам всем секунду, а затем мягко добавляет, — Привет, Крис. Приятно