Мне тебя навязали (СИ) - Черри Кира

Старался держаться и не раскисать. Всё наверняка наладится. Отец найдёт мне хорошего адвоката, Тиссоны за всё заплатят, и через какое-то время я буду вспоминать об этом с ехидной ухмылкой. Буду стращать друзей мрачной историей за бутылкой пива, как меня держали за решёткой несколько дней, и я думал, что жизнь на этом закончилась.

Но утром адвокат с порога заявил, что мне хана, разбивая моё мнимое спокойствие вдребезги. Оказывается, Стюарт давно у федералов на крючке и был пойман почти с поличным. Эту операцию они разрабатывали несколько месяцев, упорно пасли его и методично собирали информацию. А я просто оказался тем дебилом, что облегчил им задачу.

— К счастью для тебя, Стюарт пока ни в чём не признался, — сказал адвокат Дойл, мужчина на вид сорока лет. Был одет в дорогой костюм, и я надеялся, что он стоит всех тех бабок, которые пришлось занимать отцу, чтобы вытащить отсюда мою непутёвую задницу.

— Сможете меня отсюда вытащить? — прямо спросил я, на что Дойл посмотрел на меня с жалостью.

— Я не всемогущ, но постараюсь добиться минимального срока. Скоро прокурор обнародует все доказательства против тебя, на которых строится дело. Кое-какие я попытаюсь отсеять, но совсем непричастным тебя сделать не получится, сам понимаешь. Плюс в том, что ты не делал Стюарту денежных переводов со своих карт. Но вот свидетель и та злосчастная сумка…

Даже дураку было ясно, что я дал взятку. Конечно, ведь как может небольшая строительная фирма ни с того ни с сего выиграть тендер на несколько миллионов? Никто не поверит в банальное везение.

— Я подарил ему «Ролекс», как он и просил. И оплатил его жене путёвку в круиз через левого человека. Остальное отдал наличкой.

Залез в охрененные долги и взамен проведу молодость за решёткой. И почему мне так не везёт?

— Главное, чтобы Стюарт об этом молчал. И тогда у нас будут хорошие шансы. Я переговорю с прокурором насчёт освобождения под залог. Твой отец как раз сейчас встречается с Бартом Тиссоном и его чековой книжкой.

От упоминания его имени я поморщился. Представляю, как тесть охренеет, когда узнает, что я опорочил их семейку. Но, наверное, даже хорошо, что я породнился с человеком, состоящим в списке журнала Forbes, у него ведь денег жопой жуй. Так что с залогом не должно быть проблем.

Глава 44

К моему удивлению, после обеда явился сам отец. Как-то договорился, что он помощник моего адвоката и якобы принёс документы для ознакомления. Выглядел спокойным и безучастным, даже слова мне не сказал. Нас оставили наедине в комнате для допросов, и как только красная лампочка камеры погасла, отец сорвался:

— Что ты натворил, идиот?! Как ты до такого додумался?!

Я молчал, сглотнув неприятный ком в горле. Снова он смотрел на меня с великим разочарованием. К тому же был невероятно зол. Что я мог сказать? Как мне жаль? Я и сам понимал, что влип по полной, незачем читать нотации.

— Только встал у руля фирмы и сразу такое! Зря я вообще тебе фирму доверил! Так и знал, что ничего из тебя путного не выйдет! Только развлекаться умеешь!

Я опустил глаза, не выдержав его тяжёлый взгляд. Рассматривал дурацкие бумажки, которые он принёс, будто они важны.

— Про этого Стюарта давно слухи ходили, что он нечист на руку. Это был всего лишь вопрос времени, когда его прижмут. Ты бы знал об этом, если бы больше интересовался строительным бизнесом, а не только о прибыли думал.

— Я просто хотел, чтобы наша фирма вышла на новый уровень. Хотел добиться чего-то большего.

— Таким способом?! — отец снова повысил голос, и я поморщился. Откинулся на спинку стула, наблюдая за его стенаниями. Он маячил из угла в угол, временами злобно тыкая в меня пальцем и брюзжа слюной. — У тебя большой дом в Майами, жена-красавица, тесть-миллиардер. Чего тебе не хватало? Острых ощущений? Любишь ходить по краю? Думаешь, можно делать что вздумается?

— Свободы, — тихо проговорил я.

Всё это я затеял ради долгожданной свободы. Чтобы не быть никому обязанным и делать всё что хочу, а не терпеть рядом с собой навязанную жену. Но судьба вновь надо мной посмеялась.

