Передайте в Центр - Алексей Николаевич Котов

Кошкин разложил бумаги на столе.

– Ну, это я уже знаю… – тихо сказал он, пробегая взглядом по строчкам. – Это тоже… А вот это… – генерал поднял глаза. – В это трудно поверить.

– Майкл Райзнер работал, – пояснил доктор Хартли.

– Вот, черт!.. – Кошкин откинулся на спинку кресла. На его лице появилась довольная улыбка. – Слушай, Элоиз, давай я Райзнера орденом награжу?

– Лучше уж меня. Кстати, хочу тебе заметить, что человек, с которым только что встречался твой майор Митрохин, совсем не «Мустафа».

– А кто?.. «Карим»?

– Нет, это Аарон Гольцман из израильского «Моссада». Пока вы будете дурить друг друга, «Мустафа» потихоньку провернет дело «Януса».

Генерал Кошкин на минуту задумался. Потом он мотнул головой, словно отгоняя вдруг ставшие не нужными мысли и спросил:

– Слушай, Элоиз, а почему Эли Форстер и Фил Андерсен теперь работают вместе? – спросил он.

Лицо доктора Хартли стало непроницаемо строгим.

– Без комментариев, – сухо сказал он.

– Я думаю, что тебе уже порядком надоел Андерсен и ты решил избавиться от него с помощью Эли Форстер, – продолжил Кошкин. – А еще ты хочешь добраться до моих «красоток» или, по крайней мере, заиметь хотя бы парочку своих.

– Снова без комментариев, – доктор Хартли отхлебнул глоток вина. – Но я хочу заметить, что если в наш парламент просочится хоть что-нибудь о нашем с тобой сотрудничестве, мне будет очень плохо, Коля. Ты понимаешь, о чем я говорю?.. Заметь, Коля, я живу в демократическом обществе и у нас не рубят головы на плахе. У нас принято отпиливать их пилочкой для ногтей на страницах прессы, при чем медленно и очень болезненно. А мой старый друг Майкл Кроу припомнит мне все мои прежние грешки и сдаст меня первым.

– Могу предоставить тебе алиби по сегодняшнему визиту.

– Интересно какое?

Кошкин улыбнулся:

– Ну, скажешь, что ездил со мной на рыбалку… Карасей я тебе хоть сто штук дам.

В кармане доктора Хартли зазвонил телефон.

– Майкл Кроу собственной персоной, – сказал доктор Хартли, едва взглянув на дисплей. – Как это по-русски?.. Легок на помине?

Генерал Кошкин улыбнулся, показал на телефон доктора, а потом на себя.

– Ты думаешь, это удачная шутка? – спросил доктор, но телефон все-таки протянул.

Кошкин приложил его к уху.

– Послушай, Элоиз, – тотчас раздался в трубке взволнованный голос Майкла Кроу. – Уже не один, а целый десяток журналистов «роют» материал о твоих связях с русскими.

– Yes, – сказал генерал Кошкин.

– Что?.. – удивился Майкл Кроу. – Элоиз, ты меня слышишь?

– Certainly, I hear, my dear friend, (Разумеется, я слышу, мой дорогой друг) – подтвердил Кошкин.

Он протянул телефон доктору Хартли. Тот услышал только чуть шипящую тишину.

– Элоиз?.. – наконец выплыл из тишины вдруг ставший вкрадчивым голос Кроу. – Элоиз, это точно ты?

– А что случилось, Майкл? – «удивился» доктор Хартли.

В трубке облегченно вздохнули:

– Кажется, у меня легкое дежавю, Элоиз. Мне только что померещилось, что я разговариваю с самим генералом Кошкиным.

– Боюсь, что то же самое происходит с людьми, которые твердят о моих связях с русскими, – усмехнулся доктор.

– Но, Элоиз, мне уже трудно с ними справляться!

– Труднее и важнее добраться до «Януса», Майкл. И учти, если ты не прикроешь меня в парламенте, я подам в отставку.

