Тени Предтеч (СИ) - Виктор Козырев

Чем ближе мы подходили к дворцу наместника, тем нам чаще стали попадаться следы боёв, которые шли здесь, пока мы отвлекали силы лоялистов. Кстати, оттянули очень удачно. На подрыв нами бронетранспортёров ушла основная часть защитников столицы, поэтому капитан Ольсаранас довольно-таки быстро разгромил оставшиеся силы, в основном полиции, а потом ударил в спину, тем, кто безуспешно ловил нас. Об этом мне после поведал Темиргалиев, добавив, что я везучий, как висельник.

— Но лучше рядом с тобой не находится, — резюмировал он. — Иначе закончу, как Костров.

Судьбу Вовы он выяснил уже наутро, когда, собрав все группы, кроме сержанта Вязникова, которая угодила в засаду и погибла в составе, не обнаружил одного человека и стал спрашивать, кто видел Кострова последним. Мы с Мариной и вспомнили, что его застрелили на наших глазах. Марсель лишь порекомендовал нам тренировать память, но больше ничего не сказал.

— Да, походу дадут героя, но посмертно, — резюмировал Жмых, узнавший про судьбу Вязникова.

— Бойтесь желаний, они сбываются, — проворчал Череп, прочищая оптику у своей снайперской винтовки.

Я ничего не сказал, потому что был согласен с трюизмом, который изрёк Лёша Черепанов. Моё желание, сделать что-то, что переломит ход войны, ведь тоже сбылось. И не так, как хотелось бы.

Это была очень длинная ночь. Ведь с выходом к дворцу для нас ничего не закончилось. Пришлось зачищать столицу, добивая или беря в плен, разбежавшихся полицейский и новоявленный «фрайкор» из горожан. В одной из таких стычек Жмых получил ранение в ногу, Черепу едва не прострелили голову, а Марину хотели похитить, но в целом всё обошлось и утром, когда мы прибыло подкрепление, мы вернулись на базу. Великая Ирсеилоурская революция победила. Да и не могла не победить, при такой поддержке.

Глава 13. Передышка на Кадмии

Ирсеилоур — Планета Кадмия. База военной разведки

Полковник Копылов свалился на нас сверху, когда мы ничего не подозревая, занимались послереволюционной рутинной. Вычисляли затаившихся имперских солдат и их сторонников из ардан даздра, патрулировали улицы, помогали формировать ирсеилоурцам партийные и комсомольские ячейки.

Честно говоря эта рутина меня увлекла. С большим удовольствием я втянулся в работу и не думая о возвращении на Кадмию. А может быть, потому что рядом была Марина, с которой мы были вроде как пара. Мы таились, я по привычке, которую вбила в меня старший сержант Оля Зотова, а Стерлядкина в таком вопросе ориентировалась на моё мнение.

Она, кстати, взяла позывной «Эме», но мне не пояснила, что он означает, насмешливо сказав, что я, как умный мальчик, должен сам догадаться. Обидно, но, например, Темиргалиев понял, откуда это и лишь насмешливо фыркнув, посоветовал не увлекаться, как вышеозначенная особа, ибо с Мариной, если что, церемониться не будут.

Итак, как я уже сказал до нас с небес, снизошёл полковник Валерий Александрович Копылов, во всём своём великолепии и забрав Марину, куда-то увёл.

— Интервью будут брать, — сказал Жмых, посланный нами на разведку. — С товарищем полковником прилетел с десяток журналистов. Из «Красной Звезды», «Правды», «Известий» и этот… как его…

— «Труд», Жмых, «Труд», — едко заметил лежавший на кровати Череп и тоскливо созерцавший потолок. — Который способен сделать из обезьяны человека, в чём тебе ещё предстоит убедиться.

Маркин то ли не понял сарказма, то ли не подал виду. Да, Лёшу Черепанова понять можно было, ведь у нас накрылась сегодняшняя поездка в Махтамбу, где нам пообещали… а впрочем, это неважно, за давностью лет. Мы все были раздосадованы.

— Слушайте! — Череп вдруг подскочил на койке. — Товарищ сержант, а ведь вы у нас за ручку со старлеем здороваетесь…

Я напрягся. Когда подчинённый, с которым ты на ты, резко переходит на вы, на официальный тон, это всегда значит, ему что-то требуется.

— Чего надо?

— Попросите его, чтобы отпустил нас без Стерлядкиной. Возьмём кого-нибудь на замену и съездим.

