Реванш России. Преодожение - Юрий Козенков

И настал Судный день. День, о котором мечтал народ, ограбленный своими властными сатрапами, врагами и изменниками, подлыми аферистами и мошенниками. Они думали, так будет всегда. Жалкие завлабы и неудавшиеся научные сотрудники, доценты и доктора химерных наук, бездарные политики и партийные демагоги, хамелеоны с гнилой душонкой, материализующие ядовитую плоть по приказу своих кукловодов, тайные враги народа и прочая накипь и пена страны, дорвавшись до власти, начав безудержный грабеж народа и государства, не думали о собственном конце.

И только у единиц хватило ума, пируя на развалинах России, задуматься о завтрашнем дне, заглянуть в анналы истории. И пришло отрезвление пониманием того, что любой пир заканчивается горьким похмельем. А уж пир во время чумы никогда не оставлял шансов на выживание. Эти единицы прозревших успели вовремя соскочить с бешено мчащегося поезда грабежа, разврата и разгула, конечной станцией которого был Судный день.

Судебная система России работала с апреля месяца в страшном напряжении. Необходимо было рассмотреть сотни тысяч дел, в которые были втянуты миллионы людей. И надо было в этом море преступлений вычислить вдохновителей, организаторов и просто исполнителей преступлений против народа и государства. Была дана и жесткая установка в отношении преступников русского происхождения, с них спрос двойной. Ибо если бы не их предательство своего народа и национальных интересов, не их неуемная плебейская жадность и холопская продажность, стремление служить тому, кто больше заплатит, никто и никогда не смог бы разрушить великую страну. Тем более, что это предательство привело к трагедии и межнациональным конфликтам по всей территории Советского Союза, а затем и России. Поскольку Россия и русские ассимилировали в себе и объединили многие малые народы и были доминирующим по численности этносом государства, то и ответственность перед всем народом они должны были нести двойную.

По мере завершения отдельных процессов выносились и приговоры. Кому 15, а кому и 25 лет без права на амнистию, а кому и высшая мера наказания. В целом к смертной казни было приговорено 26 723 заключенных. Из них было отобрано 120 человек из высших сфер. Это был тот круг преступников, которых должны были принародно предать смертной казни через повешение на Красной площади в Москве. Этим актом преследовались две цели. Одна — показать народу, что новая власть не собирается покрывать преступников из высших эшелонов, как это бывало прежде, и для нее перед законом равны и министр, и рабочий. Вторая — дать понять затаившимся и еще не выявленным предателям, врагам народа и расхитителям народного достояния, что наказание будет неминуемым и неотвратимым. Это, безусловно, поубавит пыл и у потенциальных преступников, каковыми они в силу разных обстоятельств еще не стали.

Кто же были эти 120 человек? Вот как был представлен их социальный статус:

21 — были политиками, бывшими депутатами, партийной номенклатурой брежневской, горбачевской и ельцинской эпохи, непосредственно причастными к разрушению страны, принимавшими решения, наносившими громадный ущерб национальной безопасности государства;

13 — генералы МВД и Министерства обороны, предавшие свою Родину и народ, грабившие национальное достояние, разлагавшие систему органов милиции и армии;

9 — судьи и прокуроры республиканского уровня, замешанные в связях и сотрудничестве с мафией и уголовной средой;

21 — бывшие министры и высшие чиновники государства, разрушавшие страну, продававшие за бесценок ее национальные богатства, скопившие на счетах в зарубежных банках сотни миллионов долларов;

9 — бывшие банкиры, финансовые аферисты и мошенники, вывозившие капиталы за границу, сотрудничавшие с мафией и государственными преступниками;

22 — директора и заместители директоров крупных государственных сырьевых предприятий, продававшие за бесценок производимую продукцию и скопившие за границей на счетах фирм, открытых на родственников, более 42,0 миллиардов долларов;

4 — мэры наиболее крупных городов, замешанные в крупных связях с мафией и имеющие на зарубежных счетах сотни миллионов долларов от взяток за продаваемую за бесценок городскую недвижимость и земельные участки;

9 — шпионы, предавшие свою Родину в период правления Горбачева и Ельцина, сбежавшие за границу и выдавшие там сотни наших разведчиков, а теперь вывезенные спецгруппами в Россию;

12 — журналисты, владельцы газет и телеканалов, тесно сотрудничавшие с террористами Дудаева и получавшие за это от него зарплату, а также проповедовавшие русофобию, разжигая таким образом межнациональную рознь, и призывавшие к расчленению Российского государства.

