В шаге от бездны - Галина Раздельная

     Там, где в одном восприятии простиралась темнота и чётко определялись границы замкнутого пространства пещеры, на самом деле разгорались вспышки, яркость которых превосходила общую яркость множества звёзд, а якобы достоверные границы простирались на внушительные расстояния во все слои этого мира. Энергетический кокон скрывал происходящее, какой-то процент силы исполинов проникал и сквозь него, но утрата была столь мала, что никак не облегчала сдавленности внутри. Больше всего процесс напоминал неровное, утомлённое дыхание переполненной чёрной дыры, и только Валлиэн мог в полной мере, со стороны, оценить её ритмы и причиняемую всем присутствующим боль.

     Застывшие физические обличия его гостей страдали. От их сущностей тянулись тонкие, сложные связи, уводящие к единому ориентиру – Красной Звезде. Лишь эти натянутые нити и оставались последним креплением между исполинами и их добровольно отданной властью. Как же сейчас они были слабы. Проходя мимо своих собратьев и других представителей высших рас, Валлиэн видел тех насквозь. Поместив энергию в Илтим-Кали, его гости враз скатились до уровня посредственных видов. Архонт знал, что без вмешательства связи эти не разорвать, и отданная власть вернётся к ним, вмиг восстанавливая прежние способности. Пальцы исполина скользнули поверх ближайших к нему невидимых нитей и, неожиданно для самого себя, Валлиэн резко натянул их.

     Архонтом завладело любопытство. Нити затрещали от его усилия, впиваясь светом и жаром в плоть, но исполин не уделял внимания боли, ни своей, ни Элементаля, связь которого он пытался разрушить. Бессознательное существо орало неживым голосом, Валлиэн же остановился лишь тогда, когда понял, что нити ему не одолеть. Выпустив из израненных рук потрепанные связи, Архонт задумался над случившимся. Странный порыв: он только что пытался уничтожить равного себе.

     Валлиэн хмыкнул и потёр пальцы, отходя от затихшего Элементаля, но руки его ещё чесались. Зуд жестокости изводил Архонта, ему хотелось действий, а теперь ещё и больше прежнего. Раньше Валлиэн никогда не использовал свою силу в полной мере, но почему-то уверено полагал, что ему удастся отобрать энергию у себя подобного. Да и с чего бы нет, Тёмному Кочевнику же это удаётся, а ведь они одного происхождения?

     Но исполина постигла неудача, выводы которой распаляли Архонта: первым среди первых ему не стать.

     Пройдя между собратьями, Валлиэн последовал к тому месту, куда стягивались все нити энергии и намеренно притупил зрение. Теперь он видел только в физическом восприятии: темноту, рождающиеся тревожные тени и чёрные отсветы своего свечения поверх тела его гостьи. Архонт намеренно одёргивал себя приближаться к Кали. Он не подходил к ней с того мгновения, когда сила начала проникать в её вены, боясь, что не устоит от соблазна и попытается прочесть её мысли, увидеть то, что видит её разум. Долгий спор с собой, боль от гулявшей рядом энергии да недавняя неудача подтолкнули исполина к дурости. Застыв подле девушки, Архонт решительно вцепился в её ум. Он не был посредственным в сравнении со своими собратьями, хоть и в подмётки не годился Кочевнику, но, всё же, Валлиэн не считал себя последним из Архонтов в своих возможностях и пределах. Исполин сверлил сознание Красной Звезды, сжимал его и одновременно пытался разодрать, образовать брешь, вползти в неё, даже подобием ничтожного червя, пробраться. Замечала ли его попытки Кали, Валлиэн не чувствовал. Скорее всего, нет. Обладая совокупной властью, для неё сейчас подобное вмешательство равнялось лёгким, слегка царапающим кожу уколам затуплённой иглы.

     Архонт валился от усталости, но разум девушки не поддавался. Второе разочарование вот-вот было готово родиться в его мыслях. Не дожидаясь полного фиаско, Валлиэн прервал и этот процесс. Его самоуверенность вновь уменьшилась вдвое, а затронутое самолюбие распухло от досады. Да, первым ему не быть.

     Архонт сгорбленно поник, возвращаясь мыслями обратно. Облик девушки также был напряжён, но её концентрация достигла баланса. Чужая сила улеглась в ней подобно построенному кирпичик за кирпичиком зданию. Такая хрупкая и уязвимая Красная Звезда вмещала в себе необъятное, и эта энергия всё больше служила ей и всё меньше создавала проблем. Оказавшись в ней, в первые дни она изводила сущность девушки и её обличие, купала в агонии боли и ужасов, раня тело и душу, но постепенно отрицательное влияние падало, и от буйства осталось сдержанное напряжение в позе гостьи да побледневшее, покрытое градом холодного пота лицо.

