Врата дракона - Андрей Чернецов

В воздухе явственно запахло разгадкой тайны.

– Больше вы с ним не встречались?

– Нет. Он уехал в провинцию, откуда был родом. Говорил, что прижился при местном монастыре. Устроился там смотрителем.

– Что за монастырь?

– По-моему, Гунь Сяотин назвал Лунмынь. Это под Лояном.

«Лунмынь! Врата Дракона!»

«Не здесь! – вспомнились ей слова, услышанные от призрака в подземелье Даяньты. – Пройди через Врата Дракона».

Глава двенадцатая

Город контрастов

Отличный город этот Пекин.

Попав туда, Серёга позволил себе на время забыть и о Бетси МакДугал и о высокой цели, приведшей его в Китай.

Хотя нет, как раз о своей цели Черкасский не забыл. Запала ему в душу та самая статья из случайно прочитанной газеты, круто можно сказать, запала.

Но вот незадача, как ему найти эту недавно открывшуюся экспозицию? И как она называется? Что-то, типа, «Сексуальная культура древнего Китая»? Да, точно, именно так! Жаль, что он тогда не сохранил ту газету.

Черкасский недовольно надавил на клаксон.

Что в Гонконге, что в Пекине уличное движение было просто отвратительным. Особенно Серёгу раздражали велосипедисты, так и норовящие поцарапать борта новенького внедорожника.

– М-м-мудаки! – с чувством выругался Черкасский, нагло проезжая на зелёный свет.

По всему выходило, что без машины ему в центре города передвигаться будет намного удобней.

Припарковав джип у Макдоналдса с уродливым надувным клоуном на крыше, русский спустился в метро, которое встретило Серёгу поражающей воображение безлюдностью. В окошке, где по идее должны были продаваться жетоны, Черкасскому выдали странный бумажный билетик, какие выдавали в общественном транспорте родной России.

Серёга удивился и принялся искать турникет. Но вместо него нашёл полусонную девушку в форме, которая механически надорвала билетик, пропуская туриста вглубь метрополитена.

Что за страна?

Дикие нравы.

Практически безлюдные переходы пекинского метро действовали умиротворяюще. Черкасский спустился на станцию. Поезд пришёл симпатичный, весь какой-то ромбообразный, аккуратный, с ярко освещенными вагонами.

Людей внутри было немного.

У кого же спросить?

Русский хмуро всмотрелся в пассажиров. На тайного эротомана, по его мнению, походил лишь один из них. Строгий китаец средних лет с окладистой бородкой и в чёрном деловом костюме. Дорогой кейс в его руках внушал определённое доверие.

Черкасский тут же представил, как этот самый китаец в каком-нибудь уединённом местном парке достаёт из кейса хирургические перчатки, наручники и острый скальпель, а затем прячется в кустах, подстерегая какую-нибудь молоденькую девушку.

«Интересно, в Китае есть маньяки?», – усмехнувшись, подумал Серёга.

Конечно, в коммунистической части страны их наверняка официально не существует, а вот.… Хотя, секундочку! Русский хорошо знал одного знаменитого китайского маньяка, и звали того… Конфуцием. Да, точно! Как же он мог об этом забыть?!!

– Здрасьте, – Серёга тяжело плюхнулся на сидение рядом с невозмутимым бородачом. – Вы говорите по-английски?

Китаёза едва заметно кивнул.

– У меня к вам вопрос, любезнейший, – с энтузиазмом продолжил Серёга.

– Вы турист?

– Точно, турист.

– Я вас слушаю.

«Вот чего не хватает нам в России, – с сожалением подумал Черкасский, – вежливости, деликатности».

Хотя сам он, как говорится, высокой культурой не отличался, но иногда и его тошнило от вечно перекошенных физиономий, постоянно чем-то недовольных сограждан.

– Я слышал, что где-то здесь в Пекине недавно открылась музейная экспозиция, посвящённая… м… м… сексуальной культуре древнего Китая.

– Всё верно, – кивнул китаец. – Объявления об этом расклеены по всему городу. Выйдете через одну остановку по ходу поезда и налево. А там, на поверхности, спросите любого, и вам сразу укажут. Экспозиция выставлена в здании университета Цинхуа Ма Сяонянь.

– Спасибо.

Русский зловеще ухмыльнулся.

Ну, сегодня он с лихвой наверстает упущенное. Отыграется по полной и за терракотовых воинов и за дурацкий арест, и.… А кстати, как там поживает его верный помповик? Серёга потянул молнию на потайном кармане рюкзака и ошарашено уставился на чёрный японский зонтик, который обычно лежал в совсем другом отделении заплечной сумки.

– Твою мать!

Ружья не было.

Черкасский полез уже непосредственно в рюкзак. Поиски увенчались тем же нулевым результатом.

– Да что же это?!! – русский побледнел, впервые в жизни почувствовав себя совершенно безоружным.

– Вам плохо? – участливо осведомился бородатый сосед, нервно барабаня пальцами по блестящим замкам кейса.

Серёга судорожно сглотнул, отчётливо представив, как этот узкоглазый Чикатило достаёт сейчас из дипломата сияющий скальпель и меланхолично, с холодной улыбкой, перерезает иностранцу горло.

Проклятое воображение. Что это с ним вообще происходит? Наверное, во всём виновата местная экзотическая пища. Ох, и не следовало Черкасскому пробовать этих чёртовых сушёных змей. Кто их знает, хунвейбинов этих, может быть, они в специи тёртые мухоморы добавляют.

– Нет, bratelo, со мной всё о’кей, – успокоил бородача Серега, застёгивая рюкзак.

И чего это он вдруг решил, что этот приятный во всех отношениях китаёза, маньяк?

«Всё, с сушёными змеями пора завязывать», – мысленно принял решение Черкасский, мрачно пялясь на струящиеся в чёрных окнах кабели подземного туннеля.

Ничто не могло так испортить настроение, как пропажа любимого ружья. Сколько с ним было связано приключений, воспоминаний, в конце концов. Нет, просто так он это дело не оставит. Помповик вполне могли украсть. Так, хорошо. Но, скорее всего.… Ну, конечно же! Ружьё наверняка конфисковали прошлой ночью в местной ментуре, пока Серёга доказывал, что он не верблюд. Вот верный ответ! Ведь коммунякам наверняка наплевать на все эти навороченные ксивы, которые имелись у предусмотрительного туриста.

С другой стороны, зачем китайским ментам делать это тайком?

Могли бы и прямо сказать, конфискуем и всё тут. У нас, мол, оружие носить положено лишь работникам правоохранительных органов, военным и членам «триады».

Что-то здесь было не так и, возможно, Серёга докопался бы до сути, но тут как на грех объявили его станцию. Естественно, по-китайски. Черкасский ничегошеньки не понял, но вмешался его попутчик.

– Господин иностранец, вам выходить, – любезно напомнил бородач, что-то перебирая в своём немного приоткрытом кейсе, и Черкасский мог поклясться, что увидел там мелькнувшие на секунду хирургические перчатки.

Глаза у русского полезли на лоб, но китаец уже со щелчком захлопнул кейс.