– Спасибо, старый друг, – увял Кроу. – Ты хорошая наковальня, а молотков с каждым днем становится все больше.

– Потерпи еще немного, Майкл. Мне, наконец-то, удалось добраться до «крота» «Януса».

– Что-что?! – радостный голос Кроу прозвучал на самой высокой ноте. – Кто этот выродок?!..

– Это не телефонный разговор, Майкл. Приеду завтра и все расскажу.

– Я найму оркестр за свой счет и буду лично им дирижировать в Хитроу. Кстати, где ты сейчас, Элоиз?

– В Москве.

– Опять?!

– Тут сходятся кое-какие ниточки. Мне надо лично все проверить. До свидания, дружище.

Доктор Хартли дал отбой и посмотрел на Кошкина. Тот пил вино и рассматривал посетителей.

– Кажется, в том углу сидит Том Уэсли? – спросил он.

– Он мой личный телохранитель, – пояснил Хартли.

– Тебе что, моих мало?

– Когда вы приезжаете в Лондон, мистер Кошкин, – мягко сказал доктор Хартли. – Я не спрашиваю, сколько ваших людей вас охраняют. Для меня важно лишь то, чтобы до вас не добрались люди «Януса».

26.

Эли Форстер и Марина шли впереди. Джон Рискин тащил мягкое кресло, от которого все-таки отказался Коля Никитин и отчаянно потел.

«Чертова погода, – страдал Джон. – Утром холодно, а днем стоит почти летняя жара».

Он остановился и сел в кресло передохнуть. Эли и ее спутница шли довольно медленно – их занимала беседа – и догнать их не составляло большого труда.

Джон знаками и мычанием остановил пожилого, интеллигентного человека и протянул ему записку.

«Я глухонемой инвалид, – прочитал прохожий, – пожалуйста, позвоните по этому номеру и прочитайте записку, которую я вам дам». Дальше был записан номер.

Джон потянул свой сотовый телефон.

– Пожалуйста, – легко согласился интеллигент.

Джон протянул ему вторую записку.

Пожилой интеллигент набрал номер и уткнулся в записку.

– Какого черта нужно?! – рявкнул в трубке грубый и, судя по всему, чем-то сильно обиженный голос.

Интеллигент невольно вздрогнул и поежился.

– Вам просили передать привет, – робко сказал он.

– От кого?

– От глухонемого дяди Марины. Дядя сказал, что вы, наверное, плохо поняли его, и он зайдет к вам еще раз.

В трубке коротко запикало. Интеллигент победоносно улыбнулся и посмотрел на Джона. Тот кивнул и протянул ему третью записку, с коротким «Спасибо большое».

– Всегда, пожалуйста, – интеллигент приподнял шляпу.

Джон встал, поднял кресло на плечо и пошел дальше.

27.

– Марина, честное слово, вы ведете себя как обиженный ребенок, – убеждала девушку Эли Форстер. – Поймите, если мужчина хочет страдать и, тем более, если он страдает назло вам, с ним невозможно справиться.

– Но что же мне делать?! – Марина с надеждой смотрела на красивое лицо молодой женщины.

– Думать.

– О чем?

– Господи, ну, конечно же, в первую очередь о себе самой! Станьте эгоисткой, Марина. Станьте немножко стервой, немножко ведьмой и просто роковой красавицей.

– А разве я не такая? – удивилась Марина.

– О, Боже!.. – Эли рассмеялась и воздела руки к небу. – Боже, дай, пожалуйста, мне терпения, – Эли опустила руки и посмотрела на спутницу. – Марина, в данный момент вы представляете из себя альтруистку и монахиню-затворницу в одном лице. Вы – идеал всех женских добродетелей.

28.

Покинув кафе, генерал Кошкин не спешил к своей машине. Возле дверей он осмотрелся по сторонам и закурил трубку. Молодая мама с детской коляской по-прежнему кормила голубей. Кошкин чему-то улыбнулся… По пути к машине, он остановился возле коляски.

– Как дела, парень? – генерал весело подмигнул