Под флаг адмирала Макарова (СИ) - Романов Герман Иванович

Броненосцы береговой обороны «Адмирал Ушаков», «Адмирал Сенявин» и «Генерал-адмирал Апраксин» отправляются в последний поход к Цусиме. Маленькие корабли, с расстрелянными стволами, с наспех набранными в январе 1905 года командами — их бросили в самоубийственный поход от полнейшей «безнадеги». Весь отряд Небогатова не стоил одной «Славы», он изначально был обречен на заклание…

Глава 65

— Твою душу…

Вирениус затейливо выругался, поминая словами из будущих времен то, что случилось с ним в этом чуждом для него времени. От страшного по своей силе взрыва «Ослябя» содрогнулся всем корпусом, завибрировал, а на душу накатил липкий, физически ощущаемый страх. Двенадцатидюймовый снаряд попал в борт и пробил верхний бронепояс, толщиной в жалкие четыре дюйма. И рванул так, что Андрей Андреевич почувствовал, как замерло сердце в груди, а после затянувшейся паузы, во время которой он подумал, что теперь все кончено, и вот-вот умрет от инфаркта, забилось с неистовой силой, хотя душа, как говорится, уже «ушла в пятки». Отчаянно захотелось жить, а не ждать когда подобный снаряд разворотит шестидюймовую стальную плиту боевой рубки и превратит тут их в мясной фарш.

— Средний каземат шестидюймового орудия разбит, — совершенно бесстрастно сообщил Михеев, словно поведал об оторванной пуговице на кителе. Можно было не сомневаться, что и командиру броненосца страшно, но офицер не терял хладнокровия, держал себя в руках.

— Ничего страшного, — произнес Андрей Андреевич, хотя на самом деле испытывал совсем иные эмоции, но понимал, что нужно держать себя в руках. Бой с вражескими броненосцами показал, что все перестрелки до этого являлись сущей забавой для «Осляби», безделицей — настоящая трепка пошла только сейчас, во время взрывов снарядов в 24 пуда весом.

— Такова война, — демонстративно пожав плечами, Вирениус закурил очередную папиросу, табак значительно снижал остроту восприятия схватки, и немного глушил страх. И стал внимательно оглядывать вражескую колонну, хорошо видимые в бинокль броненосцы — дистанция сократилась до неимоверно близких тридцати кабельтовых. Видимо, Хейхатиро Того решил покончить с русской эскадрой, ведь до наступления сумерек оставалось совсем немного времени.

Бой шел уже час без малого — японцы настроились на эту вторую фазу, их орудия давали залп за залпом, причем били по двум флагманам, приловчились самураи, русские пока так не умели. Но уже научились стрелять вдвоем по одному противнику — «Ослябя» и «Пересвет» поочередно накрывали «Фудзи» всплесками, необходимо было вышибить этот броненосец из боя, как до этого «Ясиму». Ведь он есть то пресловутое «слабое звено» во вражеской эскадре, оконечности без брони, да и повреждений больше чем у других противников, должны же были накопиться с полудня.

— Бьем, бьем, а он как зачарованный, — пробормотал стоявший рядом Михеев, и Андрей Андреевич кивнул на его слова. Посмотрел на сражающиеся крейсера, что шли следом. Там тоже стреляли по двухтрубным крейсерам, второму и четвертому в колонне. Вокруг «Токивы» и «Касуги» вырастало множество всплеском, но те перли вперед и словно этого не замечали. А ведь именно по ним должны были стрелять как минимум по два русских корабля, а «итальянца» они осыпали десятидюймовыми снарядами раньше — но видимых повреждений не увидел.

— Ничего, Константин Борисович, тут все согласно одному закону диалектики происходит. Тому, где говориться о переходе количественных изменений в качественные. Ведь должны наши «оппоненты» нахвататься снарядов, тогда и будет виден результат.

Вот только особой уверенности Андрей Андреевич сейчас не испытывал — японские корабли казались не только ему неуязвимыми. Зато русские корабли, прежде щеголеватые, выглядели страшновато. Будто по договоренности, все трехтрубные броненосцы, кроме «Победы», уже лишились по одной трубе, и снизили ход. Но отстреливались яростно, огонь нисколько не ослабел, вот только пока результата не видно. Но попадания должны быть, а если снаряд пробьет броню, то обязательно взорвется. Девять дюймов преграда серьезная, но русская 254 мм пушка пробить ее может, и дистанция сократилась значительно, и продолжает уменьшаться. Противники вошли в клинч, сражались самоотверженно, с отречением от самой жизни, и стало ясно, что никто не уступит.