     Оказавшись рядом, Валлиэн нерешительно потянулся к Красной Звезде. И в своей усталости она оставалась удивительно красивой. Нежно касаясь, Архонт провёл ладонью по лбу девушки, отирая влагу. Рука его немного дёрнулась, и он отвернулся, намереваясь уйти в свой угол, но вспыльчивый нрав повёл его вперёд и, не осознавая последствий, Валлиэн переменился в эмоциях, наотмашь ударив Кали по лицу. Голова девушки немного дёрнулась, закрытые ресницы затрепетали, веки несколько раз сжались. Ошеломлённо и испуганно Архонт отступил, не заметив, как некрасиво прикрыл рот руками. Тем временем, не приходя в себя, девушка вернулась в прежнюю позу, а алый след от дюжего касания сгладился, впитываясь в порцеляновую кожу.

     Сдавленно охнув, Валлиэн попятился спиной, следя за окаменевшим силуэтом гости. Ничего не происходило, и Архонт облегчённо вздохнул, но вернувшееся самообладание вовсе не уняло досадного зуда. Ему хотелось на простор. Оставаться в пещере, внутри кокона, было невообразимо. Дело двигалось к завершению, это Валлиэн ощущал на подсознательном уровне, так что, для него действительно наступила пора прогуляться.

     Прошмыгнув мимо гостей, Архонт приблизился к выходу, упёршись в энергетический кокон. Практически не нарушая его целостности, исполин просочился наружу, оказавшись в каньоне. Последствия от происходящего в пещере сказывались и на ближайшем пространстве к ней, но каким же незапятнанным и свежим оно казалось в сравнении с оставленной кельей. Валлиэн вытянулся во весь рост, запрокинув руки, и благостно задышал, пьянея от простора. Ладони его легли на веки, и Архонт медленно помассировал глазные яблоки, пригладил смоляные короткие волосы, быстро омолаживая своё привычное физическое воплощение. Тело истощилось в пещере, одряхлело, и его невозможно было восстановить в подобных условиях. Правда Валлиэн мог обходиться и без него, но мощь оболочки и молодость нравились исполину. Он привык к физическому восприятию, пусть и примитивному. В итоге, именно через физическое, трёхмерное, лучше всего и познавалось доступное мироздание.

     Но не жажда очередных открытий повела Архонта по пересохшему руслу каньона. Какое-то время Валлиэн передвигался бесцельно, ещё наслаждаясь свежестью свободы и проверяя собственные силы. До окончания связанного с кристаллом таинства возможности исполина блокировались, и Архонт не был в состоянии использовать весь спектр своего арсенала, но беспомощным он себя уже не чувствовал. Когда лёгкий шаг вывел его к устью давно умершей реки, Валлиэн исчез, переступив между двумя планетами, как через порог двух комнат.

     Пожелав остаться инкогнито, Архонт приблизился к спутникам Красной Звезды. Никто из них ничего не заподозрил. Отравленная планета неустанно преподносила им сытные порции проблем. Архонт стал свидетелем битвы Нитура и Анубиса против появившегося из другой реальности мерзкого существа. Внешне то было чем-то похоже на излюбленных Эллотом паразитов, и Валлиэн примитивно скривился, переведя взгляд на девушку. Анубис и Нитур, несомненно, являлись занимательными экземплярами, но магнитом в этой троице выступала Мойра. Не её утончённая, живая красота, и не относительная, подлинная молодость манили Валлиэна. В девушке текла чистая, незагрязнённая энергия высшего происхождения, которая теперь редко встречалась и среди Архонтов. Что поделать, даже Валлиэн не мог похвастаться такой чистотой, ведь аномалии мироздания протянули свои гниющие щупальца и к нему. А посему, как и многие, Валлиэн загнивал изнутри. Мойра же была первозданно нетронута тленом и радовала собой взор миров. Пожалуй, она затмевала прекрасную Красную Звезду. Впрочем, эти две сущности вовсе не хотелось сравнивать. Они были рождены для украшения мироздания, облагораживая собой его разрастающийся мрак. Как существующие в единственном экземпляре яркие самоцветы, эти души освещали Вселенные, и вместе с тем капелька их тепла доставалась и чёрствому сердцу Архонта. Валлиэн не замечал за собой сентиментальных слабостей. Для подобного он находил себя несуразно умным и старым, но, очарованный Мойрой и Красной Звездой, молодой и привлекательный внешне исполин не отказывал себе в вольности мыслей, а, быть может, в будущем, и поступков. Его жизнь была схожа с сивой зимой, однако присутствие неосквернённой красоты возвращало его душу в пьянящий май.