Не забирай мое счастье (СИ) - Ларина София Александровна

Мое сердце в пятки убежало. Что?

— Хочешь сказать, что всю мамину беременность, они скрывались именно в этом доме? — мой голос надламывается. Папа хмурится, боясь произносить подтверждение вслух.

Господи! Начинаю всхлипывать. Ему дорог это дом, как воспоминание о маме, как воспоминание о времени поведенном рядом с ней!

Боже, зачем он меня туда привез? Он что, хотел напомнить былые годы? Закрываю глаза ладошками, всхлипываю.

Не удивительно, ведь я точная копия мамы…

— Тая перестань, ты накручиваешь себя! — ругает тигрица. Но я не слушаю ее. Из моего горла вырываются дикие рыдания.

— Чшш! — папа прижимает меня к себе, пытаясь успокоить. — Малышка, пожалуйста… мне ведь и так тяжело!

Не могу. Меня словно прорывает на взрыв.

— Дальше, папа. Рассказывай дальше! — прошу сквозь слезы.

Я должна услышать все. Абсолютно все…

— А дальше я расскажу! — слышу серьезный голос Яна позади себя.

Глава 35

Слезы высыхают мгновенно. В груди все гореть начинает. Замираю.

Зачем он пришел? Зачем нарывается? Ведь Темный может снова атаковать… Ловлю себя на мысли, что на первое место ставлю переживание за Яна, а не собственные разбитые чувства.

— Выслушай его Тая! — шепчет папа, целуя висок.

Что? Это сейчас точно отец предложил? Зрачки мгновенно расширились от удивления. Сейчас я прибываю в легком негодовании, кажется, почва съезжает из-под ног. Хмурюсь.

Что происходит?

Папа вдруг встает, и кивнув Яну, уходит в глубь леса. Вот теперь я вообще ничего не понимаю. С чего вдруг такое кардинальное изменение?

— Тая! — снова слышу мягкость в голосе Алекса-Яна. — Выслушай меня пожалуйста внимательно, и постарайся не перебивать, — просит, присаживаясь на папино место.

Не перебивать? Да я от чего-то пикнуть боюсь в его присутствии. Я вообще не понимаю как себя вести. Близко. Он очень близко. Ранит близостью. Щемит в груди.

— Целых девять месяцев я находился рядом с твоей мамой… — начинает он, я же закрываю глаза, мне уже неприятно это слышать. — Признаюсь, изначально я думал, что твоя мама действительно моя пара, потому что меня тянуло к ней, мне хотелось ее защищать, хотелось заботиться о ней…

Замолчи… Пожалуйста, замолчи! Не нужно подробностей. Больно ведь…

Слезы полили новым потоком.

— Знаешь, какая твоя мама была капризная? — издает еле слышный смешок. — Мне приходилось ее из ложечки кормить, особенно в последний месяц беременности.

Аааа! За что мне все это! Кричу внутри себя. Сгораю.

— Но я не осуждаю ее за такое поведение, ведь за все то время, она столько страданий вытерпела, столько боли… — его тембр меняется под конец, в нем больше нет позитивных ноток, сейчас слышатся грусть в его голосе. Успокаиваю внутренние рыдания, отгоняя истерику прочь. Мозг понимает что стоит сосредоточиться.

— И в один прекрасный момент, ей стало совсем плохо… — почувствовав его переживание, я инстинктивно подняла голову и кратко взглянула на лицо Яна.

Его взгляд устремлен куда-то вдаль, такое ощущение, что он не просто вспоминает — он словно пленку пересматривает.

— Мои прикосновения, которые всегда успокаивали ее, перестали останавливать приступы, мало того, они стали учащаться, причиняя ей все больше боли. Лишь в тот момент я решился позвонить Темному. Я нутром почувствовал, что он ее последний шанс, — рассказывая, прижимает ладонь к груди, будто сейчас там шторм, который он успокоить пытается. — После звонка, я долго не шел домой, бегал волком по пляжу, убеждая себя, что правильно поступил. В голове даже пролетали мысли, что раз мы с Евой не нашли решения по спасению Алины, то как минимум, она успеет попрощается с ним. В те минуты, я совершенно не беспокоился о собственной безопасности, я был готов, к любому развитию событий, хотя меня тогда полдня не было. Я не планировал оставлять Алину надолго, я просто не заметил, как пролетело время. И как только я переступил за порог, твоя мама тут же поняла причину моего долгого отсутствия. В итоге ее испуг спровоцировал роды, к которым чудом подуспел Темный. Нелегко же ты далась родителям… — качает головой, концентрируя свой взгляд не мне.

