Мастерица Ее Величества - Харпер Карен

– Расскажи мне что-нибудь об убийце Сима, кроме того что он хороший лучник, – попросил Ник, когда прошло довольно много времени после того, как мою дверь открыли запасным ключом. Позвали мою горничную Морган, чтобы она помогла мне выкупаться и переодеться в шерстяное дневное платье цвета бордо. От боли в ногах и руках и ужаса пережитого мне хотелось не только плакать, но и улечься спать в собственную постель, но мы сидели друг напротив друга за маленьким столиком в моей комнате.

– Из того, что ты мне рассказала, – продолжал Ник, – я могу согласиться с тем, что убийца Сима может оказаться этим бродячим торговцем-отравителем или браконьером. Он может быть и тем и другим.

– Я видела его издалека, когда он уходил, – объяснила я. – Мне показалось, он высокий. В плаще, но без капюшона. Похоже, у него светлые волосы, может быть, седые, но это не точно. Собирался дождь, было туманно, и в какой-то момент он, казалось, просто исчез…

Ник вскочил.

– Исчез? Эти места действуют на тебя, – сказал он, шагая по комнате к окну и обратно. На улице все еще шел дождь: по толстому стеклу бежала вода. – Сначала тебе показалось, что старуха Фей выглядит молодой, – обвиняющим тоном продолжал он. – Здешний свет шутит шутки с твоими глазами. Я не хочу слышать чушь, вроде утверждений, что Глендур появляется из тумана и исчезает в нем или что лорд Ловелл растаял в воздухе во время сражения с королем!

– Лорд Ловелл? Да ты помешан на своем лорде Ловелле! Но ты же сам видел мужчину на стене замка, когда мы хоронили сердце принца, – настаивала я, уперев руки в бока. – Не призрак Глендура, но, возможно, того же самого человека, который испортил знамена принца и стены кромлеха. Новый Глендур, как сказала старая Фей.

– Но кто это, черт возьми? Это живой человек, и мы должны выяснить, кто он! – Ник провел рукой по волосам и понизил голос. – Верайна, тебя чуть не убил какой-то чертов призрак, как ты его описываешь, к тому же люди Суррея не нашли ничего, кроме двух стрел! Если бы мне в руки попала хоть одна из них, я попытался бы что-нибудь выяснить по оперению, хотя это нелегко, потому что здесь, можно сказать, все лучники! Меня так и подмывает посадить тебя под замок в этой большой каменной крепости, но ведь ты все равно найдешь опасность на свою голову!

– Это нечестно. Теперь ты ведешь себя так, словно это место действует на тебя!

– Нет, на меня действуешь ты. Мне нужна твоя помощь, и королева рассчитывает на тебя, но я не хочу, чтобы ты пострадала! Ладно, давай успокоимся, – сказал он, вновь садясь на стул, – и допустим, что этот браконьер-торговец каким-то образом отравил принца и пытался убить и принцессу Екатерину. Убить наследника Тюдоров все равно, что выиграть сражение. Коварное, искусное, не простое убийство. – Он произносил эти слова, глядя куда-то вдаль. – И он стремится убрать каждого, кто попадается ему на пути.

– Вроде меня? – спросила я. – Ну да, иначе зачем он преследовал меня, если я не видела его лица и не смогла бы узнать его? А что, если человек, убивший синьора Фиренце в крипте и преследовавший меня, это он же? Возможно, он собирается убивать всех, кто служит Их Величествам, или он думает, что я знаю что-то, чего на самом деле не знаю. Но откуда он мог получить такие сведения обо мне? Я один раз испугалась, что королева хочет заставить меня замолчать из‑за сделанных статуй.

– Думаю, королеве мы можем доверять. Но мы должны найти этого торговца, неважно, он же лучник или нет. Это может быть любой недовольный валлиец, который продолжает хотеть свободы от англичан, или сторонник Йорков, так как в этих местах их много. В конце концов, нам известно, что это не Суррей, так как он был с нами, когда мы хоронили сердце Артура, а потом вместе со мной в кромлехе.

– Но этот человек осознает свою ответственность, он любит быть в курсе дела. Возможно, Суррей хотел забрать меня в свои апартаменты, чтобы расспросить, что мы с тобой здесь делаем.

Ник покачал головой.

