Последний потомок богов. Том 1 - Илья Соломенный

шахты с деревянными подпорками, штольни с отколотыми склонами, ржавые тележки, грязных рудокопов, тесноту, тьму и недостаток воздуха.

Однако, опять же, так может думать лишь недалёкий человек, незнакомый с гномьим народом.

Даже в самом захудалом подземном гномьем поселении обычно много света, пробивающегося через специально выдолбленные шахты, Проходы меж пещерами широкие, да и сами они такого размера, что поместится целая деревня, а то и больше! Да и воздух чистят специальные угольные устройства, работающие днём и ночью.

Чего уж говорить об одном из трёх самых крупнейших поселений подгорного народа? О месте, которое было построено как испытание мастерству гномов?

Здешние копи и копями-то назвать язык не повернётся… Огромные залы, галереи, переходы, мосты, богато украшенные драгоценностями жилые кварталы, сотни — тысячи! — лифтов, арены, озёра, парки из огромных светящихся грибов, подземные водопады и реки, хитрая система зеркал, освещающих всё это великолепие согласно движению солнца на небе…

Серебряные копи раскинулись под всеми горами — и лишь небольшую часть народ гномов превратил в подземный город. Но и эта небольшая часть поражала воображение, а размерами могла поспорить с любым человеческим городом и прошлого, и настоящего!

Земли на несколько сотен километров вокруг Тейр-Кадара также принадлежали гномам. И правили этими землями, как и городом, старейшины трёх могучих кланов — Кадирен, Андарак и Бердозар.

Были эти кланы многочисленны, и почти каждый их представитель проходил долгую и упорную школу жизни. Они изучали массу наук, подчас недоступных людям, трудились в копях, служили в гномьем войске — и не выбирали что-то одно, а посвящали первые пятьдесят лет жизни изучению всего необходимого для процветания их народа.

Это и было главным постулатом гномьих общин — каждый из подгорного народа трудился на благо общества, в котором живёт — и общество платило им тем же.

Может быть, именно поэтому гномы прошли через мрачные и кровавые тысячелетия истории без больших потерь и крупных междуусобиц?

Как бы там ни было, в год две тысячи первый по гномьему летоисчислению, у важного члена клана Андарак родился первый сын. Мальчика нарекли Торгримом, что означало «Могучий» — и неспроста. Ребёнок Хилта — Мастера над Оружием, и Нори — Мастера Алхимии, родился крепким, розовощёким, и громко орущим.

— Знатный получится воин! — воскликнул отец, беря сына на руки.

Как показало будущее — Хилт не ошибся.

Мальчик рос здоровым, сильным, ловким и умным. В десять лет, что по гномьим меркам ещё совсем десткий возраст, едва отошедший от младенчества, Торгрим начал изучать алхимию. Он часто сидел в кабинете матери, пока она работала с реагентами, и однажды заметил ошибку, которую Нори допустила.

Десятилетний ребёнок заметил ошибку Мастера!

Взявшись за его обучение, мать быстро поняла, что Торгрим быстро схватывает основа её дела. Через пять лет он сам смешивал зелья, а к двадцати годам — небывалое дело! — получил ранг Ученика.

Разумеется, отец Торгрима не хотел, чтобы его сын закрылся в лаборатории и зарылся в книги, а потому всячески натаскивал того на «мужские» ремёсла — кузнечное дело, воинское искусство, охоту.

Впрочем, переживал Хилт напрасно — его сын с упоением изучал основы ковки, отлично обращался с оружием, умел выслеживать подгорных пауков, каменных червей, а в одну из зим, ещё не достигнув совершеннолетия, принял участие в охоте на появившихся в землях Тейр-Кадара разбойников.

Парень радовал родителей, родственников, знакомых и старейшин. Ему пророчили большое будущее, возможно — даже место в Совете, когда наберётся жизненной мудрости!

Но вот с этим у Торгрима были проблемы. Проходили годы, и чем дальше, тем сильнее проявлялся его недостаток. Быстро становясь среди сверстников лучшим во всём, за что только не брался, он становился всё горделивее и самоувереннее.

Год за годом молодой гном всё сильнее убеждался в том, что его слово весомее слов других гномов. Ведь, несмотря на самоуверенность, он по прежнему был лучшим во всём — и к нему прислушивались.

Но несколько раз это сыграло с Торгримом дурную шутку.

Однажды, посланный старейшинами попрактиковаться в трудной шахте, по его вине сорвало несколько вагонеток с рудой, и рухнули балки, выставленные из-за неправильного расчёта нагрузки. Разрушения были колоссальными, но к счастью, никто не пострадал.

В другой раз, излишне уверенный в эксперименте, вместе с лучшим другом он взорвал алхимическую лабораторию, уничтожив запасы важных реагентов клана. При том — не имея разрешения заниматься такими опасными опытами. Торгрим и его друг выжили, но получили страшные ожоги, и несколько месяцев залечивали их в подгорной лечебнице.

После были и другие случаи. Огромная матка подгорного паука, которую молодой гном приманил слишком близко к жилым комплексам и убил лишь чудом, не дав ей сожрать нескольких детей — лишь самое невинное из того, что он вытворял…

К сожалению, будучи ещё молодым и горячим, после этих случае Торгрим не сделал верных выводов…

Когда Торгрим достиг совершеннолетия по гномьим меркам — пятидесяти лет — у старейшин уже возник вопрос, как обуздать неуёмную жажду действий сына Хилта.

Примерно в то же время в окрестностях Тейр-Кадара объявились эльфы, о которых пару сотен лет уже никто не слышал. Они приходили из глубин Деронского леса, убивали лесорубов, устраивали налёты на дальние деревни, сжигали поля…

Остроухие ненавидели подгорное племя, и после их рейдов оставалась выжженная земля и изуродованные тела несчастных, попавших под их клинки.

Гномы отвечали эльфам взаимностью в своей ненависти, но в открытую сражаться не могли. Дети леса вели партизанскую войну, и Тейр-Кадар даже не думал лезть в дебри Деронской чащи, раскинувшийся на сотни и сотни квадратных километров — но делать что-то было нужно. А потому были сформированы патрульные роты, защищающие границы земель гномов.

В одну из таких рот и определили Торгрима. За четыре года службы он прошёл быстрый путь от рядового солдата до капитана, и принял командование ротой.

Стычек, в которых участвовал Торгрим, было много — и из каждой его рота выходила победителем. Не без потерь — гном потерял нескольких друзей и многих подчинённых — но всегда платил остроухим сторицей, заманивая их в засады, выслеживая не только в своих землях, но и в границах леса, куда рисковали соваться немногие.

И вновь — случилось то, что с Торгримом уже случалось…

Во время очередного дальнего патруля рота заметила пожар над одной из крупных деревень, и устремилась туда. Остроухие вырезали население под корень, и умеющие держать оружие с правильного конца крестьяне не могли справиться с нападавшими — их было слишком много.

Торгрим повёл отряд в атаку, прошёлся по