Конь бледный - Андрей Чернецов

И первый с готовностью схватился за тросик.

— Ого! — закряхтел. — Там целый крокодил, однако!

Степка пристроился рядышком и тоже попробовал потянуть. Не тут-то было. К тому концу словно двухпудовую (или даже тяжелее) гирю привесили.

Лодка же как будто взбесилась. Начала вертеться на одном месте по кругу. Это ей якорь мешал сорваться с места.

— Щука, — предположил Чадов. — Или сом. Лишь бы не сорвался.

— Никуда он не денется, — убежденно заявил Борис. — Знаешь какой там крючок? Не крючок, а крючище! С мою руку толщиной.

Это он, положим, загнул. Не бывает таких крючьев. Шутит, наверное.

Через пару минут парням стало не до шуток.

Их суденышко рвануло вперед со страшной силой. Волны, поднятые рыбиной, бешено забарабанили по деревянным бортикам, которые, как почудилось ребятам, вот-вот поддадутся невидимому врагу и разлетятся на мелкие щепки.

Но не тут-то было. Крепкая древесина стойко выдержала атаку речного чудища, полностью оправдав деньжищи, которые Александр Борисович выложил за подарок сынишке.

Перепуганные мальчишки прижались ко дну лодки, стараясь при этом удержать равновесие.

Краем глаза Степан глянул на приятеля. Борис выглядел не лучшим образом. Пригретый жарким августовским солнцем, упитанный парень из последних сил держался за края их плавсредства.

Внезапно отчаянные всплески воды прекратились.

Из мутных глубин Салтовского водохранилища поднималось что-то действительно огромное. Гигантская скользкая спина разрезала речную гладь, а спустя пару секунд рыба решила явить миру и свою морду. Два мутных глаза размером с чайные блюдца, что «украшали» страшную усатую голову, уставились на Чадова. Злобная пасть, усыпанная острыми, словно иглы, зубами, растянулась в подобии зловещей ухмылки. Куда-то в глубь разверстого зева уходил их трос. Как видно, страшилище глубоко заглотало наживку.

«Сом, — пронеслось в Степановой голове. — Но уж больно здоровый. Килограммов на сто, не меньше! Вот классно было бы его выловить. То-то Танька удивится».

Чудище, а это был именно громадный сом, оценив ситуацию на поверхности, снова ушло под воду. Видать, задумало какую-то пакость.

И точно. Не успела ребятня оправиться от первого потрясения, связанного с явлением салтовского Несси, как им был преподнесен очередной «подарочек».

На поверхности вновь возникло бревноподобное туловище. На глаз в нем было метра три — три с половиной. Почти с их лодку.

Полежав так чуток, словно собираясь с мыслями (или с силами?), рыбина с громким звуком, напоминающим выстрел, хлопнула по воде хвостом и устремилась вперед.

Разгадав ее маневр, Степан схватил весло и принялся быстро подгребать, разворачивая суденышко параллельно курсу живой торпеды. Еле успел.

Сом все равно настиг цель, однако удар пришелся вскользь, по касательной. Не погасив разгона, монстр пронесся вперед, а затем ушел под воду.

— Чего ему от нас надо? — сквозь слезы пролепетал Борис. — Он взбесился, что ли?

Чадов пожал плечами.

— Говорят, такое бывает, когда кто-то оказывается около его гнезда…

— Гнезда-а? — широко раскрыл глаза пончик.

— Ну да. Когда по весне вода теплеет, сом устраивает из водорослей гнездо. Самка откладывает икру, а самец начинает караулить будущее потомство, не подпуская к нему врагов…

— Что же делать? Может, обрежем трос, а?

— Чем? Это же сталь, ее перочинным ножичком не возьмешь.

Шерман вскочил на ноги и принялся как полоумный размахивать руками и орать:

— Караул! Караул! На помощь!

«Бодигард» всполошился не на шутку.

— В чем дело?! Что случилось?!

Ответить пузан не успел.

Всего на миг отвлекся Степка от наблюдений, пытаясь угомонить впавшего в панику друга, но и этого хватило безумной рыбине.

На сей раз лобовая атака сому удалась.

Лодка снова уцелела, но перевернулась, и мальчишки очутились в воде.

Чадов плавал неплохо, а вот Борис, как и большинство толстяков, держаться на воде не умел и почти сразу камнем пошел ко дну. Степан, не мешкая, нырнул следом за ним. Думая лишь об одном: чтоб сомяра не помешал и не напал на них под водой. Поэтому старался делать как можно меньше резких движений. Однако гигант куда-то запропал. Не иначе переусердствовал и, слишком сильно треснувшись лбом об их судно, теперь решил малость отдохнуть.