– У него были другие планы на твой счет. Я понял по его виду.

– И что, мы можем полностью доверять ему?

– Я бы рискнул. С йоркистскими симпатиями Суррея покончено. Он знает, что его будущее связано с Тюдорами, и, как я ни зол на него, думаю, он ставит на короля. Нужно только помнить, что он отъявленный авантюрист, а кроме того, привык брать, что хочет, несмотря на жену и целый выводок детей. Ты не должна оставаться наедине с ним, какие бы предлоги он ни выдумывал, чтобы «допросить» тебя. Ты прекрасная, желанная женщина, Верайна, даже когда с твоих мокрых волос стекает болотная грязная вода.

Посреди наших споров и рассуждений эти слова мгновенно обдали меня теплом.

– Я вижу его светлость насквозь, – настаивала я, стараясь придерживаться темы. – Он даже сначала неверно произнес мое имя, хотя я была у него с сообщением о кромлехе на несколько часов раньше в этот же день. Он назвал меня Вероникой.

Ник потянулся через стол, чтобы взять меня за руки. Тень улыбки появилась в уголках его рта, но голос звучал совершенно серьезно.

– Если я не сказал этого ясно раньше, Верайна, я ценю в тебе гораздо большее, чем красивое лицо и тело.

Как этому человеку удается обезоружить меня откровенными высказываниями, которые не кажутся цветистыми, но от которых во мне все переворачивается, а груди и бедра трепещут? Нас слегка качнуло друг к другу, и я уже предчувствовала поцелуй. И чуть не подпрыгнула, услышав стук в дверь. Я без большой охоты открыла и увидела за дверью одного из людей графа Суррея, того, кто приносил в его покои доспехи. Он же был среди тех четверых, кто поехал на болото. Ник подошел и стал в дверях рядом со мной.

– Должен тебе сказать, миссис Весткотт, – сказал этот человек, – что люди графа не нашли ничего из того, о чем ты говорила. Ваших двух коней и тела Сима Бентона нигде не было видно, хотя мы провели довольно много времени, прочесывая местность. Я должен спросить, ты уверена, что он был мертв?

Я ахнула, услышав эти ошеломляющие новости.

– Несомненно, – ответила я. – Я трогала пульс у него на шее, стрела попала ему в горло, так что он вряд ли мог куда-то уйти.

– Но мы видели бычка, украденного браконьером из королевского стада, частично разделанного, – сказал он. – И вот еще две интересные вещи, которые, сказал граф, надо отдать тебе. – Он поднял с пола деревянный ящичек без крышки с прибитой к нему кожаной шейной лямкой. – Какой-то ящик бродячего торговца, мы забрали его, но внутри ничего не было – дождь смыл. Мы нашли в болоте две стрелы. Одну мы отдали графу, другую он послал тебе. – Он вытащил из‑за пояса стрелу с влажным древком и оперением и протянул мне. – Тогда доброго вечера вам обоим, – закончил он и ушел.

Когда я собиралась закрыть дверь, Ник взял у меня обе вещи. Он внимательно рассмотрел стрелу.

– Не думаю, что стóит идти к принцессе, чтобы удостовериться, тот ли это ящик, – сказал он. – Тот, кого мы ищем, непредсказуем, он уничтожает следы убийства, но оставляет измазанные кровью испорченные вещи в пещере, если это один и тот же человек. Давай пока спрячем это к тебе под кровать.

– Нет… нет, я не хочу держать их здесь. Забери с собой.

– Хорошо. Мы поговорим подробнее обо всем завтра, когда поедем в деревню к аптекарю. Дело прежде всего, но наше обручение…

– Наше притворное обручение, – перебила я. – Мы пока будем использовать его для нашей цели, но я не стану требовать с тебя выполнения обязательств.

– Но, возможно, я стану требовать с тебя выполнения этих обязательств. Пока я откладываю решение, а в будущем, может быть, мы решим это вместе, – сказал он. При этом выражение лица его оставалось мрачным, он крепко держал стрелу и ящичек торговца. Быстро поцеловав меня, он тихонько закрыл за собой дверь.

Колени у меня дрожали. Я заперла дверь на задвижку. Затем, чтобы прийти в себя, прислонилась к толстой деревянной двери, разрываемая ненавистью к нашему неизвестному врагу и все усиливающейся любовью к Нику.