Золото Ариеля - Элизабет Редферн

— Лежи смирно, парень, — посоветовал Мэтью.

Нед закрыл глаза.

— Вряд ли я способен на что-нибудь еще. Сколько времени я здесь?

— Всего одну ночь и день.

— Ночь и день?!

— Ну, большую часть дня. Сейчас почти три часа. Пожар был вчера вечером. Мы все решили, что с тобой кончено, — тебе на ноги упал кусок горящей балки, и ты оказался в ловушке. Но Робин побежал к обломкам, на которые ты упал, и вытащил тебя. Если бы не сапоги, было бы еще хуже, но правая нога у тебя сильно повреждена. Сразу же пришел доктор Льюк и обработал ожоги. Он заставил тебя проглотить сонное зелье, потому что ты кричал, как сумасшедший, об огне и пепле.

— Что сталось с Варнавой? — спросил Нед.

Он снова сел.

Мэтью потянул себя за лохматую черную бороду и нахмурился.

— Погиб, — сказал он с извиняющимся видом. — Очень жаль, Нед. Именно его лай предупредил нас о пожаре. Мы очень старались спасти дом и вызволить пса; ты видел, как мы бегали с ведрами от водокачки, но было слишком поздно.

Нед опустил голову.

— Старый Тью отвел его туда ненадолго, — пояснил Мэтью, — потому что ему нужно было сходить в Шемблз за мясом на ужин, и он знал, что мясники не любят, чтобы поблизости ошивались такие большие собаки, как Варнава. Вот он и нашел запасной ключ и запер его в твоей комнате. Хорошая была собака, — договорил Мэтью и высморкался.

Внезапно Нед посмотрел на него.

— Как ты думаешь, кто это сделал?

Мэтью замялся.

— Это могла быть случайность. Искра от фонаря или что-то в этом роде.

Нед не сводил с него глаз.

— Я все потушил, уходя. Кто это сделал?

Мэтью было не по себе.

— Вчера к вечеру в Аллее Роз появились два незнакомца, они спрашивали у Петри и еще у других насчет тебя, где ты живешь. Петри велел им убираться, но они, видно, наткнулись на Петинка, а ты знаешь, что это за человек. Не успел никто из нас остановить его, как он брякнул им, что твоя комната над конюшней. Он не хотел ничего плохого.

Мэтью нахмурился и добавил:

— Хотя после этого мы сделали ему хорошее внушение. Они, наверное, вернулись позже. Когда стемнело. Думаю, их послал тот парень, который искал тебя вчера вечером.

Нед сжал было перевязанные руки, но тут же разжал, потому что стало больно. То была его первая, бессознательная реакция — это месть Пелхэма. Но теперь он уже не был так в этом уверен.

— Да, — сказал он. — Наверное, это так. А Льюк сказал, долго ли я не смогу ходить?

— Он сказал, что раненой ноге нужен покой, на нее нельзя ступать, но он не думает, что там что-то сломано. Неделя или около того — и нога будет как новенькая. Рукам понадобится больше времени. Конечно, ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь. И я уже сказал твоему другу, что он может жить у Пентинка.

Мэтью указал на Робина.

— Он спас тебя.

Потом Мэтью встал и потрепал Робина по плечу, сказав, что нужно присмотреть за делами, но что вскоре вернется и что велел принести наверх поесть. Как только он ушел и дверь за ним закрылась, Робин наклонился вперед, крепко сжав перед собой руки, и прошептал:

— Письмо в безопасности, Нед. Я вынул его из вашего кармана, когда вы покалечились.

Нед прислонился к подушке.

— Ты ведь никому не говорил здесь о нем, да?

— Конечно, нет!

И Робин принялся тереть свои ушные обрубки, а потом поморщился.

— А Льюк видел твои уши? — уже ласковей спросил Нед.

— Да. Он дал мне мази для них и заверил, что все будет в порядке. Нед, мне так жаль, что я тогда взял ваше письмо. Я взял его на время, чтобы попробовать помочь вам, и хотел сразу же вернуть.

— Но тут Тобиас Джебб завладел им.

— Да. Но теперь он умер, а письмо снова у вас!

Робину страшно хотелось, чтобы Нед простил его.

— А вы не думали, — продолжал он, придвигаясь к Неду, — что все, что произошло — смерть мастера Тобиаса, пожар, — могло случиться из-за вашего письма?

Нед ответил:

— Твой мастер умер от чумы. Пожар — случайность.

Робин затряс головой.

— Может быть. Но люди не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть тайной получения золота. Дом мага Агриппы сожгли до тла, когда пошли слухи, что он нашел эту тайну; люди убивали друг друга после того, как он умер, чтобы завладеть его записками, но так и не узнали его тайны. Нед, вы искали ваш тигель?

