Хроника времён Василия Сталина - Станислав Грибанов

Опять же хвост у «кобры» — непонятно, для кого рассчитывали его американские специалисты. При выводе из пикирования пилот потянул машину чуть поэнергичней — горизонтальное оперение в стороны, хвост скрутился, как у мокрого петуха — падай, милок, отлетался!..

А двигатель… То его заклинит в полете, то он загорится ни с того ни с сего. Конечно, и у нас случались пожары в воздухе. Но на «кобре» тягу управления рулями высоты пристроили почему-то вдоль движка, и от огня она легко перегорала. Ну, а без руля высоты — т.е. без хвоста — даже ворона не полетит.

Еще в Америке додумались: трансмиссионный вал от двигателя до выносного редуктора винта провели на «кобре» под полом кабины летчика — между ног. Когда вал разрушался — бойца мгновенно убивало. Этакая средневековая казнь…

Ну и главное. «Кобра» имела особенность совершенно непроизвольно срываться в штопор. Вывод из него был весьма затруднителен. Пилоты, как правило, погибали. В НИИ ВВС на этой каракатице разбились два опытнейших летчика-испытателя — К. Груздев и К. Овчинников. Так что же было делать? Все-таки воевать с немцами или считать гробы во имя «технического прогресса» любезного дядюшки Сэма?..

Руководство научно-исследовательского института направило за океан американской фирме «Белл Эйркрафт Корпорэйшн» рекламации. Вскоре из Штатов в Москву прилетели инженеры с одним из конструкторов «кобры». Американцы не очень поверили нареканиям русских. Как, мол, так, да не может такого быть — американская техника лучшая в мире! И уже свой гимн готовы были затянуть — со слезой: «Америго, Америго…» Тогда наши предложили джентльменам прокатиться в боевые полки — ознакомиться с обстоятельствами летных происшествий не по бумагам, а послушать, что там скажут. Понятно, за ними ринулся косяк особистов, по-литкомиссаров — эти шныряли, где надо и где не надо, бдительность летной братвы блюли! А что было терять-то бойцам? Или задницу заморским гостям лизать — любимое занятие российских демократов! — или кости боевых друзей собирать от полетов на той «кобре». Так что по-русски выложили правду-матку пилоты, и представители фирмы «Белл Эйркрафт Корпорэйшн», пообещав устранить конструктивно-производственные дефекты своей недоделанной «кобры», отчалили восвояси.

В декабре 1943 года от той фирмы летит в заснеженные края России сообщение: готово! Фирма просила прислать летчика и инженера, чтобы те посмотрели на месте и убедились, какую великолепную машину сделали американцы для русского Ивана. Называли они свою доработанную машину уже не просто «кобра», а «королевская кобра»!

17 февраля 1944-го транспортный самолетишко Ли-2 взял курс на восток. В Америку летели группа наших нефтяников, сотрудник торгпредства и два испытателя из НИИ ВВС — А.Г. Кочетков и Ф.П. Супрун. Андрею Кочеткову предстояло полетать на том «королевском» змее, а Федор Супрун должен был выступать в качестве ведущего инженера, а заодно и переводчика.

Тут следует кое-что пояснить. Федор Павлович Супрун, брат выдающегося летчика-испытателя, дважды Героя Советского Союза Степана Супруна, переводчиком оказался не случайно, он в совершенстве знал английский. Еще в 1911 году их отец, Павел Михайлович, оставил родную Сумщину и отправился по вербовке в Канаду. Откровенно-то говоря, слесарю-механику Харитоньевского сахарного завода просто необходимо было укатить из России куда-нибудь подальше. В годы смуты после японской войны сумские мужики подпалили несколько помещичьих имений, и жандармы кое-кого арестовали. Павел Михайлович был одним их тех, кто подпустил толстосумам красного петуха, так что от родных берегов он отчалил очень даже вовремя.

В городке Виннипег механик Супрун устроился чернорабочим на кирпичный завод. Работал он много, копил деньги, а по вечерам ходил в школу — учился выговаривать по-чужому всякие слова.

Через два года Павел Михайлович с большим трудом собрал необходимые деньги, купил в пароходстве «шифскарту» для своей любимой жинки Прасковьи и трех сыновей — Григория, Степана и Федора. Долго ли, коротко ли, но они добрались до Виннипега и прожили там больше десяти лет. Феде, младшему из братьев, когда он ступил на землю Канады, было три годика, а когда семья отправилась назад, в Россию, уже тринадцать. Так что английским языком инженер-майор Федор Супрун владел не хуже, чем русским.

