Спящая во льдах - Евгений Гаглоев

– Вспомни те кошмарные времена, вожак, – подал голос Ноздря. – Она никогда не соблюдала осторожность.

В разговоре наступила пауза.

– Может, нам уже пора убраться отсюда? – спросила Ксения. – А то вдруг Мебиус вернется с подкреплением?

– Ты права, дорогая, – согласился Константин. – Нам действительно пора уходить.

Трое людей и две пантеры спустились с утеса и подошли к брошенной машине.

В автомобиль село уже пять человек.

Мебиус выбежал по другую сторону развалин восемнадцатого ангара и бросился к противоположному краю скалы. Его не преследовали, что удивляло, но он не сбавил скорость, напротив, побежал еще быстрее.

Мальчишка был у него в руках! И он так глупо его упустил! Не подоспей оборотни, он бы попросту свернул зверенышу шею, и пусть Гордецкий потом выражает свое недовольство.

Но Мебиусу уже до смерти надоели все эти подковерные интриги. Эммануил Гордецкий заключил договор с Эдуардом Кривоносовым и еще какой-то странной женщиной, и все крутилось вокруг этого маленького монстра, который и жить-то недостоин!

Он достиг ограды и, наконец, остановился. Здесь, в буйно разросшемся кустарнике, его ни за что не найдут. Можно отдышаться и подкопить силы. В переплетении ветвей он заприметил небольшую беседку и направился к ней.

Что с ним сделала эта маленькая мерзавка? Он сжал пальцы в кулак, затем озадаченно разжал их. Ничего не произошло. Она выкачала из него всю электрическую энергию, опустошила, словно вампир! Такого с Мебиусом еще не случалось. Силы к нему, конечно, вернутся, вот только когда?

Мебиус по низким ступенькам поднялся в беседку и замер.

У перил спиной к нему, прислонившись к высокому резному столбику беседки, стояла девушка. Ее длинные волосы развевались на прохладном ветру, на плечи была накинута шуба из меха горностая. Девушка, зябко кутаясь в мех, смотрела на залив.

– Вот и ты, мой храбрый железный рыцарь, – спокойно произнесла она. – Долго же мы не виделись, Андрей.

У Мебиуса подкосились колени. Он сразу узнал ее голос.

– Инга?! – хрипло выдохнул он, тяжело опускаясь на скамью.

Инга Штерн медленно повернулась к нему и улыбнулась. В каждом движении девушки сквозила кошачья грация.

– Ты еще помнишь меня? Столько всего произошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, но ты меня не забыл.

Она была прекрасна. И очень печальна.

– Ты… Ты совершенно не изменилась, – потрясенно произнес Мебиус.

– Благодаря отцу, который подверг меня заморозке. Я выгляжу на шестнадцать лет, но на самом деле мне уже перевалило за тридцать… – Она обвела взглядом окрестности. – А здесь тоже многое стало другим. Пейзаж сильно изменился. Лаборатории отца больше нет…

– Она сгорела.

– Да, он мне рассказывал.

– Что? – Мебиус встал со скамьи. – Так профессор Штерн тоже в городе?!

– Конечно, – кивнула она. – Иначе ты бы не встретил меня снова. Отец вернулся из своего добровольного изгнания. Теперь он знает, как меня излечить.

Мебиус шагнул к ней.

– Ты все еще больна? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Я очень слаба. Меня до сих пор знобит после всех этих лет, проведенных во льду. Но в остальном я чувствую себя сносно.

Андрей опустился перед ней на колени.

– Я так скучал по тебе, Инга! – прошептал он. – Я искал тебя все эти годы. Я так любил тебя… И все еще люблю.

– Мой бедный железный рыцарь, – печально произнесла она. – К сожалению, я не могу ответить тебе тем же. Сегодня я вышла из дома, чтобы найти того, кто подошел бы мне для… моего лечения. Мне нужен метаморф… Любой. Лишь бы он обладал тем уникальным набором клеток… Жаль, что им оказался ты.

Мебиус удивленно на нее взглянул:

– Что ты имеешь в виду?

Инга положила руки ему на плечи:

– Прости меня. Обещаю, я буду быстрой…

Ее острые ногти вдруг впились в его плоть. Мебиус сдавленно вскрикнул, в страхе уставившись на нее. Когда же она наклонилась над ним, обдав звериным дыханием, бывший секретарь Гордецкого издал дикий вопль боли и ужаса. Но на пустом скалистом утесе никто его не услышал.

Полчаса спустя автомобиль Константина уже подъезжал к школе. Что там творилось! Полицейские машины с мигалками цепочкой растянулись вдоль стоянки. Повсюду суетились репортеры. Шутка ли, похищена дочь главного прокурора города! Сам отец Ксении, бледный и в момент постаревший, давал четкие указания своим людям. Даже в такой ситуации Павел Васильевич старался сохранять спокойствие, хотя это давалось ему нелегко.