В солнечный субботний день 29 ноября, на удивление теплый для этого времени года день, а было плюс 8 градусов, на Красной площади царил небывалый порядок. По прямоугольному периметру площади были построены трибуны на 60 тысяч человек, которые были заполнены простым народом из всех регионов России. На трибуне Мавзолея, теперь уже не Ленина, а "Памяти всех замученных и невинно убитых россиян с 1917 года по 1997 год", стояли рабочие, обездоленные пенсионеры, участники Великой Отечественной войны, калеки афганской и чеченской войны, ограбленные преступниками врачи, учителя, инженеры. А внизу под ними расположились руководители России. Сбоку от Мавзолея, справа и слева, как это раньше бывало на праздниках в Советском Союзе, стояли немногочисленные зарубежные гости и дипломаты. Здесь же располагались многочисленные группы зарубежных телевизионщиков и телевидения России, которые вели трансляцию этого небывалого еще в истории события, практически на все континенты.

Казнь преступников перед экранами телевизоров была как бы апофеозом народного правосудия, которое население страны ждало целых 80 лет. А оправданием такому решению властей было планомерное уничтожение народа России, которая в XX веке потеряла почти 100 миллионов своих сыновей и дочерей.

Посреди Красной площади возвышался огромный помост, на котором стояло 8 виселиц. И вот куранты пробили на Спасской башне Кремля 10 часов. И раздалась мерная дробь барабанов, усиленная установленной аппаратурой. Затем фанфары проиграли мелодию "Слушайте все". И над Красной площадью раздался голос Генерального прокурора, объявившего о начале исполнения судебных приговоров. В 20 крытых грузовых машинах, оцепленных вооруженной национальной гвардией, находились 120 приговоренных к смерти преступников.

По сигналу одна из машин подъезжала к помосту и по 2 национальных гвардейца выводили осужденных на помост, на котором они попадали в руки людей в масках. Те надевали капроновую петлю на шею осужденным, затем следовал опять призыв фанфар, и судейские работники, стоявшие напротив каждого преступника, зачитывали короткий перечень совершенных каждым преступлений. После этого под грохот барабанов из-под ног осужденных автоматически убиралась подставка...

Все муки простого народа, который всегда держали за быдло, а жизнь его ценили дешевле копейки, сейчас вылились в одно желание, которое жестко, но точно сформулировал великий поэт:

"И мы подымем их на вилы. Мы в петлях раскачнем тела.

Чтоб лопнули на шее жилы. Чтоб кровь проклятая текла."

Пять часов длилась казнь главных преступников из высших властных сфер. И народ по всей России приник к экранам телевизоров. Мало кто верил, что возмездие наступит, думали, что опять за взятки отмажут своих. Но правосудие свершилось. Были отмщены десятки миллионов загубленных и ограбленных людей России. Совершенная казнь должна была стать страшным предупреждением от повторения экспериментов над народом, от желания ступить на тропу предательства. Многие тогда в России, еще недавно лелеявшие мечту отколоться от страны и стать удельными князьками, поняли, что с этой властью шутки плохи, это не те шуты гороховые, которых одним митингом припирали к стене. Сейчас быстро вздернут на виселицу за государственную измену...

Жаль только, что нельзя было вернуть к жизни всех тех патриотов своей земли и народа, ушедших из жизни, не выдержав надругательства над Родиной, как великая поэтесса Юлия Друнина, которая в своем предсмертном стихотворении сконцентрировала боль и скорбь миллионов истинных граждан своей страны:

Судный час.

Покрывается сердце инеем.

Очень холодно в судный час,

А у вас глаза, как у инока,

Я таких не встречала глаз.

Ухожу. Нету сил лишь издали

Удержать над обрывом Русь,

За таких вот, как вы, да избранных,

Я спасать ее не берусь.

Как летит под откос Россия,

Не могу, не хочу смотреть.