Демон отверженный - Ким Харрисон

Я посмотрела на кучу сушеных трав, думая, что проще всего было бы выбросить их за порог, но я боялась, что тогда я просто все брошу. Видоизменять чары — работа тяжелая. По готовому рецепту я действовать умею, но моя мать в этом смысле — как шеф-повар высокого класса, и оценила я это лишь тогда, когда попробовала сама.

— Может, ты и прав.

Я мрачно встряхнула коричневый бумажный пакет и сунула туда годичные результаты садоводства. Шелест прорезал тишину, когда я с нехорошим чувством завернула верх пакета и сунула его в мусор под раковиной. Потом обернулась и оценила кухню как разумно чистую. Полки были пусты, и я подумала, не перестать ли мне возиться с чарами для Айви. Она не хочет мне помогать, а работа трудная. В подавленном настроении я плюхнулась на стул.

— Не знаю, получится ли, Дженкс, — сказала я, ставя локти на стол и тяжело вздыхая. — У мамы так легко получается с виду. Может, я бы дальше продвинулась, если бы смешала лей-линейную магию с земной. В смысле, лей-линейная — там символы да выбор слов, это куда более гибкие вещи.

Крылья Дженкса пришли в движение, потом остановились. Отбросив светлые волосы с глаз, он поморщился, чуть не сел на демонский текст и спохватился в последний момент, взмахнув крыльями.

— Смешать земную магию с лей-линейной? А разве не так делаются демонские проклятия?

Мне стало страшно, но только на секунду:

— Но ведь если я его придумаю, это не будет демонское проклятие?

Он опустил крылья, будто вдруг навалилась усталость.

— Не знаю я. Маршал приехал.

Я села ровнее, оглядела кухню:

— Откуда ты знаешь?

— Он ездит на дизеле, а только что какая-то машина с дизельным движком остановилась у тротуара.

Я невольно заулыбалась.

— У него машина с дизельным двигателем?

Дженкс взлетел, рассыпав дорожку пыльцы.

— Наверное, ему нужно, чтобы вытаскивать ту здоровенную лодку из воды. Пойду открою дверь, хочу с ним поговорить.

— Дженкс! — предупредила я его, но он засмеялся, уже на полпути в коридор.

— Насчет того, что за тобой гоняется Ал. Рэйчел, ради бога! Я тебе не папа.

Я выдохнула с облегчением, потом встала и засунула демонские книги под кухонный стол, дав себе обещание утром все расставить как следует, после восхода солнца. Входная дверь открылась еще до того, как прозвенел звонок, донеслись приветственные мужские возгласы, и это было как-то… уютно.

— И как она? — тихо спросил Маршал в святилище, а что ответил Дженкс, я не слышала — Нет, отлично, — добавил он уже ближе, и я обернулась к коридору на тихий скрип половиц и запах горячего риса.

— Привет, Маршал! — Я была рада его видеть. — Добрался все-таки.

Маршал все же нашел время снять после собеседования парадный костюм и отлично выглядел в джинсах и ярко-синей фланелевой рубашке. Под мышкой он держал сложенную газету, которую положил вместе с промасленным пакетом на стол перед тем, как снять пальто.

— У меня закралось было подозрение, что весь мир в заговоре против нас, — сказал он. — Дженкс говорит, что у тебя тоже вечер выдался хлопотливый.

Я посмотрела на Дженкса, гадая, что же он сообщил Маршалу, потом пожала плечами, обхватив себя за талию.

— Выжила.

— Выжила? — Дженкс приземлился на верх свернутого пакета. — Мы так дали демону, что ему до следующего Поворота хватит! Рейч, не прибедняйся!

Маршал повесил куртку на спинку кресла Айви, подождал, глядя, как Дженкс открывает пакет.

— Мне нравится твоя церковь, — сказал он, оглядывая кухню. — Она тебе подходит.

— Спасибо на добром слове.

И я действительно была благодарна. Он не стал лезть в душу, не стал спрашивать, почему у меня в кухне оказался демон, не взял меня за руку, проникновенно глядя в глаза, не стал спрашивать, как я себя чувствую и не надо ли мне присесть, не стал рассказывать, что я погибну во цвете лет и лучше бы мне играть в канасту — нет, он принял мое объяснение и промолчал. Вряд ли потому, что ему все равно; скорее он решил подождать, пока мне самой захочется рассказывать. И это дорогого стоит. Кистен тоже так бы поступил.

Я не сравниваю Маршала с Кистеном, подумала я, доставая две тарелки и блюдечко для чайных пакетиков, которое служило тарелкой Дженксу. Айви ушла на свидание. Она способна жить дальше. И мне станет лучше, но только если я попробую. Если я захочу. А я хочу, я не люблю быть несчастной. И не понимала, что была такой, пока не начала снова хорошо себя чувствовать.

— А где, — спросил Маршал в наступившей тишине, заглянув под стол, — ты достала такую большую тыкву? Это же тыква? — Крылья Дженкса повысили тон гудения. — Это же не кабачок, похожий на тыкву?

— Тыква, — ответил Дженкс с нескрываемой гордостью. — Я ее сам вырастил между участком Джеймсонов и статуей Давароса. На кладбище, — добавил он, будто и так непонятно было. — Завтра будем ее резать, только я и детишки. Дадим Маталине отдохнуть.

Маталине отдых, а мне кишки от тыквы по всему потолку. Начнется тихо и спокойно, но сразу перейдет в «Тыквенные войны», эпизод второй.

— Да ладно. — Я повесила посудное полотенце. — Как там твои последние интервью?

Маршал подвинулся ближе, когда Дженкс открыл пакет и оттуда пахнуло кисло-сладким соусом.

— Отлично. — Он начал доставать коробки с едой, и я подняла голову, вдруг отметив, что наши плечи почти соприкасаются. — Получил работу.

Мы встретились взглядами, и я улыбнулась.

— Маршал, так это же отлично! — воскликнула я и дружески потрепала его по плечу. — Когда начинаешь? — спросила я, не глядя на него и отворачиваясь разложить еду. Может, это уже было лишнее.

Он шагнул назад, провел рукой по отрастающей щетине на голове.

— Первого ноября, — ответил он. — Но буду на зарплате, так что смогу мотаться туда-сюда продавать свой бизнес, если нужно. Пока не начнутся занятия после зимнего солнцестояния.

Дженкс посмотрел на меня с предупреждением, и я нахмурилась ему в ответ и стукнула по столу, чтобы он дернулся, когда принесла пару столовых ложек. Запах машинного масла и солярки смешивался с ведьминским ароматом красного дерева, превращая Маршала в лакомый кусочек нордического образца. Он одевался не так, как те, с кем мне случалось проводить много времени, пах не так, и почему-то мы с ним проскочили ту неуютную стадию неловкости, которая бывала почти во всех моих романах. Он как-то сразу оказался в моей церкви своим — может быть, потому, что у нас не свидание было. Я его пригласила, совершенно не думая о возможных отношениях, и мы оба могли не напрягаться. Но скорее всего мы общались так непринужденно потому, что он помог мне и Дженксу, когда это было нам по-настоящему нужно.