Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия - Омар Хайям
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
*
Страсть к неверной сразила меня, как чума.Не по мне моя милая сходит с ума!Кто же нас, мое сердце, от страсти излечит,Если лекарша наша страдает сама?
*
Я несчастен и мерзок себе, сознаюсь,Но не хнычу и кары небес не боюсь.Каждый божеский день, умирая с похмелья,Чашу полную требую, а не молюсь!
*
Мне, господь, надоела моя нищета,Надоела надежд и желаний тщета.Дай мне новую жизнь, если ты всемогущий!Может, лучше, чем эта, окажется та.
*
Если б я властелином судьбы своей стал –Я бы всю ее заново перелисталИ, безжалостно вычеркнув скорбные строки,Головою от радости небо достал!
*
Дураки мудрецом почитают меня.Видит бог: я не тот, кем считают меня.О себе и о мире я знаю не большеТех глупцов, что усердно читают меня.
Авхададдин Анвари
Об авторе
Авхададдин Анвари (ум. в 1191 г.) – один из величайших персидских панегиристов, блестящий мастер касыды. На склоне лет он раскаялся и перестал писать хвалебные оды, в его стихах усилились ноты пессимизма и философского скепсиса.
Стихи
Перевод А.Кочеткова
О придворных поэтах речь мою разумей, –Чтоб толпу лизоблюдов не считать за людей!Ведай: мусорщик нужен в государстве любом, –Бог тебя покарает, коль забудешь о том.Если скопится мусор вкруг жилья твоего, –То без нощика, брат мой, приберешь ли его?Что, скажи, без Джафара[48] может сделатьХалид? –
Ткач наткет на одежду, а портной смастерит!А в поэте-рабе нет нужды никому,И хозяйство вселенной не прибегнет к нему.Коль тебе ради хлеба наниматься пришлось,Так носи лучше мусор, а поэзию брось!
* * *
Влюбленный спросил меня: «Пишешь газели, как преждеписал?»«О нет! – я ответил. – Не нужно мне больше хулы и похвал».«Что так?» – он спросил. «Заблужденья ушли, – так ямолвил в ответ. –
Тому, что ушло безвозвратно, возврата из прошлого нет.Слагал я газели, касыды, сатиры писал без числа,Затем что влюблен был, и алчен, и ненависть в сердце жила.Один не заснет, не задремлет, все ночи гадает над тем,За чей ему счет поживиться, где взять ему лишний дирхем;Другой распростился с покоем, все дни размышляет о том,Как сахарный рот возвеличить, как локон прославить стихом;А третий, как пес одряхлевший, желает и ждет одного:Чтоб враг ему в лапы попался, который слабее его.От этих трех псов шелудивых избавь, милосердный господь,Мою изнемогшую душу, мою полоненную плоть!Газели, касыды, сатиры, – навек позабыть их дозволь!Доколь мне насиловать сердце, свой ум угнетать мне доколь?Метанье словесного сора пристало ль мужам, Анвари?Коль некогда слыл ты болтливым, тем строже уста затвори!На путь благодатный спасенья ступи одинокой стопой,Два-три мимолетных мгновенья – и кончится искус земной!»
* * *
Четыре есть приметы у доблестных людей.Коль их в душе отыщешь, найдешь и доблесть в ней.Одна зовется – щедрость. Когда разбогател,Умей дарить без меры и в меру жить умей!Вторая – дружелюбье. Друзей не обижай:Друг – зеркало для друга, нет зеркала светлей!Примета третья – строгость. Напрасно не злословь,Чтоб не просить прощенья у совести своей.Четвертая – уменье прожить, не помня зла.Просящему прощенья прощенье дай скорей!
Афзаладдин Хакани
Об авторе
Афзаладдин Хакани (1121–1199) – поэт из Азербайджана, писавший на персидском языке. Наряду с Анвари считается величайшим мастером касыды. В творчестве Хакани значительное место занимают философские мотивы, для понимания сложных образов его стихов необходимо основательное знакомство со средневековой схоластической наукой.
