Я выхожу замуж (СИ) - Элен Вольф

— Видимо, он решил, что я — неподходящая для тебя пара. Ничего страшного, я уже и сама это поняла! Можно было прислать за день хоть одно крохотное сообщение!

— Так ты из-за этого злишься? Я чуть не опоздал на работу из-за того, что ночевал у тебя. Собирался в спешке, потому забыл свой Блэкберри дома! Я хотел позвонить тебе с рабочего телефона, но потом вспомнил, что ты собиралась навестить сестру Лиз. Просто не хотел отвлекать! С чего ты вообще решила, что после вчерашней ночи я забуду о тебе?

Ее глаза подозрительно блеснули, брови нахмурились. На лице промелькнула тень неуверенности.

— А почему я должна тебе доверять? Ты с самого начала знал, кто я, знал Лиззи, но ничего не сказал мне, — возмутилась она. — Ты почти ничего не рассказываешь о себе, а теперь я случайно узнаю о существовании твоего брата и должна делать вид, что все нормально? Ты мне не нравишься, Джейсон, и, если хочешь знать, я вообще жалею о прошлой ночи!

Эти слова ударили наотмашь, причинив такую боль, что он едва не отшатнулся. Джейсон стиснул зубы, пытаясь подавить волну внутреннего гнева. Значит, вчера она таяла в его объятьях, а сегодня уже сожалеет обо всем, потому что он ей не нравится. Тогда какого черта нужно было с ним спать?

— Спасибо, что поставила в известность, — процедил он и, развернувшись, двинулся к двери. — Рад был повидаться.

***

Дверь закрылась тихо, но щелчок замка все равно отозвался болью в груди. Она не верила, что сказала это. Даже когда ноги подкосились, и она осела на пол, чувствуя, как слезы жгут глаза, все равно не верила. Миа не понимала, что с ней происходит — несколько часов назад она сходила с ума в ожидании звонка, потом испытывала страдания, ошибочно считая, что он ее использовал, потом радовалась своей ошибке, а теперь сама же выгнала его. Почему? Внятного ответа не было. Просто чувство, что в нем что-то не то, что-то неправильное, не хорошее, жесткое.

Франсуа был не в восторге от того, что она помирилась с Джейсоном, потому что тоже это чувствовал. Дэвид даже слышать не хотел его имени. Лиззи осторожно подбирала слова или отмалчивалась. Что может быть хуже того, что твои близкие не принимают твой выбор, что ты сама запуталась до такой степени, что уже не знаешь, чего хочешь на самом деле? Он не рассказал о Лиззи, не рассказал о своем брате, что еще он скрывал? Она не могла довериться человеку, который не собирается доверяться ей.

Миа вытерла слезы и встала. Если придется забыть его, то она сумеет.

Глава 25

Сэм набрала в грудь побольше воздуха и твердо произнесла:

— Нет, этого не будет.

— Сэми, ты не понимаешь, так будет лучше для…

— Не разговаривай… Со мной… Как с ребенком… — Правая рука сжалась в кулак. — Я сказала, нет!

Ей стало страшно. Лиззи не должна победить, не должна сделать это. Она не посмеет. Доктора пообещали, что через несколько дней Сэм сможет покинуть ненавистную больницу, при условии соблюдения множества правил, но лучше остаться здесь, чем попасть под контроль сестры, стать обузой.

— Почему ты такая упрямая? Тебе нужна круглосуточная забота! Я просто хочу помочь, — продолжала уговаривать Лиззи. — Это ведь не на всю жизнь, а лишь до тех пор, пока ты не встанешь на ноги.

— Потому что я хочу к Томми. Доктор Сэндлер обещал помочь.

— Какого черта, Сэми? Я твоя сестра, и ты сделаешь так, как я сказала, ясно? Вы с Томми расстались задолго до аварии, и он не сможет заботиться о тебе так, как я! После всего того, что случилось…

Сестра расхаживала по палате, продолжая гневно возмущаться и причитать. На ее щеках расцвел алый румянец, несколько светлых прядей выбились из прически и развевались при ходьбе. Она то и дело заправляла один локон за ухо, но он тут же вылезал наружу. Сэм предпочла следить за этим молча. Наконец, когда Лиззи выдохлась и остановилась, вопросительно глядя на нее, Сэм произнесла раздельно и четко лишь одну фразу:

— Пошла ты, — и с удовлетворением отметила, как рот сестры открылся и снова закрылся.

Она больше не собиралась выслушивать о чужих заслугах и своей беспомощности, даже от собственной близняшки. А жить под одной крышей с Дэвидом тем более не собиралась. Сэм уже вспомнила множество деталей из своей жизни, включая и тот постыдный эпизод. Казалось, все это происходило когда-то не с ней, с кем-то другим. Будто смотришь кино о девушке, натворившей много ужасных вещей.

— Это твое окончательное решение? — голос сестры прозвучал сухо и по-деловому.

— Да. — Сэм прикрыла глаза и поморщилась, почувствовав, как шрам на лице болезненно натянулся — она уже видела свое отражение в зеркале, но ее это не пугало. — Прости меня, но я не могу иначе.

— Тогда я умываю руки. Отныне пусть Томас Грей заботится о тебе.

— Он и так заботился обо мне все это время.

— Конечно, раз ты так считаешь. Но больше я не собираюсь участвовать в этом. Выздоравливай, — с этими словами Лиззи покинула палату.

Саманта неуклюже смахнула слезинку с щеки правой рукой. Левая двигалась еще с трудом, сросшиеся ребра ныли, шрамы болезненно чесались, но врачи говорили, что она идет на поправку с огромной скоростью. Наверное, ей повезло, что первые две с половиной недели она провалялась в отключке, ничего не чувствуя. Иначе бы сошла с ума от боли и молилась на морфий. Но сейчас ей хотелось поскорее покинуть больницу. Ждать оставалось немного. Каждый новый день был похож на борьбу, но каждое утро Сэм отмечала, что чувствует себя немного лучше, чем вчера. Она выполняла все предписания докторов, замечая одобрительные взгляды старика Сэндлера каждый раз, как он навещал ее, и даже, стиснув зубы, терпела любые болезненные процедуры.

Скоро придет Томми, и его улыбка согреет ее изнутри. Только сейчас Сэм начала осознавать, какой дурой была все это время, как зацикливалась на себе и своих проблемах. На прошлом. Мир не стоит на месте, а счастье — оно рядом, только протяни руку. Мужчина, спасший ее из лап Мюррея, сжимающий ее по ночам в объятиях, защищая от кошмаров, предложивший ей руку и сердце. Мужчина, принявший ее обратно — изломанную, полуживую, изуродованную — после всего того, что она натворила.

Сэм знала, что все можно исправить, и хотела этого. Лишь бы он не отвернулся…

***

— Добрый день, миссис Сандерс, — администратор Дэвида улыбался во весь рот, не замечая ее хмурого настроения.

Недавний отпуск пошел ему на пользу, вечно бледная кожа покрылась золотистым загаром, отчего белоснежные зубы сверкали еще ярче, чем обычно, и конкуренцию им мог составить разве что накрахмаленный воротник рубашки.