Слушаю и повинуюсь - Мария Сакрытина

– Как мне это получить?

– Ты хочешь спасти эту несносную птицу не… для себя? – удивилась темнота. – Почему? Попроси власть и богатство – и твое желание исполнится. Эта крылатая тварь тебе не нужна. Забудь про нее.

– Нет, – покачал головой Амин. – Он мой друг. Так поступают друзья. Выручают друг друга.

Темнота удивленно замолчала. И рассыпалась золотистыми искрами, собравшись у Амина на руках в янтарную статуэтку ухмыляющегося крокодила.

Глянув на нее, Амин тяжело вздохнул и упал на что-то твердое, больно ударившись головой.

– Мда. Не хочется это признавать, но, кажется, я проиграл.

– Ты еще можешь, пока он спит, забрать у него крокодила, – отозвался второй голос, принадлежащий… кажется, Рахиму.

– Ну уж нет! – возмутился Захир. – Проигрывать надо честно. Эй, парень, вставай. Ты как?

Амин приподнялся на локтях, посмотрел на фигурку в руке и счастливо улыбнулся.

– Да тебе, я гляжу, полегчало, – присвистнул Захир. – Ну и ладненько. Вставай, пойдем корабль придумывать, надо же отсюда выбраться.

Насим шел за ними следом, вполуха слушая, как Захир рассказывает, как играл в алатыру с темнотой, но проиграл, а Рахим вставляет что-то про загадки, на одну из которых не знал ответа.

Колдуна куда больше интересовало, как бы убедить «хозяина» проплыть Гарибу и отправиться… да в ту же Ямму. Что-то подсказывало, что просто так Амин не согласится…

И, задумавшись, даже Насим пропустил, как прямо во время рассказа о темноте фигура Амина сверкнула золотом… и исчезла, растворившись в воздухе.

– Это… это что? – первым обрел дар речи Захир. – Испытание еще не закончено? Эй, малец… Эй, ты там в порядке?

Насим упал на колени, вцепившись руками в волосы. Уж портал-то он и спустя десяток лет бы узнал. И узнал, к кому Амина отнесло… Прощай надежда избавиться от проклятия – еще лет на сотню точно.

Шайтан, ну почему же так не везет!

– Поздравляю, ибни.

Амин с трудом открыл глаза. Голова трещала и была такой же тяжелой, как здоровенный мешок с золотом… или с персиками, которые Амин в Бахре на всю жизнь натаскался.

– Поздравляю, – повторил голос. – Ты выиграл Испытание.

Амин перевел взгляд на руки, спохватившись, сообразил, что крокодила у него уже нет. И с трудом сфокусировал взгляд на стоящем над ним человеке.

Мужчина. Не юный, но еще молодой, красивый, в дорогой – даже очень дорогой, – но не вычурной одежде. Черный шелк, помнится, на базаре ценился на вес тех же черных жемчужин. Ведерка, не меньше.

А от насмешливого взгляда Амин поежился. Но вспомнил, где слышал этот голос и попытался сползти с софы на укрытый пушистым ковром пол.

– Ну-ну, ибни, – усмехнулся мужчина. – Я, конечно, султан, но кланяться мне не нужно. Это совсем не то, что я от тебя сейчас хочу. Встань.

Голова кружилась, слова застряли в горле, и Амин смог лишь, пошатываясь, встать.

Султан великой Гарибы продолжал смотреть на него, усмехаясь.

– Что ж, ибни, теперь ты, наверное, ждешь, что я покажу тебе твой выигрыш? Иди-ка сюда, – и указал юноше на кровать в дальнем углу комнаты.

Амин бездумно – лишь потому, что приказали, – подошел. Присмотрелся. И, пошатнувшись, схватился за один из столбиков кровати

Среди подушек и дорогого шелкового сукна лежала девушка, прекрасная, как заря. Кожа благородного цвета слоновой кости, темные чарующие глаза, высокие скулы, правильной формы нос, манящие губы…

Амин узнал ее.

– Видишь ли, ибни, – протянул султан, подойдя к кровати и склоняясь над девушкой. – На самом деле у меня нет дочери. И никогда не было. Но мне пришлось придумать эту ложь, чтобы заманить сюда отчаянных глупцов со всего мира. А она, – султан подцепил темный, переливающийся локон, пропустил сквозь пальцы, – она любит бесстрашных глупцов. Среди них слишком часто встречаются неудачники. Впрочем, я не особенно надеялся, что эта ловушка сработает, слишком грубо для нее, она обходила и куда более сложные капканы. Сбежала ведь даже отсюда, хотя была у меня в руках. Но удивительно – она все равно пришла. Вместе с тобой. Это действительно удивительно, ибни, хоть ты и не в состоянии это осознать.

– Кто она? – вытолкнул, наконец, слова Амин. – Зачем… – и замер, когда девушка открыла глаза.

– Амани, – потянулся к ней мужчина. – Моя Амани.

Девушка встретилась с ним взглядом. И тоскливо, скрипуче закричала.