…По северной перегоночной трассе — через Красноярск, Якутск, Чукотку — пробивался транспортный самолетишко в Америку. Каждый командировочный из важных советских ведомств летел по своим чрезвычайно важным делам, и кто бы знал, с каким заданием были отправлены в Штаты два летуна и как аукнется потом этот их маршрут в кремлевских стенах…

«Кобра королевская»… Ее, конечно, следовало укротить — шла война. Однако у двух наших пилотяг было задание и поважнее того укрощения. Спустя годы уже не летчик-инженер, а профессиональный разведчик полковник Ф.Н. Супрун припомнит, какое «четкое указание относительно сути нашего задания» дал перед отправкой в США заместитель главкома ВВС генерал А.К. Репин.

В Уэлькале более недели они ожидали летной погоды. Когда же проскочили Берингов пролив и приземлились в Фербенксе — американском аэродроме на Аляске, — пассажиры краснозвездного Ли-2 распрощались: каждый отправился в своем направлении, а испытателей Супруна и Кочеткова пригласили в военную администрацию.

— Нас ввели в комнату, где было сооружение наподобие стойла, ― рассказывает Федор Павлович, — усадили там и принялись фотографировать в профиль и анфас при зафиксированном положении головы. Будто уголовников…

От Фербенкса на военно-транспортном самолете С-47 Супруна и Кочеткова доставили на аэродром канадского городка Эдмонтон. Здесь в офицерской гостинице им предстояло заночевать, и с воспоминаниями о детстве, некогда проведенном в Канаде, Федор Павлович уснул.

Пробуждение было тяжелым: у обоих трещала голова, оба пошатывались. С чего бы?.. Причина головной боли вскоре выяснилась: когда пилоты стали одеваться, то обнаружили, что подкладка их кителей в ряде мест оказалась подпоротой. Стало быть, парни из местных компетентных органов уже поработали: сначала наших усыпили, а потом проверили — не везут ли они из России что-нибудь такое, что подорвало бы завоевания их неповторимой демократии.

— Жаль было кителей. Сшили-то их нам в самом образцовом военном ателье, — смеясь над американскими «штирлицами», будет вспоминать потом Федор Павлович.

Но такая встреча с союзниками оказалась только разминкой. Еще немало подобных ситуаций предстояло выдержать посланцам Москвы. Однако как в ободранных кителях представлять им великую державу? Руководство государственной закупочной комиссии Советского Союза в США подсказало, где сшить новые военные костюмы — в ателье для русских офицеров. Там закройщик, спросив фамилии заказчиков, записал их в свой талмуд и куда-то исчез. Вернулся он с какой-то карточкой и обратился к Федору Павловичу:

— Вы у нас уже заказывали костюм?

Супрун, естественно, удивился вопросу портного. Но тот — в доказательство — протянул ему документ.

— Как же так? Вот она, ваша карточка!..

Ну что ты скажешь!.. Как выяснилось, еще в 1936 году здесь был брат Федора Павловича — Степан, когда наша делегация закупала авиационные моторы для «испанцев». Антропометрические данные, как известно, важный элемент при составлении «словесного портрета», и вот, пожалуйста — бдительный закройщик засек габариты русского летчика, и уже восемь лет хранятся те сведения как досье в КГБ.

— Зачем вам это? — с укоризной спросил Федор Павлович незадачливого портняжку.

Тот покраснел, потупил взор, но русский весело разрядил неловкую обстановку:

— Сэр, измеряйте мои данные. Пополните свою коллекцию. Авось, кому-то пригодится…

Подобные «коллекционеры», любители и профессионалы высокого класса, будут сопровождать наших пилотов на каждом шагу. «Американская разведка постоянно следила за нами. Нас всюду подслушивали — ив номерах гостиниц, и в офисе, где мы работали. Вокруг нас крутились осведомители, под всякими предлогами; чтобы спровоцировать, нам подсовывали красивых девушек… — это из личных записей полковника Супруна, которые он делал не для семинара по марксо-ленинской подготовке: — В Америке очень модное слово «свобода». Мы слышали это слово довольно часто. Говори, что хочешь. Делай, что хочешь. Но на самом деле все, оказывается, совсем не так… Все имеет как бы две стороны — внешнюю и истинную. Одну — бросающуюся в глаза с первого взгляда, и другую — открывающуюся потом, при более близком знакомстве. И живут так американские обыватели с единственной целью — как бы побольше заработать…»

16 марта 1944 года Супрун и Кочетков уже в Вашингтоне. Оба уверены, что все вопросы, связанные с испытанием нового самолета, командованием двух сторон решены и осталось лишь приступить к работе. Но не тут-то было. Потребовалось больше двух недель утомительного ожидания, прежде чем Пентагон спустил со своих сиятельных высот окончательное разрешение доводить «кобру» до ума.