Последний дубль Декстера - Джеффри Линдсей

Впрочем, к моменту, когда я препроводил Джекки на задний диван «Линкольна», я так и не придумал ничего дельного. Поэтому отложил до лучших времен и этот вопрос и просто наслаждался поездкой.

Мы ехали по городу в легком, субботнем транспортном потоке, думая каждый о своем. Несколько раз я ловил на себе взгляд Джекки с какой-то потаенной ухмылкой. Приятно, конечно, когда твой вид внушает людям веселье, но сам я особого удовольствия от этого не испытывал – тем более что не имел ни малейшего представления о причине веселья.

Съемочная группа и большая часть актеров рангом пониже проживали в центре, в «Хайатт-Ридженси». В это субботнее утро мы доехали туда быстро, всего за пятнадцать минут. Я снова вышел из машины первым и изобразил пантомиму бдительного стража, тщательно осмотрев ближайшие окрестности на предмет скрывающегося Патрика. И снова не заметил никаких его признаков, что, наверно, могло бы огорчить любителей зомби, вернулся к машине и подал Джекки руку.

Костюмерная расположилась в номере на двадцать четвертом этаже, и мы поднимались в кабине лифта с троицей бизнесменов в полной деловой выкладке: в серых костюмных парах и при кейсах-дипломатах, что казалось в это субботнее утро некоторым перебором. Ну, возможно, они возвращались с делового собрания в церкви. Двери кабины закрылись, и один из них с важным видом покосился в нашу сторону. Отвел было взгляд, но тут же снова на нам посмотрел.

– Ух ты, Джекки Форрест?! – восхитился он.

Остальные двое вздрогнули как от удара и тоже уставились на нас.

Джекки благосклонно улыбалась, исполняя то, что сама называла noblesse oblige. Я почти пожалел о том, что она не позволяет себе резкостей с поклонниками, поскольку мне пришлось долгую минуту удерживать дверь лифта, пока она ставила автограф на крышку кейса несмываемым маркером. Где-то вдалеке звенели сигналы, означавшие, что кому-то очень нужен наш лифт, и дверь толкала меня в бок так, словно ей самой не терпится ответить на эти звонки.

Однако рано или поздно все заканчивается. Джекки оторвалась от восторженной публики и вышла в коридор двадцать четвертого этажа, и пока двери закрывались, я услышал, как охотник за автографами возбужденно говорил другим: «Черт подери, что за потрясающая…» – тут дверь, к счастью, закрылась, оборвав его на середине фразы, и мы зашагали по коридору к номеру, в котором размещалась костюмерная.

Едва ступив в номер, я ощутил себя попавшим в разворошенный пчелиный улей. В центре этого улья рядом с примерочным манекеном стояла высокая дама неопределенного возраста. Перед ней неподвижным истуканом застыл Роберт в чудовищной гавайке, которую она как раз начала, одернув, застегивать. Вид Роберт при этом имел такой, будто боялся пошевелиться даже на долю дюйма, и я пригляделся к даме, желая понять, почему она внушает подобный ужас.

Волосы у нее были черные с прожилками седины (хотя, возможно, она сама их так выкрасила), а на лице красовались очки в массивной черной оправе со стразами. Еще на ее лице застыла гримаса вечного недовольства: губы плотно сжаты, глаза недобро сощурены, словно она по определению недовольна абсолютно всем, но твердо знает, как это исправить, так что ты об этом еще пожалеешь.

На ее шее висел сантиметр, и она кричала на кого-то по имени Фредди, чтобы тот, говнюк этакий, достал гребаный пистолет для склейки, пока тот, мать его разэтак, не остыл. И эфемерного вида молодой человек, вероятно, тот самый Фредди, в ужасе бежал от нее, предположительно за этим гребаным пистолетом для склейки.

Прямо перед здоровенным, от пола до потолка окном на низком диванчике и приставленных к нему мягких креслах сидели, болтая, около десяти мужчин и женщин. На столике перед ними стоял большой кофейник из нержавейки и несколько коробок с закусками.

Еще один эфемерного вида молодой человек пробежал в противоположном направлении, с трудом удерживая обеими руками стопку синих полицейских мундиров. На свисавшем вниз рукаве белела нашивка «ПОЛИЦИЯ МАЙАМИ». Интересно, где они нашли эти нашивки: я всю жизнь, можно сказать, связан с полицией Майами, но такие видел в первый раз.

– Закройте рот, – посоветовала мне Джекки, и я сообразил, что смотрю на всю эту катавасию, разинув рот как простая деревенщина. – Стоит Сильвии заметить хоть малейшее проявление слабости, и пиши пропало.

Я послушно закрыл рот, и Джекки, взяв меня за локоть, повела прочь из-под обстрела. Однако прежде чем я успел сделать хоть пару шагов, дверь номера резко распахнулась, я повернулся посмотреть, и – к великому ущербу для моего престижа – рот у меня снова открылся сам собой.