В это же мгновение Амин бросился на султана, не рассуждая, что делает. Только зачем: Валиду больно, и он должен помочь.

Ничего он не успел – мужчина, не оборачиваясь, щелкнул пальцами, и Амин завис над полом, беспомощно барахтаясь.

Но следующие слова заставили его замереть.

– Моя хумай, как долго ты пряталась от меня, – протянул султан. – Что мне сделать с этим ибни за все годы ожидания, которые ты заставила меня терпеть?

– Ничего, – скрипучим голосом Валида отозвалась красавица. – Тебе это не нужно. Я здесь. И я… твоя. Я исполню любое твое желание. Приказывай… хозяин.

Амин в который раз рванулся, а мужчина, улыбаясь, произнес:

– Свободолюбивая хумай говорит такие слова… Наверное, мне стоило бы заточить этого ибни в темницу… Или отдать моим гулям… Ты видела моих гулей? Но я милостив и сжалюсь. Я не буду ничего с ним делать. Сделаешь ты. Слушай, хумай. Я хочу, чтобы ты его убила.

Амин вздрогнул, встретившись взглядом с красавицей… Валидом.

– Слушаю, – она склонила голову. – И повинуюсь. Хозяин.

Мир вокруг сжался в одну точку, а потом снова взорвался феерией красок. На этот раз ни комната, ни стоящий над ним человек не были незнакомыми.

Амин слишком часто видел старшего брата в кошмарах, чтобы забыть его.

Ночь седьмая

Джинны

Цепи звенели каждый раз, когда Амин поворачивался. Маленькая, сырая камера не давала возможности даже вытянуться в полный рост, так что вертеться приходилось много. К тому же, из щелей в полу – достаточно широких, чтобы проскочила крыса – постоянно дуло.

В очередной раз сев и притянув колени к подбородку, юноша подумал, что когда за ним придут, он уже не встанет. Просто не разогнется.

Ну и ладно.

По полу бегали любопытные крысы. Залезали на ноги, руки, взбегали на грудь. Амин, которому надоело их отпихивать, просто сидел неподвижно, шевелясь, только если маленькие слуги Иблиса тыкались в лицо…

…Пока в маленьком решетчатом окошке двери не мелькнул свет. И почти сразу зазвенел отодвигаемый засов.

– Воюешь с крысами, брат? – положив факел на пол, усмехнулся мужчина, с ног до головы закутанный в черный плащ.

– Мир тебе, Халиб, – отозвался Амин, отшвыривая особенно настырную крысу. Та ощерилась, но нападать при свете не стала.

– Ты всегда был вежливым мальчиком, – султан Яммы прислонился к стене, глядя на младшего брата сверху вниз.

Амин молча, щурясь от слишком яркого света факела, смотрел на него и ждал.

– Ты никогда не желал оказывать мне знаки уважения, – вздохнул Халиб. – Вечно или в гареме торчал, или в оружейной, но именно тогда, когда меня там не было. Это глупо, брат, не находишь? Веди ты себя иначе, я, быть может, тебя и пощадил.

Амин громко усмехнулся.

– Раша это не спасло.

– Раш был идиотом, – отмахнулся Халиб. – Пресмыкающимся идиотом. Ты бы еще Салима вспомнил.

Амин молча смотрел на него.

– А ты мне всегда нравился, – продолжал султан. – И, честно говоря, я нахожу это несправедливым: почему тебя, за то, что хватило ума и ловкости сбежать, я теперь должен казнить долго и мучительно, а этим молокососам достались яд и смерть во сне?

– Вы милосердны и сострадательны, о великий и мудрый… султан, да продлятся дни ваши вечно, – мрачно отозвался Амин, и мужчина захохотал – громко и весело, точно над хорошей шуткой.

– Амин, ты не меняешься! Меня всегда восхищало, как ты умеешь говорить положенный придворный речитатив так, что собеседник не сразу догадается, что его послали к гулям шайтана на пир. – Он помолчал, потом вдруг спросил: – Как ты жил… в Бахре, да? Я только-только отправил туда надежных людей, а ты сорвался с места… Неужели шайтан шепнул? Я всегда думал, что ты с ним в сговоре, – хохотнул Халиб. – Ну так что? Мне говорили, ты работал грузчиком у торговцев и жил в жалкой лачуге на окраине. И сутками ходил голодный, когда рынок закрывался на праздничные дни. Да? Бедный, бедный шехзаде Амин!

Амин, прикрыв глаза и расслабившись, сидел молча.

– Что-то все-таки меняется, – хмыкнул Халиб, глядя на него. – Раньше ты бы подобное не стерпел. Это тот торговец приучил тебя к послушанию? Или еще на корабле… А, Амин?

Юноша молчал.

– А если бы я прислал сюда палача с кнутом – ты бы не был таким тихим, – усмехнулся султан. – Сто́ит, брат?

Амин поднял на него спокойный взгляд.

– Зачем ты пришел?

– Конечно же, поиздеваться над тобой, это же так весело, – рассмеялся Халиб.

– Тогда зови палача, – пожал плечами Амин, снова опуская взгляд. – Будет еще веселее.