— Свободы… — глухо повторил отец, горько усмехнувшись. Наконец сел на стул напротив меня и заглянул в глаза. — Теперь ты её не скоро увидишь, сынок. Тебе грозит пятнадцать лет…

— Прости.

Глаза зажгло от подступающих слёз. Я понимал, что подвёл его, мать, подвёл всех. Как бы я хотел повернуть время вспять, но это невозможно. Я уже ничего не мог поделать, только надеяться на лучшее.

— Ты говорил с Бартом?

— Говорил, — тяжело вздохнул отец. — Он ни копейки не даст, даже не рассчитывай на его помощь. Ты его опозорил. Новость уже просочилась в прессу.

Чёрт! Сердце упало куда-то в желудок, вызывая мимолётный приступ паники. Ладони вспотели. Я наивно понадеялся, что Барт поможет. Пусть он и мудак, но всё же мы одна семья. Он же сам так говорил. А теперь вдруг от меня отвернулся?

— Мне звонила Тиффани, — сказал отец, вырывая меня из раздумий. — Она поговорит с Бартом и достанет деньги для залога.

Тифф.

Я ведь и её подставил. Её будут обсуждать так же, как и меня. С таким клеймом дорога в высшее общество ей закрыта. Неужели она от меня не откажется?

— Сколько?

— Прокурор запросил триста тысяч.

— Твою мать… — я прикрыл лицо руками. Сможет ли жёнушка достать для меня такие деньги? — А сколько стоит адвокат?

— Дорого. Неприлично дорого, но он один из лучших. Постарается добиться для тебя мягкого приговора. Первое слушание через три недели.

Я кивнул, не зная, что ещё сказать. Не хотелось бы ждать суда за решёткой. От этой дурацкой кушетки всё тело ломило, да и вообще, в такой обстановке всё чаще посещали мрачные мысли. Но отец и так делал всё, что мог.

Меня продержали ещё день, а затем Тиффани внесла залог. Думаю, никогда не забуду её зарёванные зелёные глаза. Как только она увидела меня, сразу кинулась на шею, крепко обнимая. Я облегчённо выдохнул, неосознанно цепляясь за неё, словно за спасательный круг. Уловил знакомый запах её волос. Прикрыл глаза и мысленно уже представил себя дома.

— Картер, что произошло? — начала расспрашивать Тиффани, шмыгнув носом. — Почему тебя обвиняют во всём этом?

Наивная, глупая девочка. Она всегда видела во мне то, чего нет. Я вовсе не хороший парень, я — грёбаная ходячая катастрофа, которая утянет её на дно вместе с собой.

— Поехали домой, — устало попросил я, взяв её за руку.

Боялся, что всё это сон. Что вот-вот проснусь и снова окажусь в дурацкой камере рядом с такими же бедолагами, как и я.

— Я так распереживалась, когда ты не вернулся после работы, — лепетала жена, сидя за рулем своей машины, когда мы выехали за пределы полицейского участка. — Звонила тебе раз сто.

Я как раз включил телефон, и посыпались десятки пропущенных звонков от Тиффани.

— Названивала, пока полицейский не сказал, что тебя арестовали. Я места себе не находила! Стала звонить твоему отцу, затем своему…

Я откинулся на спинку сиденья дорогой машины и прикрыл глаза. Щебетание жёнушки даже как-то расслабляло. Я был рад, что не один. Когда один, начинаешь копаться в себе, анализировать слишком много, сожалеть. И всё заканчивается тем, что хочется взвыть, а затем расшибить лоб об стену, чтобы избавиться от мучений.

— Отец не согласился дать мне столько денег, пришлось брать кредит и заложить кое-какие драгоценности. Он очень зол на тебя, Картер.

— Спасибо, — безжизненно произнёс я, взглянув на Тиффани. — Что достала деньги.

Она метнула на меня слегка удивлённый взгляд, а затем нахмурилась.

— Выглядишь дерьмово. Они тебя там не кормили, что ли? — недовольно пробубнила. — Я приготовила для тебя много вкусняшек. Эти два дня были каким-то адом. Нужно было чем-то себя занять, вот и наготовила, — нервно хихикнула она.

Как только подумал про еду, в животе сразу заурчало. Кормили меня так себе: дурацкими бургерами и картошкой, от которых в желудке давно всё встало колом.