Стихи
Перевод В.Державина
Нет, полно! Не буду отныне себя унижать из-за хлеба!Я пламенем дух напитаю! Довольно страдать из-за хлеба!И лучше я кровь свою выпью, но к скатерти низких не сяду.Да, лучше погибнуть, чем в двери презренных стучать из-за хлеба.Я тигром свободным родился, но пусть назовусь я собакой,Когда к падишахскому трону приближусь опять из-за хлеба.И пусть я ослепну и солнца, и звезд, и луны не увижу,Коль в поисках буду напрасных глаза напрягать из-за хлеба.Пусть будут глаза мои ртутью, я ртутью залью свои уши,Чтоб голосу низменных духом вовек не внимать из-за хлеба!Не надо мне белого хлеба властителей с черной душою.Я лучше умру, голодая, чем душу терзать из-за хлеба!Хоть хлеб их и снега белее, но все их слова ядовиты,Их помыслы низки. Так мне ли их дружбы искать из-за хлеба?Пастух получает лепешку… Но я эликсиром владею.Сокровища духа не буду я им продавать из-за хлеба.Неужто, как мельницу, снова пред низкими рот открывать мнеИ шею, как воду в плотине открытой, пред ними сгибать из-за хлеба?Ну что ж, если хлеба не будет, – мы живы не хлебом единым.Ученый мыслитель не будет, как буйвол, мычать из-за хлеба.Пастись на пустынных равнинах я стану, подобно джейранам,Но я к обладателям хлеба не буду взывать из-за хлеба.Пусть лучше язык мой отсохнет, но хлеба еще не попросит,Ужель уншкенье обиды опять испытать из-за хлеба?Был изгнан Адам из Эдема за зернышко райской пшеницы[49].Достоинство вынужден был я свое потерять из-за хлеба.Был праотец изгнан из рая. Я заживо ввергнут в геенну.Без хлеба голодною смертью мне здесь умирать – из-за хлеба.О боже! Ты знаешь о муках моих и о муках Адама!Ты сам прогневись на пшеницу, чтоб нам не страдать из-за хлеба.И долго ль еще в этом мире рукою бесчестной и низкойКрасу человечества будут терзать, убивать из-за хлеба?Открой мне, судьба-негодяйка, причину такого гоненья?Отколь на вратах моей жизни мучений печать из-за хлеба?Иль ангел довольствия в небе сам вычеркнул «хлеб» в моей доле,Чтоб тайную промысла волю сумел я понять из-за хлеба?Внемли, Хакани! Ведь в конюшне одной – Униженье с Почетом.Так стоит ли на Униженье тебе разъезжать из-за хлеба?О хлебе своем у аллаха проси, сотворенный аллахом!Тебе ли свое первородство во прахе топтать из-за хлеба!
* * *
И снова в сердце у меня проснулась старая печаль.Несчастье новое пришло, грудь уязвило мне, как сталь.Я лихорадкою объят, горю в мучительном огне.Но чашу яда, не бальзам, судьба моя подносит мне.Взгляни, как ослабел огонь у догорающей свечи.Так я сгораю, как свеча, от жгучих слез в моей ночи.Как искривляется свеча и тает в собственном огне,Так искривила спину скорбь испепеляющая мне.Увы, не собран мой посев, жнеца созревший колос ждет.Но не собрать мне урожай, и пламя смерти все пожрет.Укоры поздние друзей – нет горшего на свете зла…А эта весть не из Ганджи, а с родины моей пришла.Жар лихорадки, что ни ночь, жестоко потрясал Ганджу.И, разрывая стоном грудь, от лихорадки я дрожу.Услышав стон мой, муэдзин сказал: «Беды не миновать!И, кажется, грозит Гандже землетрясение опять».Злопамятен горбатый свод, в его природе месть и зло,Но почему скорбей и слез на долю столько мне пошло?Вот пролил вновь живую кровь, не зная жалости, кинжал,За зло в награду у него на рукояти блещет лал.Бьет лихорадка Хакани, он мучится в огне беды, –Но ведь зато в его словах есть свойство и живой воды.
* * *
Богатствами наделены и славой низкие в наш век,И торжествует на земле во зле погрязший человек.Да, этот мир – не навсегда, печали наша жизнь полна.А если в жизни радость есть – то низким выпала она.Ты, мудрый, удались от них и от пути их отойди!Здесь лишь презренные идут и низменные впереди.Достойным людям плохо здесь, достойный бедам обречен.Жесток несправедливый мир. Всегда таков его закон.От низких ты не жди добра, добра в их темном сердце нет,А сделать захотят добро – то причиняют только вред.Взгляни: открытый взгляд их прям и честен, но душа темна;И то – их двойственная суть, подобна зеркалу она.Сокровища в руках невежд, мудрец же голоден и бос,И скатерть щедрая Исы во власти разъяренных ос.Стыдись, имущий власть! Жена, как хочет, волю гнет твою!Великим низкий – господин, диктует волю им свою.Будь весел, смейся, Хакани, веселье в сердце сохрани!Пусть торжествуют здесь они – ты в день Суда на них взгляни!
* * *