Ученики школы, все еще в карнавальных костюмах, отдельными группками стояли в разных концах двора. Им пока не разрешали расходиться. Преподаватели были с ними, отвечали на вопросы следователей и вездесущих журналистов. Но что они могли сказать? Ведь во время похищения все находились в зале, и никто ничего не видел.

Константин притормозил у обочины, не доезжая до стоянки.

– Ступайте к ним, – сказал он. – Успокой своего отца, милая. Он сейчас явно держится из последних сил. Для родителя нет ничего страшнее, чем лишиться своего ребенка.

– А вы? – спросила Ксения, выходя из машины. – Не присоединитесь?

– О нет, – улыбнулся вожак стаи. – Мы отправимся обратно в клуб.

– Я тоже, – сказала Тесса. – Не хочу светиться перед камерами.

– Огромное спасибо всем вам, – произнесла Ксения. – Если бы не вы, не знаю, стояла бы я сейчас здесь, живая и невредимая.

– Благодари своего приятеля! – хихикнул Ноздря. – Это он надавал оплеух тому мерзавцу. Он спас тебя. А мы так, оказали посильную поддержку.

Ксения крепко сжала руку Никиты.

– Если вам еще понадобится помощь, – сказал Константин, – приходите в наш клуб. Теперь ты знаешь, где нас найти, Наследник.

– Я бы не рискнула, – честно призналась Ксения. – Кто знает, как на меня отреагируют ваши сородичи?

– Это верно, – кивнул Константин. – Но я расскажу им о тебе. Они поймут.

Он вдавил педаль газа, и машина тронулась с места. Тесса помахала им рукой, высунувшись из окна.

– Вот тебе и оборотни, – сказала Ксения. – Милейшие люди.

– Да, я ошибался в них, – согласился Никита. – Но все же… мне от них немного не по себе.

– Привыкай. Ты ведь один из них.

Она взяла его под руку, и они вошли во двор школы. Во всеобщей суматохе их никто не замечал. Отец Ксении, поднявшийся на крыльцо, говорил:

– Обыщите каждый притон, каждую грязную нору этого города, но найдите мою девочку. Я все силы Департамента безопасности пущу в ход, если понадобится. Пусть похитители знают, что безнаказанным не уйдет никто!

Рядом с ним стояла Людмила Афанасьевна, встревоженная и расстроенная.

– Я говорила тебе, что эти двое, оказывается, знакомы друг с другом? – тихо произнесла Ксения.

– Нет…

– Они встречались когда-то, представляешь? У них была большая любовь еще в студенческие годы. Затем они расстались, поругались из-за какой-то глупости. Отец женился, а Людмила Афанасьевна так и не смогла его забыть. Поэтому она и вела себя так странно, когда я упоминала об отце. Она ведь знала, что я его дочь.

– Думаешь, они снова начнут встречаться? – поинтересовался Никита.

– К этому все идет. Но я не против, даже наоборот. Кажется, она до сих пор влюблена в него. А отцу давно пора найти себе кого-нибудь. Он ведь еще не стар и очень даже ничего…

– Ты бы не стала возражать против их романа? – несколько удивился Никита. – А если она станет твоей мачехой?

– Она неплохая женщина. Если они будут счастливы вместе, почему бы и нет? Зато отец не останется в одиночестве, когда я окончу школу и поступлю в институт…

В это время Лидия Белохвостикова громко выкрикнула:

– Вы кого-нибудь подозреваете?! Что могло стать причиной похищения вашей дочери?!

Павел Васильевич глянул в ее сторону:

– У меня нет повода…

Он осекся, изумленно глядя поверх голов журналистов. По толпе пробежал ропот. Коллеги из департамента не могли понять, что стряслось, журналисты зашушукались, предвкушая, что сейчас этот уверенный в себе человек выйдет из себя.

– Ксю? – глухо произнес Павел Васильевич.

Несколько голов повернулись к Никите и Ксении, которые приближались к крыльцу. Послышался удивленный вскрик. Затем вся толпа дружно охнула. Камеры развернулись на ребят, журналисты бросились к ним и мгновенно обступили со всех сторон. Ученики издали радостный рев и тоже бросились к ним.

– Ксения?! – завопила Белохвостикова. – Как вам удалось спастись от похитителей?!

– Меня не похищали, – возразила Ксения. – Это лишь хулиганская выходка одного негодяя. Никита меня спас…

Никите срочно захотелось провалиться сквозь землю. Ксения бросилась на шею отцу. А Никиту начали тормошить, обнимать, ему жали руку, трепали по плечу. Все лица сливались в общую массу, людей было слишком много, и Никита никого не узнавал. Но постепенно внимание присутствующих окончательно переключилось на Ксению. Никита немедленно выскользнул из толпы.