Потому что в дверном проеме стояли Коди и Эстор. За ними виднелась детская коляска на двоих, и нижняя челюсть у меня отвалилась еще ниже, когда я разглядел, что в ней сидят моя дочь, Лили-Энн, и сын Деборы, Николас.

– Дада-ааа! – радостно возопила Лили-Энн и протянула ручки, чтобы я забрал ее из коляски, а Николас запрыгал на месте, разделяя ее восторг.

И, разумеется, за ними с ухмылкой стояла, держась за ручку коляски, сержант Дебора Морган.

– Привет, Декстер, – сказала Эстор. – Ну и сумасшедшее место. У них тут есть пончики или что-то вроде?

– Тетя Дебора говорила, будут, – добавил Коди.

– Что? Что-что-что? – произнес я, и это показалось репликой умалишенного даже мне самому.

– Да возьми же ты коляску, Декс, – сказала Дебора. – И закрой рот.

Глава 22

Вам никогда не казалось, что весь мир время от времени вступает в заговор, имеющий целью выставить вас круглым идиотом? Конечно, если вы существо разумное, имеющее хоть какое-то представление о логике, вы решите, что это просто паранойя, и твердо прикажете себе не брать в голову. Однако иногда и после этого происходит нечто такое, что заставляет вас усомниться в своем решении.

Боюсь, нынешняя сцена явно была из таких. Стоявшая передо мной Дебора ухмылялась. Коди и Эстор, обогнувшие меня с двух сторон, чтобы заглянуть в помещение, подняли глаза и тоже начали ухмыляться. А когда я повернулся к Джекки, на ее губах играла самая бессовестная ухмылка из всех, что мне доводилось видеть.

– Что, гм… – начал я и даже возгордился тем, что сумел произнести это, не заикаясь. – Что здесь происходит?

– Декстер, ты работаешь в кино, – заявила Эстор не без яда в голосе, хотя и не в таком количестве, какое она позволяла себе в последнее время в общении с Ритой. – Со звездами! – Она посмотрела на Джекки, потом на Роберта. – И ни разу не сказал об этом, не привел нас сюда, вообще ничего! – Она перевела взгляд на меня, и этот взгляд не обещал ничего хорошего. – Ты знаешь, что я хочу стать актрисой и тебе положено о нас заботиться, учить всему нужному и так далее – и ты нам ни слова не сказал!

– Мог бы сказать, – добавил Коди тихим голосом, и это ранило сильнее громкого возмущения Эстор.

– Да, но у вас школа и все такое, – возразил я. Увы, это я произнес, заикаясь.

– Сегодня суббота, – напомнил Коди.

– Ты ведешь себя как поц, – сообщила мне Эстор. И прежде чем я успел удивиться тому, что она вообще знает такое слово, Дебора наконец протолкнула коляску в дверь и вошла сама.

– Рита позвонила и спросила, не могу ли я присмотреть за детьми, – объяснила Дебз. – Какой-то жуткий кризис с евро и ценами на недвижимость в Германии. Ты бы и сам об этом знал, если бы звонил ей хоть изредка.

– Да, но… – пробормотал я. – Я хочу сказать, неужели в субботу?..

– Нет, ты самый настоящий поц, – сказала Дебз, качая головой.

Я покосился на Джекки. Она улыбнулась и кивнула.

– Самый настоящий, – весело подтвердила она.

Все посмотрели на меня с легким осуждением и иронией; казалось – даже младенцы, – и я уже приготовился к тому, что Лили-Энн сейчас завопит из коляски: «Да-дааа – поц!» К счастью, она не стала этого делать, и я предпринял отчаянную попытку собрать воедино осколки своего достоинства.

– Что ж, – сказал я. – Я очень рад всех вас видеть.

Я мог бы продолжать в таком духе и дальше, но взгляд Эстор уперся в Джекки.

– Вы актриса? – поинтересовалась она почти застенчиво, чего от Эстор ожидать трудно.

Джекки посмотрела на нее сверху вниз и приподняла бровь.

– Да, актриса, – согласилась она.

– Вы знамениты? – спросила Эстор.

Джекки вежливо ей улыбнулась:

– Полагаю, это зависит от точки зрения.

Эстор смотрела на нее еще секунду, потом нахмурилась и взглянула на меня.

– Почему вы с Декстером? – осведомилась она у Джекки.

Джекки покосилась на меня, словно ожидая поддержки, но я не знал, что подсказать. Она облизнула губы и сделала глубокий вдох.

– Декстер… помогает мне с одной… проблемой.

Эстор тряхнула головой:

– С какой проблемой он может вам помочь? – Сейчас в ее голосе не осталось уже ни капли застенчивости. Она даже хихикнула. – У вас проблемы с анализами образцов крови?

– Нет, разумеется, нет, – ответила Джекки.