Минимальные потери - Алексей Евтушенко

– А, черт, и верно, – почесал я в затылке.

Мой друг и коллега был совершенно прав. Гравигенераторы Нефедова жрали энергию, что твой голодный кот сырую печенку, и питались от основного двигателя, поскольку на аккумуляторах не протянули бы и двух часов. Двигатель же мы заглушили из соображений маскировки. То есть накопленной в аккумуляторах энергии вполне хватало для обеспечения нашей жизнедеятельности и работы сканеров и всей прочей разведаппаратуры. Но вот для гравигенераторов – фиг. Что означало неизбежный переход в естественный режим обитания. Естественный для Фобоса, разумеется. Значит, я, весящий на Земле семьдесят два полноценных килограмма, тянул здесь грамм на сорок – сорок пять. При той же массе. И так предстояло жить и работать две недели. Кто знает, тот поймет, что это значит, а кто не знает, тому все равно не объяснить.

– Ладно, – с нарочитой бодростью подмигнул я Лянь Вэю, – космонавты мы или где? Переживем. Давай поедим и за работу. Что-то я проголодался. Назначаю тебя сегодня дежурным по камбузу. А я заступлю завтра.

– Хорошо быть командиром, – усмехнулся мой друг, отстегнулся и уплыл в камбуз.

Я сунул левую руку в боковой карман кресла, нащупал там Дзюродзина, погладил его по голове, а затем широко, с внутренней благодарностью, перекрестился. Пока все шло нормально, и мне очень хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.

Глава 24

Борт линкора «Эрик Хартманн»,

борт легкого крейсера «Хорст Вессель»

Лейтенант Эрика Ланге, математик Белинда Фишер и другие

– Й-а-а-а!! – ловким финтом обойдя защиту, Эрика атаковала молниеносно, словно кобра, и укол пришелся точно в середину груди спарринг-партнера. В данном случае это был Ганс Шефер.

– А, черт! – обер-лейтенант опустил рапиру и сдвинул на затылок фехтовальную маску. – Пять-три. Ты победила.

– Ха! – Эрика тоже подняла маску и торжествующе улыбнулась. Раскрасневшаяся, с сияющими темно-голубыми глазами, в этот момент она была прекрасна. «Эх, ей бы эти горячие эмоции да в личную жизнь», – подумал командир эскадрильи, а вслух сказал:

– Но так все равно нечестно.

– Так – это как? У тебя, между прочим, руки длиннее, а клинки у нас одинаковые.

– Ты, когда атакуешь, орешь, словно дикая кошка. И это сбивает меня с толку.

– А разве орать запрещается правилами?

– Нет, но…

– Учитесь проигрывать, господин обер-лейтенант, – подмигнула Эрика. – И фехтовать заодно. Кстати, когда я дралась с Нойманном, вечная ему память, то не орала. Заметил?

– Верно, – удивился Шефер. – Интересно, почему?

– Мне и самой интересно, – сказала Эрика. – Тут, вероятно, что-то психологическое. Одно дело спортивный бой и другое – настоящий. Когда я завалила «каплю», то сделала это молча. А вот в тренажере ору, – она усмехнулась. – Как дикая кошка.

После встречи с кораблем чужих прошло два дня. Германский флот тщательно обшарил сферу боя, но по тем обломкам, которые удалось добыть, узнать многое о происхождении инопланетян, способе их передвижения и вооружении не представлялось возможным. Но кое-что важное выяснить удалось.

Во-первых, спектральный анализ места взрыва показал: внутри корабля-шара было достаточное количество кислорода и азота, чтобы говорить об атмосфере, пригодной для дыхания человека. Также обнаружились заметные следы воды. Значит, с большой долей вероятности можно было предположить, что хозяева корабля – белковые существа. Как минимум. Были. Потому что не только целого трупа, но даже каких-нибудь ошметков некогда живой материи найти не удалось. Правда, и времени на поиски было крайне мало. Собственно, время, как всегда, являлось определяющим фактором. Флот чужих пер на всех парах к Марсу (а там и Земля недалеко), и заниматься в подобных обстоятельствах прочесыванием сотен кубических километров пространства в поисках каких-то там останков инопланетян военные не могли себе позволить. Поэтому, потратив несколько часов на исследование сферы боя, немецкие линкоры, крейсера и эсминцы врубили планетарные двигатели и на пределе возможностей техники ринулись в погоню.

До экипажей было доведено лишь самое необходимое. А именно. Флот столкнулся с новым врагом, который угрожает Земле, а значит, и Новой Германии. Этот враг должен быть уничтожен. Точно так же, как был уничтожен инопланетный корабль-шар и его истребители. Поэтому всем находиться в полной боевой готовности, сохранять бодрость германского духа и ждать дальнейших приказаний командования. Победа будет за нами. Все.

