Орден Черного солнца - Ерофей Трофимов

Одна из девиц тут же ухватила профессора за плечо и, поставив его перед собой, зажала шею старика в локтевом сгибе. Алексей, как опытный рукопашник, моментально узнал захват. Это называлось «стальной зажим». Минута – и человек теряет сознание, полторы – и мозг начинает умирать от перекрытого кровообращения. Скрипнув от злости зубами, Алексей навел прицел на девицу и замер, всматриваясь в лицо старого профессора.

Васильев выглядел осунувшимся, усталым и каким-то потерянным. Синяк на нижней челюсти и окровавленные губы сказали парню больше, чем любые слова. Васильева били. Эти твари осмелились поднять руку на беспомощного старика, не способного даже толком защитить себя. В груди Алексея всколыхнулась волна дикой ярости.

Тем временем из-за живого щита высунулась рука с рацией, и Васильев, скосив глаза, растерянно покосился на протянутый прибор. Потом, чуть кивнув, он осторожно взял рацию в руку и, поднеся к лицу, негромко заговорил:

– Алло, с кем я говорю? Вы меня слышите?

– Слышу, Олег Борисович. Как вы там? – ответил Алексей, подсознательно отмечая глупость заданного вопроса.

– Господи, Лешенька! – ахнул профессор, вцепляясь в рацию обеими руками. – Живой!

– Живой, Олег Борисович. Вы же сами говорили: чтобы убить одного русского солдата, десятка фашистских подонков маловато будет, – улыбнулся Алексей, пытаясь говорить как можно теплее.

– Да как же это? Как ты тут оказался, сынок? – зачастил профессор, не веря собственным ушам.

– Погодите, Олег Борисович, – остановил его Алексей. – Сейчас вы нужны мне как толковый переводчик. Скажите им, что любой, кто посмеет причинить вред вам или любому из захваченной экспедиции, будет убит. И начну я с той, что сейчас держит вас. Скажите ей: не уберет грабли, лишится головы.

– Я все скажу им, Лешенька. Все. Но сначала хочу сказать тебе. Не оглядывайся на меня. Делай что нужно, а за меня не бойся. Даже если в меня стрелять придется. Не думай. Стреляй.

– Олег Борисович…

– Погоди. Дослушай. Они торопят. Я старик, Алексей. Терять мне нечего. Так что делай, что считаешь нужным, и, если уж возникнет необходимость, стреляй в меня. Лучше от руки своего друга погибнуть, чем от их пыток.

Опустив рацию, профессор начал дословно переводить сказанное Алексеем. Слова парня произвели на бандитов эффект красной тряпки. Стоявшие в шеренгу охранники дружно принялись ругаться, судорожно оглядываясь и пытаясь заметить противника. Видя, что выполнять его требование державшая профессора девица не собирается, Алексей убрал рацию и, мысленно перекрестившись, начал прицеливаться.

На этот раз он целился тщательно как никогда в жизни. Сжав зубы, он выбрал точку над правой бровью девицы, чуть сместив прицел к виску. Очевидно, охранница была левшой, потому что держала профессора за горло в локтевом сгибе левой руки. Продолжая целиться, Алексей краем сознания отметил, что девица, основательно побледнев от испуга, продолжает держать профессора не так крепко, как раньше.

«Господи, помоги», – подумал парень, плавно нажимая на крючок.

Грянул выстрел, и Алексей с замиранием сердца увидел, как рухнули оба. Профессор и его конвоир. Но спустя пару секунд Васильев, тяжело перевернувшись на бок, начал вставать на ноги.

– Получилось!

От радости Алексей чуть не завопил во весь голос. Вовремя опомнившись, он навел прицел туда, куда так внимательно смотрел профессор. Судя по его мимике, произносилось там явно что-то неприятное. Поднявшись на колени, Васильев подобрал выпавшую при падении рацию и, поднеся ее к губам, перевел:

– Алексей. Они говорят, что если вы немедленно не сдадитесь, то вся экспедиция будет уничтожена. Вы правильно угадали. В здании есть еще люди, и они получат приказ расстрелять всех, если вы немедленно не сложите оружие. А в доказательство, он прикажет выбрасывать из дверей головы убитых. По одной, каждые пять минут.

– Если доживут до этого. Скажите им, что если хоть один волос упадет с головы любого сотрудника экспедиции, я прикажу разнести в клочья и этот монастырь, и соседнюю резиденцию. Благо гранат у нас хватает. А это для наглядности. Ложитесь, профессор, – приказал Алексей, выхватывая из-за пояса вторую рацию. – Суно, давай.

Сидевший в кустах доктор ловко выдернул из гранаты чеку и, приподнявшись, швырнул ее прямо в сторону стоявших у входа. Грохнувший взрыв разметал шеренгу. Упавший по команде парня Васильев старательно прикрывал голову руками, тогда как все остальные участники этой сцены продолжали стоять. Начиненная шариками для большего поражающего эффекта, граната превратила в решето большую часть охранников.

Крики боли и вой кого-то из раненых заставили Алексея скривиться и сделать глубокий вдох. Убедившись, что профессор не задет, Алексей снова взялся за рацию, но сказать ничего не успел. Случилось то, чего он опасался с самого начала. С крыши здания неожиданно застучал пулемет, и на джунгли обрушился свинцовый шквал.

Отвлекшись на переговоры, Алексей совсем упустил из виду пулеметную точку, за что теперь и расплачивался. Отпрянув за древесный ствол, он мечтал только о том, чтобы никого из его новых друзей не зацепило случайной пулей. Единственное, чего он сейчас хотел больше всего, так это чтобы пулемет на минутку смолк, и тогда он сумеет вывести его из строя, как уже делал это.

Но секунды бежали одна за другой, а проклятая машина все не смолкала. Наконец этот благословенный момент настал. Судя по паузе, в пулемете кончилась лента. Высунувшись из-за дерева, Алексей, уже не таясь, всадил две пули подряд в пулеметный расчет, разом уничтожив его и, быстро переведя прицел на двери, в очередной раз громко выругался. Вся компания, которую ему удавалось так долго удерживать во дворе, успела сбежать.

Но самое паршивое, что бандиты увели с собой и Васильева. Теперь оставалось только ждать. Неожиданно рация профессора ожила, и Алексей услышал задыхающийся голос Васильева:

– Лешенька, они приказывают тебе сдаться, или начнут убивать пленников. Беги, сынок. Нас уже не спасти. Беги.

Послышалась гортанная команда, а затем выстрел. Рация зашипела и отключилась.

– Профессор! Олег Борисович! – выкрикнул Алексей, сжимая в кулаке рацию с такой силой, что пластмасса треснула.

Но рация продолжала молчать. Застонав от бессилия, парень со всего размаху отшвырнул прибор в сторону. Вот теперь он готов был уничтожить все живое в этих поселениях. Заметив в одном из окон какое-то движение, парень моментально вскинул карабин и, едва прицелившись, выстрелил. Даже не озаботившись выяснить результат своей стрельбы, он передернул затвор, и тут дверь здания распахнулась.