Сиреневый Чёрный - Жанна Лебедева

Волк с места поднялся в галоп, пустив в стороны желтую травяную волну. Таша тронула Таксу следом. Степь золотой тканью ушла под ноги, под брюхо коня. Ветер защекотал кожу и развил чёрную конскую гриву.

Наконец Ришта сбавил темп и остановился. Высота коня принцессы заставляла его смотреть снизу вверх, закидывая голову, отчего солнечные блики водопадом рассыпались в тёмных глазах.

— Что за вера у тебя? Централ? Как у большинства жителей королевства?

— Да, Объединенный Централ… — Таша робко взглянула на него, — а вы во что верите?

— Восточные степняки верят в Ханару, крылатого Бога-барса, а на севере почитают Солнцеликую богиню. А мы… — он замолчал, обдумывая что-то, — хочешь, расскажу тебе одну легенду?

— Давай, — Таша ответила шёпотом.

— Тогда слушай, — Ришта задумчиво уставился в степь, — сейчас волков в степи не осталось, и гиен тоже… почти не осталось, — он похлопал своего волка по могучей шее, — а раньше их много было, ходили они стаями по степи, вольные и сильные. Тогда другие волки были, больше и могущественнее тех что остались теперь. Говорят, мой прадед был великим всадником, и волк под ним был не меньше твоего коня, мог нести оружие и доспех на много пудов. И были среди всех волков великие волки, большие, как холмы, им все стаи подчинялись, а степные гоблины приносили дары, прося защиты от врагов. И была среди них волчица — Луначара. Могучая, как сама Степь. Силы и величины необыкновенной. Говорят, могла она прыгнуть выше Луны, от дыхания ее поднимался ветер, а шкура была как трава. Мои предки почитали ее за святую, потому что она смогла защитить степи от драконов, что повадились нападать на гоблинские поселения.

— Волчица могла одолеть дракона? — с сомнением покосилась на гоблина Таша, — вот уж быть не может! — вырвалось случайно, и она тут же пожалела о сказанном, боясь обидеть Ришту, но тот лишь улыбнулся в ответ.

Принцесса читала книги и слушала рассказы рыцарей о том, что сильнее дракона нет существа в мире. Поэтому рассказ гоблина всерьез она воспринять не могла. Ну, василиск, ну, виверн, ну, грифон! Но чтобы волк мог одолеть дракона?

— И такое бывало, — словно прочтя ее мысли, улыбнулся Ришта, — а когда она умерла, ей воздвигли храм.

— Волчий храм? — восторженно переспросила удивленная Таша.

— Да, ты увидишь его скоро, — Ришта остановил волка и спрыгнул на землю, — оставь коня здесь, дальше пешком!

— Хорошо, — Таша кивнула и спешилась.

Ришта аккуратно взял ее за руку, вопросительно посмотрел, девушка не возражала. Они двинулись через высокую траву. Горячая рука гоблина сжала ее хрупкую ладонь. От этого по спине девушке пробежали мурашки… не от страха…

— Смотри! — Ришта вывел ее на поляну, которая располагалась в низменности и, видимо поэтому, сооружение, находящееся в ней, не было видно издалека.

Сначала девушка подумала, что стоящая внизу странная постройка исполинских размеров — это какой-то странный шатер, походящий на лежащую на боку огромную бочку, обтянутую продранной местами рогожей, поросшей длинной травой или мхом. Кое-где материал был продран, и сквозь него виднелись белые гнутые «обода» поддерживающие конструкцию.

Поскольку девушка и гоблин подошли почти вплотную, рассмотреть всё строение целиком оказалось сложным. Таша не могла понять, что это вообще такое и чем тут восхищаться, она в недоумении уставилась на Ришту:

— Это храм?

— Не поняла? — гоблин довольно улыбнулся, — а ты приглядись внимательнее, некромант.

Таша снова уставилась на белую, вроде бы каменную опору, вроде бы каменную. Странная догадка появилась в голове, но…

— Не может быть! — принцесса заворожено подняла руку и вздрогнула, коснувшись гладкой белой поверхности, — это Она?

— Её храм, — снова улыбнулся гоблин, — Когда Она пала в степи, отравленная и израненная в неравной битве с армией захватчиков, мой народ спрятал ее тело, а шаманы запутали следы к нему. А потом гоблины пришли сюда и стали молиться Ей…. Ее тело стало храмом. Она и есть свой храм, идем! — Ришта снова ухватил ее за руку и потянул за собой.

У Таши, между тем заплелись ноги, она не могла оторваться от увиденного. Ведь странные белые «обода» были ни чем иным как рёбрами, а «рогожа» и «трава» шкурой титанических размеров мёртвого зверя.

— Мне…мне… можно туда? — Таша уперлась ногами в землю, заставив Ришту остановиться.

— Можно, ты ведь идешь к Ней с миром, — гоблин крепче сжал ее руку, — не бойся, ты же некромант, — он добродушно подмигнул ей, не упусти свой шанс увидеть такое!

Они прошли вокруг храма-трупа, принцесса с восторгом взирала на огромные кости могучей лапы, длинные пальцы, завершающиеся гигантскими когтями. Входом был череп волчицы, верхняя челюсть служила крышей, а нижняя, видимо, оставалась под землей.

— Пойдешь внутрь? — Ришта посмотрел ей в глаза серьезно, без прежней беззаботности.

— Да, — кивнула Таша, — а ты?

— Одна иди, — строго указал ей на вход гоблин, — ты должна побывать там сама, по своему желанию.

Чуть дыша, принцесса шагнула внутрь. Прошла робко, боясь издать лишний звук, даже вздохнуть было жутко. Пройдя пасть, с нависающими как сталактиты зубами, она оказалась внутри. Немного освоившись, Таша прислушалась. Оказывается, храм был наполнен звуками: шелестом ветра и колыханием длинных прядей густого рыжевато-песочного меха. Сквозь прорывы плотной как рогожа шкуры на пол били столбики света, с играющими в них пылинками, тут и там беззвучно махали крылышками большие серые бабочки. Таша зажмурилась от восторга. Сердце билось дико, она принюхивалась, силясь уловить знакомый запах, но пахло лишь мёдом и степью. Сухой горячий воздух обжигал нос, сёк нежную слизистую невидимыми песчинками, острыми, отчего в носу предательски щипало.

— Апчхи, — Таша испуганно зажала нос и рот, побоявшись, что совершила богохульство, — простите, — вежливо сказала она пустоте, однако в ответ из-за спины прозвучал голос, старческий, скрежещущий, словно несмазанная дверная петля.

— Будь здорова, дитя, да хранит тебя Степь и все ее святые.

Таша поспешно обернулась. Позади нее, припав спиной к выходящему из земли ребру, сидел старик. Лица его видно не было, однако по рукам, зеленым и узловатым, как болотное дерево, становилось ясно, что это гоблин. Длинные клокастые волосы светились сединой, казались совсем серебряными, на зависть самым белокурым эльфийским красавицам. Ветхую одежду украшали бусы и перья, на лежащем у босых ног посохе висели черепа мелких животных и неведомо как попавшие сюда морские раковины.