Эрика и Ганс как раз успели принять душ и переодеться, когда ближайший терминал внутрикорабельной связи громко потребовал внимания и возвестил о том, что сейчас последует важное сообщение штаба флота.

– Ага, – удовлетворенно заметил Шефер. – Родили, наконец-то. То есть я надеюсь, что родили.

– Что? – спросила Эрика.

– Разве Белинда тебе не рассказывала?

Эрика объяснила, что не видела подругу уже два дня.

– А, верно, – пробормотал Ганс. – Она работала. Собственно, от нее во многом сейчас все и зависит.

– Опять я все узнаю последней, – вздохнула девушка.

– Сейчас доведут, – пообещал комэск. – У меня ведь тоже пока одни слухи и предположения.

Экран мигнул, и на нем возникло длинное редкобровое лицо начальника штаба флота Рудольфа Майендорфа.

– Солдаты и офицеры! – провозгласил он. – Сообщаю, что командованием принято решение силами одного легкого крейсера «Хорст Вессель» совершить гиперпространственный прыжок внутри гелиосферы. А именно – к Марсу. Наши специалисты просчитали, что такой прыжок возможен. Осталось проверить расчеты на практике. Не буду говорить, какое преимущество перед нашим противником мы получим в случае успеха, думаю, это понятно всем. Да, риск велик. Хотя бы потому, что никому и никогда раньше это не удавалось. Даже в архивах Неведомых все подобные попытки описываются как неудачные. Неудачные в том смысле, что корабли, ушедшие в гиперпрыжок внутри гелиосферы, назад не возвращались. Неведомые обосновывали это особыми свойствами и геометрией пространства гелиосферы, обойти или нейтрализовать которые нет никакой возможности. Именно поэтому, как вы знаете, мы ушли в гиперпрыжок на границе гелиосферы Тау Кита, а вынырнули на границе гелиосферы Солнца. Внутри же гелиосфер используем планетарные ядерные двигатели. Судя по всему, чужие поступают точно так же, – контр-адмирал помолчал, словно давая аудитории возможность усвоить сказанное, и продолжил: – Повторяю, риск велик. Но и шансы на то, что все получится, тоже немаленькие. Как заверяет наш гениальный математик Белинда Фишер, они составляют примерно семьдесят к тридцати. Семьдесят «про» и тридцать «контра». Но это еще не все. Если даже «Хорст Вессель» прыгнет удачно, его, вполне вероятно, ждет встреча с авангардом вражеского флота, который уже на подходе к Марсу. Тогда придется действовать по обстоятельствам и ждать нашей помощи. Очень может быть, что обстоятельства сложатся крайне неудачно. Очень может быть, что им придется вступить в неравный бой и погибнуть, – Майендорф снова умолк и сделал несколько глотков воды из стакана. Кадык на его шее судорожно перекатился под кожей вверх-вниз. Видно было, что это выступление дается начштаба с трудом.

«Он был против, – догадалась Эрика. – Майендорф, этот старый перестраховщик, был против такого решения. Но адмирал Шварценберг его нагнул. Как это всегда бывает. И теперь начштаба отдувается за командующего, доводит до нас приказ Шварценберга, который ему доводить совсем не хочется. В воспитательных целях, так сказать. Круто. Учись, лейтенант».

– Но это будет славная смерть, – сказал начштаба. – Достойная наших великих предков. А главное, она не будет напрасной. Пока «Хорст Вессель» скует силы противника и вызовет огонь на себя, германский флот вынырнет из гиперпрыжка и ударит с тыла. Враг будет уничтожен. Но это самый крайний вариант. Уверен, до этого не дойдет, и мы справимся с нашим противником меньшими потерями. Как бы то ни было, нам нужны для этого опасного дела только добровольцы. И не потому, что мы сомневаемся в храбрости или профессионализме экипажа «Хорст Весселя». Просто на дело отправятся лишь самые лучшие – те, кого отберет командование. Это – великая честь. Срок на раздумья, – контр-адмирал глянул на часы, – ровно сорок пять минут. По истечении срока штаб ждет от командиров подразделений списки добровольцев. У меня все.

Контр-адмирал Рудольф Майендорф коротко, по-военному, кивнул, и экран погас.

– Я же говорил, сейчас доведут, – сказал Шефер. – Лихое решение, узнаю адмирала. Раз – и в дамки!

– Или на тот свет, – откликнулась Эрика. – Но нам не привыкать. Так что вносите меня в список, господин обер-лейтенант.

– Не сомневался в вас, господин лейтенант. Но ты все же попробуй узнать у Белинды, каковы на самом деле шансы.