— Смотрите, ваше превосходительство — а ведь «император» стреляет по «Касуге» только одной двенадцатидюймовой пушкой — всплеск один, а рядом три поменьше. Видимо, пушку заклинило, или ствол отбило.

Вирениус кивнул, соглашаясь. Недовольно буркнул:

— Проку с них никакого, стреляют в час по чайной ложке, и бронепробиваемость никудышная. Зато чугунные снаряды отменно должны рваться — по дымкам видно, что попадают.

— Скорострельность у нее и так никудышная, ваше превосходительство, лучше после боя попробовать в башню девятидюймовые орудия в 35 калибров втиснуть. Это крупный калибр невозможно в башне поместить, а тут не столь большие переделки потребуются.

— А вы, пожалуй, и правы — носовая часть облегчится, тонн шестьдесят, а то и семьдесят разгрузки будет, если не больше. «Ходоком» наш «император» изрядным оказался, не хуже новых броненосцев, а у девятидюймовых пушек темп стрельбы втрое больше. За счет «экономии» можно будет заменить старые 152 мм орудия на новые пушки Кане. Хм, бортовой залп из пяти 229 мм стволов — не броненосец, конечно, но на уровне любого броненосного крейсера будет, намного лучше не то что «Рюрика», любого… Бля, попали!

Договорить Вирениус не успел, осекся, смачно, с ликованием, выругался от всей широты русской души. В кормовом каземате «Касуги» полыхнуло, и так ярко и красиво, что стало ясно — там взорвался серьезный снаряд, пусть не в двенадцать, но девять дюймов. И детонировал боекомплект.

История с «Асамой» повторилась — все согласно закону диалектики…

Броненосные крейсера японского флота — они строились исключительно для эскадренного боя, а потому вооружению, бронированию и скорости были принесены в жертву другие важные параметры…

Глава 66

— Додавили, так их, перетерпели! Это им не Ульсан!

Действительно, броненосным крейсерам Камимуры не стоило влезать в сражения с броненосцами, нив первом бою, ни сейчас, во втором. Неплохие корабли, но созданы не для боя с противником, который имеет орудия, способные прошибить их броню. «Касуга», судя по всему, нахваталась снарядов с «Пересвета» и «Осляби», повреждения были не критические, но они копились минута за минутой, час за часом. И теперь получив несколько увесистых снарядов с «Императора Николая I», детище итальянского кораблестроения не снесло «побоев». Все же в истории той, здесь несостоявшейся войны, вернее, пошедшей по иному сценарию, японским броненосным крейсерам невероятно везло. В Цусимском бою они почти не попадали под огонь новых русских броненосцев, так как «Ослябя» был утоплен в первые минуты сражения, четверка новых броненосцев Рожественского была выбита кораблями 1-й эскадры адмирала Того. А при Ульсане перевес в огне был на стороне японцев просто впечатляющий — против 16–203 мм и 27–152 мм пушек русские смогли противопоставить только 6–203 мм и 22–152 мм орудий, причем последние пушки пробить вражескую броню практически не могли. Повоевать в Желтом море 28 июля «Ниссину» и «Касуге» толком не пришлось — хотя попадания в них с русских концевых броненосцев были, а «Якумо» с «Асамой» досталось от «Аскольда».

В тепличных условиях воевали самураи, ни разу не сталкиваясь с превосходящим по силе противником. А тут, как ни крути, с первого дня войны у русских девять броненосцев, и все целые остались, боеспособные, потому что никакой внезапности нападения не получилось. А в стычке один на один с «пересветами» японские «асамоиды» терпели ущерб — у русских броненосцев двойное превосходство в весе залпа главным калибром, и полуторное, если все шестидюймовые пушки приплюсовать. Да, сегодня Камимура уже не лез в драку с «иноками», но именно те вышибли обоих «гарибальдийцев», причем в первом же бою для команд этих японских крейсеров. А теперь бой пяти против четырех, и что хорошо, так то, что Чернышев на «императоре» выбрал целью «Токиву», вместо вывалившегося из строя «гарибальдийца». Хорошо помнил категорический приказ командующего — выбивать слабейших врагов в первую очередь.