Книга для таких, как я - Максим Фрай

ПУТЕВЫЕ ЗАРИСОВКИ

СПЯЩИЕ НАД ОБЛАКАМИ

В конце того же месяца все разъехались по домам. Все, кроме Буша: он остался, намереваясь продолжить свои метеорологические изыскания. Больше никто из нас его не видел. А три года спустя в Гамбурге я встретил Скотсона из шведской команды. Он-то и рассказал мне последнюю гималайскую сплетню: Буш стал ламой.

ТРИ ОКЕАНА

Аборигены высыпали на берег и долго махали вслед уплывающей лодке. И мы слышали их прощальное приветствие: "Бабана макайа! Бабана макайа!"

ДОЛГОЕ САФАРИ

И тогда мы с Миком переглянулись и улыбнулись друг другу. Сама Африка разрешила наш спор.

ТАЙНЫ КРАСНЫХ ПЕСКОВ

Но три года назад к строительству "великой юго-западной дороги", существовавшей тогда лишь в мечтах проектировщиков, еще никто не приступил. Поэтому мое благополучное возвращение в столицу из Земли Красных Песков можно объяснить разве что чудом.

ПО ТРОПАМ СЛОНОВ

Люди оставляют после себя потомкам разные памятники, материальные и духовные ценности. Джонсоны еще при жизни создали себе самые лучшие памятники, какие только можно создать, и подарили их людям и слонам. Теперь отец и сын Джонсоны принялись за организацию нового заповедника на берегах Мбаты. Кое-кто предлагает назвать его Парком Джонсона и Джонсона, и это было бы справедливо.

СЕТЕРАТУРА

DELETE ALL (Гипертекстовый роман)

Last-modified: Mon, 18-Jan-99 09:03:13 GMT

Оцените этот текст

БАГРОВЫЙ МИР (Сборник стихов)

Last-modified: Mon, 19-Jan-97 09:03:13 GMT

Оцените этот текст

WWWИНДОУЗ (Роман-пародия об интернете)

Last-modified: Mon, 20-Jan-98 06:08:22 GMT

Оцените этот текст

ИСТОРИИ ПРО ЖИЗНЬ (Сборник историй, присланных пользователями)

Last-modified: Mon, 30-May-99 19:09:11 GMT

Оцените этот текст

ПЕРСПЕКТИВЫ БЕСПЕРСПЕКТИВНОГО (Критическое эссе)

Last-modified: Mon, 28-Jan-99 14:30:13 GMT

Оцените этот текст

ДЯДЯ ФИМА СМОТРИТ СВЕРХУ (Сетевое обозрение)

Отзыв

СОВЕТСКАЯ (И АНТИСОВЕТСКАЯ ЗАОДНО) ПРОЗА

ДЕСЯТЬ ДНЕЙ В ИЮНЕ (Советская военная проза)

Василий крутил баранку, чувствуя, как сжимается сердце, и из глубины его простой крестьянской души поднимается неведомая ему раньше злость, лютая злость на врага. Не было больше ни страха, ни растерянности, только великая ненависть к врагу. И Василий знал, что против этой ненависти бессильны вражеские танки и самолеты. Он знал, что сейчас в сердцах миллионов простых русских людей зреет эта ненависть, а значит, враг не пройдет! Шел десятый день войны…

ГВАРДИИ ПОЛУЗАЩИТНИК (Советская военная проза)

Капитана Зяблова я встретил в Потсдаме в конце сорок пятого. Он был все так же по-мальчишески азартен и непоседлив и все свободное от службы время посвящал футболу. Конечно, после ранения бегать по полю с мячом он не смог бы, несмотря на все свое упорство, но Володя перехитрил судьбу и встал на ворота. При встрече он без умолку твердил о победе его полковой команды на гарнизонном первенстве. И как радостно и светло стало у меня на сердце после этой встречи! Я вдруг понял, что никакие испытания минувшей войны не смогли лишить наших мальчиков-солдат юности.

ПЛАМЯ НАД СТЕПЬЮ (Советская проза)

Федору не спалось. Он думал о будущем. Банда Горобца разбита. Но сколько еще таких Горобцов предстоит разгромить, чтобы свободно вздохнула молодая советская республика! "Ничего, браток, пробьемся", — сказал он сам себе, поднимая голову. Занималась заря.

ПУТИ-ДОРОГИ (Советская проза)

Никита Андреевич вошел в дом легкий, помолодевший.

— Пеки пироги, мать! — крикнул он так зычно, что зазвенели рюмки и прочая стеклянно-хрустальная дребедень в буфете. — Лешка едет! С Аленкой и Костиком! Насовсем!

НАШИ РЕБЯТА (Советская проза)

Поезд увозил их в таежную темень, а позади тысячью огней светился новый, построенный их руками город.

ЧЕРНЫЙ ТРУДОДЕНЬ (Ранняя диссидентская проза)

Когда маленькое красное солнце неохотно вскарабкалось на небо, чтобы еще раз осветить покосившиеся плетни и опустевшие огороды Ивантеевки, рыдания Настасьи, охрипшие, но все такие же безутешные, по-прежнему раздавались из темных холодных сеней.

