Карибский рейдер - Сергей Лысак

Не более пятидесяти метров разделяет противников. Корпус шлюпа сильно поврежден, такелаж свисает гроздьями, мачты перекосились, а паруса порваны в лохмотья, но тонуть он пока что не собирается. Команда понесла большие потери и сейчас те немногие, кто уцелел, с ужасом выглядывают из-за укрытий на медленно приближающийся корабль-призрак, совсем недавно мчавшийся по морю с большой скоростью с убранными парусами. Но призраки не стреляют из пушек…

«Песец» разворачивается и дает залп бортовыми двенадцатифунтовками с минимальной дистанции. Ядра проламывают борт шлюпа, медленно ковыляющего по волнам, и он начинает оседать в воду. Все, «гончих» у противника больше нет. Но два фрегата все ближе и ближе. Головной подошел уже на полторы мили и дал залп из носовых пушек. Ядра, как и положено при стрельбе с такой дистанции, попали «в море». Несомненно, там все видели, но вот понять ничего не могут. Ну, джентльмены, это ваши проблемы. Мы вас не звали…

Леонид смотрел в бинокль на приближающийся фрегат и терялся в догадках — почему англичане действуют напролом? Как говорили в его времени, «кирпич на газ» и вперед? Допустим, на втором фрегате толком не разглядели, что случилось. Все же расстояние довольно большое. Но на идущем головным все видели прекрасно и должны сделать выводы. Что столкнулись с чем-то непонятным и опасным. Пусть и не вмешательством чертовщины, но применением каких-то технических новинок. И не лучше ли попытаться уйти, не вступая в бой, если только противник сам не нападет? Неужели самоуверенность до такой степени «зашкаливает»? Как оказалось, о том же думал и старпом, находящийся рядом и тоже рассматривающий врага в бинокль.

— Леонид Петрович, неужели англичане не понимают, что им ничего не светит? И догнать нас они физически не в состоянии, если только мы уйдем еще дальше на ветер?

— Возможно, что и не понимают… Сейчас они идут в галфвинд. Далеко на ветер мы не уходили и возможно, что из-за большой дистанции и того, что мы были в створе с этим малышом, а его паруса нас в какой-то степени закрывали, на фрегатах толком не разобрали, что случилось. А может и разобрали, но проигнорировали и надеются на свой подавляющий перевес в силах.

— Пленных из воды вылавливать будем?

— Нет. Некогда. Пока провозимся — головной фрегат подойдет слишком близко, а нам это не надо. Поэтому уходим сейчас на ветер и займем выгодную для нас позицию. Сбежать под прикрытие фортов у них уже не получится — слишком далеко ушли от Порт Ройяла.

«Песец» медленно удалялся, не обращая внимания на крики уцелевших англичан, барахтавшихся на воде среди обломков. Мельком глянув назад, Леонид снова сосредоточил внимание на быстро приближающемся противнике. Там, откуда они пришли, войны идут уже без псевдо-рыцарства. Враг должен быть уничтожен. Каким способом — неважно. Либо ты его, либо он тебя. Третьего не дано…

Однако хоть и поздно, но до командира головного фрегата наконец-то дошло, что ситуация явно ненормальная. Что такого просто не может быть. Нос корабля снова окутался дымом, и вскоре донесся звук выстрелов, причем ядра снова попали «в море». Но когда «Песец» дал полный ход и лег на курс практически против ветра, обходя по дуге противника, фрегат стал уваливаться под ветер, очевидно намереваясь развернуться на обратный курс. Стрелять он больше не стал, видя полную бесполезность огня с такой дистанции. Фрегат, идущий вторым, все понял правильно и тоже начал выполнять поворот. Испанский «купец», казавшийся совсем недавно легкой добычей, оказался «темной лошадкой». Которая быстро расправилась с двумя зарвавшимися «гончими», а теперь может приняться за них. Неизвестно, что там придумали эти проклятые испанцы, но лучше отойти под прикрытие береговых фортов, а то, как бы не было хуже.

— Вроде бы уходят, Леонид Петрович?

— Пытаются. Потому, что ничего другого им не остается. Там прекрасно поняли, что тягаться с нами в скорости и маневренности не могут. Сейчас мы на ветре и своим поворотом англичане сами облегчили нам задачу — подставили корму. За что им огромное спасибо…