В воде было трудно что-то рассмотреть. Салтовское водохранилище вообще не очень чистое. В ней много глинистой мути. Хорошо, что Шерман был в ярком полосатом халате. По этим-то полоскам парень его и заприметил. Подцепил одноклассника за кушак и потащил за собой наверх. По правилам спасения на воде утопающего нужно вытаскивать за волосы, но пойди тут ухватись, если голова стрижена под «демократку», то есть практически лысая.

На суше Степан вряд ли сумел бы проволочь тяжелого Борьку больше десяти метров. Но вода делает человеческое тело почти вдвое легче. Оттого подъем оказался не очень сложным.

Всплыли метрах в двух от перевернутой лодки.

Придерживая неподвижное тело Шермана на плаву, Чадов добрался до судна и после нескольких безуспешных попыток сумел-таки вернуть плавсредство в нормальное положение. Натужно кряхтя, стал выталкивать Бориса из воды, норовя перевалить его через борт челна. Из этого ничего не получалось. Лодка вновь и вновь опасно кренилась, готовая в любую минуту перевернуться.

А там еще и трос заходил, задергался. Это сом передохнул и опять загулял.

Мальчик в отчаянии завертел головой по сторонам.

И тут заметил, что к ним приближается еще один пловец. Присмотревшись, с облегчением узнал в нем Петра. Верный «бодигард», поняв, что у ребятни дела совсем плохи, ринулся вплавь на выручку.

На пару с молодым сильным мужчиной дела пошли быстрее. Степан придержал борт лодки, а Петр забросил в нее сначала Борьку, а потом и его приятеля, который, в свою очередь, помог молодому человеку забраться внутрь.

Не успели они отдышаться, как челн снова был атакован зловредной рыбой.

Чем бы ее таким огреть? Разве что веслом попробовать. Они прочные, стальные. Правда, одно при «кораблекрушении» выскочило из уключины и утонуло. Но второе осталось.

Выдернув его из гнезда, Степа решительно сжал весло в руках и замахнулся.

— Постой, — отстранил мальчика Петр.

В его руке откуда-то появился пистолет.

«Макаров», — безошибочно определил офицерский сын.

Парень, почти не целясь, несколько раз выстрелил прямо в голову гиганта. Громко, так, что у Степки аж уши заложило.

Рыба, казалось, сначала не поняла, что происходит. Потому как по инерции продолжила плыть, нацелившись на борт лодки. Затем вдруг дернулась и пошла ко дну, пуская кровавые пузыри.

Нос челна снова опасно накренился, но вскоре плавсредство опять обрело равновесие.

— Конец, — сплюнул Петр и ткнул пистолетом куда-то вперед.

На речной поверхности всплыла кверху брюхом гигантская туша.

— Хрен! — выругался «бодигард».

И тут же забыл о поверженном противнике, принявшись заботливой наседкой хлопотать над до сих пор не пришедшим в себя Борисом. Стащил с него мокрый халат, стал массировать грудную клетку, делать искусственное дыхание, пока Шерман-младший наконец не закашлялся, выпустив струйку воды, будто кашалот, и не открыл глаза.

— Слава Богу! — обрадовался Петр. — Как вы себя чувствуете, Борис Александрович?

— Где она? — игнорируя его вопрос, спросил толстяк, обращаясь к Степке. — Где?

Чадов покачал головой и, внезапно почувствовав невероятную усталость, плюхнулся на скамью. Перед глазами все поплыло. Как сквозь вату до него донеслись слова охранника:

— Тут нужен трактор, не иначе. Сами не справимся.

И капризное ворчание «мишки Гамми»:

— Вот и давай быстренько вызывай подмогу. А то расскажу отцу, как ты меня тут оберегал…

Это была школа, обычная школа.

Тогда отчего Степка так волновался, словно шел первый раз в первый класс? Или готовился к поступлению в пионеры? Ведь Борис сказал, что обо всем уже договорено. Причем не он просил за одноклассника и даже не Александр Борисович, который уже и сам не знал, чем еще отблагодарить Чадова-младшего за спасение своего сына. И золотые часы подарил, и к медали «За спасение утопающего» представил, и…

Нет, сам сэнсей Голдин пригласил юного героя посещать занятия своего кружка.

И все же сердце бешено колотилось в груди, когда он переступил порог кабинета Мастера танца.

Странный это был кабинет, совершенно не похожий на те, что были в их школе. Ни стола, ни стульев, ни портретов Президента и Тараса Шевченко, ни почетных грамот или кубков за спортивные достижения. Всей мебели — одна деревянная полочка на стене, а на полке — статуэтка из позеленевшей бронзы, изображающая танцующего многорукого бога.