Дышать перестаю. Глаза Яна засияли так, что заставили тело покрыться мелкой дрожью. Божечки!

— Как ты наверное знаешь, кровь Темного помогла Алине выжить, но она по прежнему была слаба и чтоб быстрей окрепнуть, ей пришлось обернуться в тигрицу, сразу после родов, — продолжил Ян, удерживая свой взгляд на мне. — Соответственно за ней помчался и Темный, оставив тебя маленькую на нас с Евой.

Тук! Тук! Тук!

Сердце словно в ушах бьется.

Почему мне кажется, что сейчас прозвучит что-то важное?

Да потому что голос Яна изменился. Серьезным стал. Таким глубоким и проницательным, что я дышать перестала.

— Когда Ева уложила на мои руки маленький свёрточек… — он замолкает, будто набираясь храбрости. — Вот тут то, мой мир и перевернулся.

Колени вдруг задрожали. Мурашки волной побежали от макушки до пяток. Легкие сдавило до такой степени, что от нехватки воздуха, в мозгу началось кислородное голодание.

— Я первый, кого увидели твои глазки, — он начинает улыбаться мне, очень нежно, наблюдая за моей реакцией. — В тот момент мы оба замерли. Мое сердце мгновенно синхронизировалось с биением твоего, застучало в унисон, словно мы единое целое. И спустя восемнадцать лет, это явление так и не изменилось… — качает головой, будто сам не верит что это возможно. — Именно тогда я понял, что держу на руках свою половинку. Именно в этот момент в моей голове все сложилось, как божий день. Когда я впервые вдохнул твой аромат, когда прижал твое хрупкое тело к себе, когда руки задолжали, когда ощутил каждую клеточку тебя… — он замолкает, наверно для того чтоб я могла все осознать.

Осознаю! Боже, держи меня! Воздух. Где же он?

— Ты моя пара Тая! — шепчет, осторожно поднимаясь с бревна.

Чувствую первый обжигающий удар сердца. Как будто оно подтверждает его слова.

— Ты лишь только зародилась, в животе своей мамы, а я уже тебя почувствовал…

Второй удар сокрушает мою грудную клетку, только в два раза острее. От трепета в его голосе, все жизненно важные органы немеют, и ведь он даже не думает останавливаться, сокрушает мое сознание дальше…

— Мня уже тогда, тянуло к тебе страшной силой… — продолжает выдавать с нарастающей эмоцией. В сознании только сейчас шестеренки встали на свои места и зашевелились в правильном направлении. — Не к Алине… — отрицательно мотает головой. — К тебе! — его руки медленно тянутся ко мне, вот только застывают в полуметре от меня.

Он предоставляет право выбора, снова. Ведь всегда предоставлял. Никогда ни к чему не принуждал. Божечки!

— Ты моя единственная! — выдыхает уверенно. — И была рождена лишь для меня!

Как дышать? Как блин тут дышать? Задыхаюсь…

— И признаюсь честно, я чуть не свихнулся, пока ждал тебя восемнадцать лет!

Это просто разрыв сердца, к врачу ходить не надо. Слезы такие навернулись, что я всем телом ощущаю их тяжесть.

Ян стоит в ожидании моей реакции, хотя я уверена, что он чувствует все, что сейчас происходит внутри. Все. Потому что я так — же как и он, чувствую его… чувствую его бешеный пульс, чувствую его безграничную любовь и дикое желание прикоснуться. Он прям борется с этим наваждением. Мне кажется, если я еще протяну несколько секунд — волк с катушек слетит.

Беру его руки. Не просто беру, а со всей дури врезаюсь в него своим телом. Вцепляюсь намертво, влезаю под кожу. Потому что мой! Только мой! Ждал меня все девятнадцать лет. Господи как он жил все это время?

Ян подхватывает меня, усаживая на свои бедра, стискивает до потери пульса, и с дрожью в теле, вдыхает мой запах. Судорожно тянет носом у основания шеи. Больно самой становиться, больно от того что посмела усомниться.

— У меня очень сильно ноет внутри, когда тебе плохо! Настолько сильно, будто я причиняю боль самому себе, — прижимает меня спиной к дереву, сжимает крепче в своих объятиях и целует в уголок губ, а потом берет мои ладони и кладет их на свою грудь, под которой я ощущаю ритмичные удары сердца.