ТРОЯНСКАЯ КОННИЦА (Поздняя диссидентская проза)

Вернувшись в Чикаго, Алекс получил короткое письмо без обратного адреса, впрочем, установить личность корреспондента было несложно. В письме был лаконичный перефраз обожаемого Левой Гомера. "Дорогой Одиссей! Уверяю тебя, что лучше быть последним из обитателей Гарлема и давиться черствым гамбургером в мире живых, чем царствовать у нас, в мире теней. С наилучшими пожеланиями…"

ГОЛУБАЯ АРМАТУРА (Прогрессивная советская проза)

— Ну что ж, по местам, товарищи! — строго сказал Федя Диафильмов. И мы поспешно разбежались по вагонам.

ФУНТ ИЗЮМА (Прогрессивная советская проза)

Буравский поднялся на площадку между седьмым и восьмым этажами. Там остановился и долго раздумывал, рассеянно поглядывая на серое московское небо. Наконец решился. Вынул из кармана свернутую в трубочку рукопись. Приподнял ржавую крышку мусоропровода. Последний раз взглянул на рукопись и жестом, который мог показаться стороннему наблюдателю небрежным и даже случайным, уронил ее в вонючую черноту.

СОВРЕМЕННАЯ ПРОЗА

ДНЕВНИКИ ОСИРИСА (Современная латиноамериканская проза)

Я ставлю точку. Теперь я открою дверь и выйду на улицу. Он будет ждать меня, как обещал, за поворотом, возле маленького кафе, где такой вкусный горячий шоколад с пряностями по утрам, где веснушчатая кассирша смотрит на меня глазами новорожденного сфинкса и отсчитывает мелочь ("Доброе утро, сеньор…"), где столик у окна пошатывается вот уже двадцать пять лет, и его не чинят, чтобы не нарушать нечто хрупкое и преходящее, но возведенное в обычай. Я рад, что мы встретимся именно там, хотя, собственно, любое другое место было бы ничуть не худшей декорацией для последнего акта, репетиции которого была посвящена вся пьеса. Он будет ждать меня там, и я подойду бесшумно сзади, и он обернется, и тогда я спрошу: "Где твой серп, Сетх?"

ГРЕЗЫ МАНУЭЛЯ (Современный латиноамериканский рассказ)

— Что вы думаете обо всем этом? — спросил меня Гонзалес. — Что это: галлюцинация, вызванная скукой деревенской жизни, или событие, необъяснимое с точки зрения здравого смысла, но все же имевшее место?

Я пожал плечами. Что я мог сказать ему, если я даже сейчас не решаюсь признаться, что был в соседней комнате и видел все. И не лучше ли его мучительные сомнения, чем ужасающая уверенность, обретенная мною?

ЖЕМЧУЖИНА МОРФЕЯ (Современный латиноамериканский рассказ)

Я еще могу вставать с постели, но делаю это редко и неохотно. Зачем? Ведь что бы ни происходило со мной наяву, это не может сравниться с восхитительным, непостижимым, невероятным калейдоскопом моих снов. И пока длится серый безрадостный день, я должен копить силы, чтобы дождаться наступления ночи.

АРИФМЕТИКА ЗАБВЕНИЯ (Современная латиноамериканская проза)

И тогда я все понял, и земля ушла у меня из-под ног. Мир стал Каппой, я живу совсем не в Монтевидео, я, старый дурак, цепляющийся за свои жалкие воспоминания в то время, как мир, в котором я живу, стремительно уходит от меня. И все же…

МАЛЕНЬКИЙ КОТ САМЮЭЛЬ (Современная латиноамериканская проза)

История Самюэля на этом не кончается. Кончается лишь часть этой истории, записанная Пабло, и не вина Самюэля, что в один прекрасный день Пабло охладел к своим дневникам. По свидетельству очевидцев (Клары и Сильвио), этот маленький сфинкс и поныне здравствует и благоденствует, и, кажется, ощущает себя на пороге вечности в неменьшей степени, чем его египетский коллега.

БЕСКОНЕЧНОСТЬ КОРНЕЛИУСА (Современная европейская проза)

Вот так все и было: я ничего не объяснил Аните, и она меня не поняла, хоть и сказала все, что сказала, а ведь я ее ни о чем не спрашивал, напротив, сказал ей то, чего она знать не могла, навсегда оставшись на своей половине этой истории, куда мне вход закрыт…

БАНСАЙ НА СНЕГУ (Современная японская проза)

В это утро он увидел свои новые брюки, светлые в мелкую крапинку, как плохо выбритая кожа лица. Две штанины, как две дороги. Они напомнили ему о предстоящей поездке к морю.

ТЕНЬ ДЕВУШКИ (Современная японская проза)

Иногда она улыбается. Это случается, когда свет погашен и она не может видеть мое лицо в темноте. Она думает, что я сплю, ведь я никогда не жалуюсь на бессонницу. Тогда она встает с постели и крадется к окну. Но она никогда не смотрит в окно, она садится на корточки, спиной к нему и смотрит на меня, словно может разглядеть мое лицо в глубине комнаты. Но она не может, я уверен. Иначе почему бы она улыбалась?