«Песец» повернул в сторону уходящего противника и стал быстро сокращать дистанцию. В бинокль были хорошо видны изумленные взгляды англичан, наблюдающих за маневрами «купца». Фрегат, на корме которого удалось прочесть название «Ньюкасл», попытался отогнать наглого преследователя, открыв огонь. Но дистанция почти в милю не способствовала точности стрельбы — ядра снова упали в воду. «Песец» не отвечал. И только когда расстояние между кораблями сократилась до полутора тысяч метров, снова громыхнула носовая тридцатимиллиметровка, послав осколочно-фугасный снаряд в высокую и широкую корму фрегата, представляющую из себя прекрасную мишень. Последующая за этим вспышка взрыва и разлетающиеся куски дерева подтвердили, что орудие XXI века, хоть и установленное на древнем паруснике, не утратило своих боевых качеств. Не давая противнику опомниться, расчет тридцатимиллиметровки всаживал в цель снаряд за снарядом с интервалом в пятнадцать — двадцать секунд. «Ньюкасл» рыскнул влево, стараясь развернуться бортом к настигающему противнику, но «Песец» ушел вправо, стараясь зайти в кильватер и продолжая сокращать дистанцию. Во время поворота фрегат оказался в секторе обстрела кормовой тридцатимиллиметровки «Песца», расчет которой не преминул этим воспользоваться, послав в борт англичанину несколько снарядов. Промахнуться в тихую погоду на дистанции в восемьсот сорок метров трудно, поэтому все выпущенные снаряды поразили цель. Фатальных повреждений фрегату они не нанесли, но моральный эффект оказали очень сильный. Тем более, один снаряд попал не в борт, а в фальшборт квартердека, где находились командир, офицеры и рулевой. Одновременно с этим по палубе «Ньюкасла» прошла пулеметная очередь из КОРДа, добавив адреналина его экипажу. А «Песец», тем временем, снова оказался позади цели, оставаясь вне сектора обстрела бортовых орудий и уверенно сокращая дистанцию.

Кормовые орудия фрегата молчали. То ли были повреждены, то ли англичане поняли бесполезность «беспокоящего» огня на большом расстоянии. В то же время, как огонь их противника был на удивление точен. После еще одного попадания снаряда в район баллера руля «Ньюкасл» прекратил попытки маневрировать. Очевидно, взрыв повредил рулевое управление и фрегат просто шел по ветру. Дистанция сократилась до трехсот метров и тут громыхнули носовые двадцатичетырехфунтовки, послав в «Ньюкасл» залп картечи. Едва рассеялся дым от выстрелов, в дело вступили снайперы, быстро заставив всех англичан, кто был на палубе, спрятаться за укрытиями. Но вскоре носовые орудия дали второй залп, послав две бомбы в уже порядком ободранную корму фрегата…

Ни Леонид, ни все остальные, кто наблюдал за ходом боя с палубы, не ожидали такого эффекта. Посланные с дистанции в сотню метров бомбы проломили обшивку и, спустя пару секунд, громыхнули два сильных взрыва. Наружу вырвалось облако дыма и от богато украшенной кормы парусника полетели деревянные обломки. Следующие залпы только добавляли разрушений. Очень скоро изнутри корпуса повалил дым. Очевидно, взрывы бомб вызвали пожар, но бороться с ним было невозможно. «Песец», уравняв свою скорость хода со скоростью «Ньюкасла» и выдерживая дистанцию в сотню метров, вел непрерывный обстрел фрегата из мощных носовых орудий бомбами, взрывы которых вызывали чудовищные разрушения и пожары. Пламя разгоралось все сильнее, перекинувшись с корпуса на рангоут. Паруса задымили и вспыхнули. Пылающий корабль стало разворачивать бортом к ветру. Те немногие из экипажа, кто уцелел, прыгали за борт, пытаясь спастись от ревущего пламени. «Ньюкасл» горел от носа до кормы, корабль был обречен. Пока огонь не добрался до пороха в крюйт-камере, «Песец» отвернул в сторону. Не приближаясь близко к горящему фрегату и обойдя его с наветренной стороны, дал полный ход и устремился в погоню за последним оставшимся противником, который успел уйти довольно далеко.

Глянув на часы, Леонид удивился. Бой с момента первого выстрела занял всего двадцать пять минут. А казалось, что гораздо больше. Как это было не похоже на морские бои регулярных военных флотов в этом времени, которые длились долгими часами, а то и сутками. И частенько заканчивались ничем. Когда после долгого и муторного маневрирования одна из сторон просто уходила, не получив серьезных повреждений и не понеся ощутимых потерь, так и не сумев занять выгодную позицию. И самое смешное, что современные историки и адмиралы считали такой бой выигранным! Ничего не поделаешь, придется вносить существенные коррективы в тактику ведения войны на море. И как можно дольше сохранять монополию на свое главное преимущество перед аборигенами — машину с гребным винтом. Неважно, будут ли это паровые машины, двигатели внутреннего сгорания, стирлинги, или еще какая диковина, не получившая развития в будущем, но сохранение монополии на производство механических двигателей жизненно важно. Это даст огромное преимущество кораблям пришельцев из будущего над флотами всех ведущих европейских держав. Даже с учетом того, что сейчас удастся строить на своей верфи корабли уровня максимум середины XIX века. Из дерева и скорее всего с паровой машиной, если не удастся создать достаточно мощный и не слишком тяжелый двигатель внутреннего сгорания. Хотя бы калильного зажигания. Паровая турбина пока что из области фантастики — там требуемая точность изготовления деталей гораздо выше, чем для низкооборотной паровой машины, не требующей к тому же понижающего редуктора… Но это пока что проблемы не сегодняшнего дня. А ближайшая проблема, под названием «Дувр», удирает во всю прыть, стараясь воспользоваться неожиданной форой во времени, пока этот странный испанский «купец» занимается «Ньюкаслом».