Действительно, это была дельная мысль. Мысленно поблагодарив Черепа, я уверенной походкой отправился искать командира.

Мы по-прежнему квартировали на складах, которые успели оборудовать под удобные казармы. Да и выглядели они, как полноценный штаб революционных сил. Я точно помнил, что Марсель выходил наружу, а улететь никуда он не должен был.

Однако, неприятность меня поджидала, едва я покинул склад. Навстречу мне, уверенной походкой шли три журналиста. Их я опознал по фотоаппаратам, висевших на шеях. Я шустро отскочил, за один из трофейных грузовиков — Темиргалиев, настрого запретил мне показываться на глаза прессе и уж тем более фотографам.

И тут сразу трое. И главное, остановились, паскуды, чтобы перекурить. Хотя, где же им ещё. Здесь у нас самая главная курилка, для чужих, естественно. Так-то мы на улицу лишний раз не бегали. Пришлось, сидеть, ждать, пока они покурят и уйдут, а заодно и уши погреть.

— Вань, ты вообще в курсе, кто такая эта Стерлядкина?

Рекомый Ваня, лишь пожал плечами.

— Судя по биографии, дочь генерала армии Анатолия Ивановича Стерлядкина, а по тому, что нам даёт военная разведка, какая-то уникальная героиня. Сначала подняла военнопленных на мятеж здесь, когда началась революция, присоединилась к восставшим, а потом рванула освобождать Махтамбу.

— Махтамбаааа, Махтамбааа, — на манер песни «Ямайка» протянул спрашивающий.

— Сань, успокойся, — вмешался третий. — Понятно, что здесь уши ГРУ торчат, их видно издалека. Да и это удивительное совпадение, с одновременным мятежом на Дареггене. В общем, правды мы не узнаем, а для ширнармасс нам расскажут версию, которую мы будем должны оформить красиво, так чтобы в неё поверили по всему земному шару.

— Это-то и злит, — вздохнул Саня. — Мне вот чисто по-человечески интересно, она тут и правда была в плену или генеральскую дочь специально подвезли, чтобы оформить мятеж?

— Старик, можно всегда пару вопросиков задать, которые потом не пойдут в материал, — пожал плечами Ваня. — Впрочем, Стерлядкина мне неинтересна. Даже если она на самом деле восстание устроила. Меня другое занимает.

— Помню, помню, — хохотнул Саня. — По прежнему охотишься за легендарным сержантом Кирьяновым?

Я попытался провалиться под землю. Ну или как-то ввинтиться в то, чем здесь, дороги мостили. И вообще, сжался в комок, правда, без толку. Если бы кто-то из журналистов заглянул за грузовик, то сразу бы меня обнаружил. Вот ведь повезло, как утопленнику! Сходил, называется, поискал командира! Здесь охотничек, блин, на меня нацелился. Понятно, почему Темиргалиев строго-настрого запретил светиться.

— Да. И военная разведка кормит меня завтраками уж который месяц, — вздохнул Ваня.

— При чём здесь ГРУ? — снова вмешался третий. — Кирьянов ведь из войск космической поддержки.

— Космодесант! Шурик! Ну не ляпни, про ВКП при вояках, а то засмеют! Пехотные части космической поддержки всегда называли космодесантом, — возмутился Ваня. — С самого начала войны.

Шурик лишь вздохнул.

— Да, он оттуда. Но на все дела, связанные с Кадмией, наложила лапу военная разведка, — пояснял журналист Ваня. — И информацию теперь приходится добывать по капле.

— Вот тебе больше всех надо, — поморщился Саня. — Обещали же грушники, что покажут нам Кирьянова, недели через две — три. Может быть. Если он вообще существует, а не был придуман в отделе пропаганды.

— Вот именно, что может быть, — продолжал ворчать Ваня. — То, что он существует, знаю точно. Я общался с парой его сослуживцев.

Я надвинул форменную кепку на глаза. И мне вдруг стало понятно — моя миссия на Ирсеилоуре подходит к концу. Как я им буду давать интервью, когда я здесь, на Ирсеилоуре? Значит, меня или вернут на Кадмию или вообще отправят на Полигон.

— Товарищи журналисты, ну где вы ходите, — послышался вежливый, но недовольный голос Темиргалиева. — Вас уже ждут. К тому же не забывайте, что ефрейтор Стерлядкина, продолжает руководить повстанческим штабом бывших военнопленных, а значит, у неё полно работы.