— Если пекарня еще стоит, он там. Но Робин, это просто вонючая смесь вина и горелого навоза. Печка, должно быть, давно прогорела.

— Разрешите, я проверю это, — взмолился Робин. — Я ничего не испорчу.

Нед поднял руку усталым жестом, выражающим покорность.

— Ладно. Мэтью даст тебе ключ. Ты сказал, что взял мое письмо. Дай мне его.

Робин кивнул, сунул руку в куртку и вытащил сложенные листки бумаги. При этом что-то выпало вместе с ними и звякнуло об пол — маленький серебряный сосуд, едва ли двух дюймов в высоту, с кривыми ручками с обеих сторон.

Робин подхватил сосуд и с виноватым видом сунул его обратно в карман, а Нед спросил:

— Что это такое?

— Ничего, — быстро сказал Робин. — Я сделал его несколько месяцев назад. Мастер Тобиас учил Уилла и меня, как прикреплять ручки, но у меня получилось криво, и он побил меня.

Робин вспыхнул.

— Я должен был положить его обратно, в переплавку, но я этого не сделал, а потом уже было слишком поздно. Мастер Тобиас обвинил бы меня в воровстве, понимаете. Вот я и сохранил его. Это мои талисман.

Он убрал сосуд и протянул Неду письмо к Ариелю. Пока Робин с мрачным видом тер свои щеки, пытаясь смягчить боль в обрубках, Нед развернул письмо и пробежал глазами хорошо знакомые слова.

Теперь он был уверен, что люди умирают из-за этого письма. Обысканный дом Тобиаса — свидетельство тому. И у убийц есть покровители. Но почему? И по чьему приказанию?

Мальчик смотрел на него нетерпеливо, глаза нездорово блестели.

— Я попытался запомнить, — сказал он, — что в точности сказал мастер Тобиас, когда отобрал его у меня. Он был уверен, понимаете, что ваше письмо написано доктором Ди, как я вам и говорил. Он сказал, что Лев — это знак доктора Ди. Вот тут — видите?

Он наклонился, чтобы указать на знак.

— А латынь…

Нед произнес:

— «Qui non intelligit aut discat aut taceat».

— Да. И опять же, мастер Тобиас сказал, что это девиз Джона Ди. «Тот, кто не понимает, должен либо понять, либо молчать». Я видел, что рука у моего хозяина дрожала, когда он читал это.

— Кто-нибудь кроме тебя слышал, как он все это говорил?

— Констебль был рядом, — ответил Робин и голос его дрогнул. — И Уилл Фревин. Это подмастерье, который подсматривал за мной…

«Тот, что лежит мертвый, — подумал Нед, — тот, что кричал, пытаясь выбраться из дома».

— Но никто из них, — продолжал Робин, — не смог бы понять…

Нед поднял письмо повыше, чтобы поймать гаснущий дневной свет. Если бы только сам он понимал содержание письма.

— Робин, — сказал он, — я знаю, что уже спрашивал у тебя. Но что еще может означать в алхимии слово «Скорпион»?

Лицо у Робина посветлело.

— Я знаю, что слово Скорпион используется некоторыми старыми алхимиками как символ процесса разделения. Понимаете, знаки зодиака могут быть использованы, чтобы обозначать разные стадии превращения. И Скорпион, означая разделение, идет следом за Либрой, что означает возгонку.

Нед кивнул, как будто что-то понял, но на самом деле он не понял ничего. Он провел пальцем дальше по мелкому неразборчивому почерку.

— А что же тогда вот это? «Когда эмблема моруса распространится по всей стране, тогда настанет время для возрождения…» У тебя есть какое-то представления о том, что означает «морус»?

Робин нахмурился.

— Я не встречал такого ни в одной книге хозяина. Но я знаю, что «morus» на латыни означает тутовое дерево.

Нед сказал:

— Нет. Этого не может быть.

Робин посмотрел на него, удивленный его пылкостью.

— Но это так. Я в этом уверен.

Нед сказал настойчиво:

— Ты не знаешь случайно, твой ученый мастер Тобиас не упоминал кому-нибудь, что алхимический смысл содержится в названиях судов или верфей?

— Судов?

Робин в недоумении покачал головой.

— Нет. Почему суда и верфи должны иметь что-то общее с алхимией?

— Нипочему. Совсем нипочему.

Но ведь Ловетт занимается тутовыми деревьями. Он платит золотом за них. И жена Ловетта сказала: «Церемония спуска займет его теперь, когда тутовые деревья увезли…»

— Робин. Я хочу, чтобы ты узнал для меня все, что можешь, о смысле этого письма. Я хочу, чтобы ты дал мне все возможные алхимические толкования каждого слова до единого. Можешь ты это сделать?

Робин сник.

— Я не уверен, что смогу без помощи книг мастера Тобиаса.

— У меня есть кое-какие книги. И еще есть те, которые взял ты, чтобы показать мне.