Клеймо на душе - Ольга Вадимовна Горовая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В общем, мама с Димой тоже предлагали ее поддержать, а Юля со смехом отказалась, успокоив их. Теперь же… сильно пожалела. Но не признаваться же в этом глупом страхе хоть кому-то! Гордость не позволила бы.
А еще очень хотелось набрать Дана. Ей и говорить бы ничего не нужно ему было, наверное. Приехал бы, хоть она и послала его днем подальше. И обнял бы, а она точно уснула бы рядом… Как давно не спали вместе! Трахались, ругались, орали друг на друга целыми ночами, выплескивая боль и обиду, страсть, которая и не думала угасать. Опять занимались сексом… любовью это язык не поворачивался назвать. Но не лежали просто вместе, разделяя покой и отдых. И насколько же Юле этого не хватало…
Но нет, она же его бросила, пусть и приходится напоминать себе постоянно, надо завязывать. Жаль, от Богдана не существовало таблеток, что облегчали бы эту невыносимую зависимость и ломку, от которой все нутро уже, словно дикими кошками исцарапано, до боли, до крови, до обидного рева.
Прокрутилась часа два, пригрелась кое-как, почти уснула… Или, действительно, провалилась в тревожную дрему, когда вдруг снова подскочила с колотящимся сердцем! Показалось спросонья, что двери открылись. Глянула на часы — три ночи. Ну вот глупая же! Надо спать, а у нее вместо отдыха «вырванные годы», как бабушка когда-то говорила, сетуя на лишние тревоги.
Выдохнула, решив попить воды, поднялась… и чуть на ровном месте не споткнулась, когда на пороге спальни возник Богдан.
— Ты чего не спишь?!
— Ты как сюда попал?!
Одновременно возмутились, уставившись друг на друга в темной спальне. Ключей у него не было, давно забрала. Сердце все еще в груди колотится, испугалась, и в ноги от пола холодно, а она взгляд отвести от Дана не может.
Мужчина же, уже сняв куртку, в коридоре, видимо, пожал плечами и положил связку ключей на низкий комод.
— Заехал к родителям, взял у них комплект. Они поддержали мое мнение, что тебе не стоит одной на операцию ехать, — тоном, который четко давал понять, что ей не выставить его отсюда и бульдозером, заявил Дан.
И вдруг стянул свитер через голову…
— Ты что творишь? — прохрипела, еще больше ошалев, и начала моргать.
— Не спать же мне в одежде, а выезжать еще рано, клиника не так и далеко, — спокойно объяснил этот нахал, расстегнув джинсы. — Ты чего шляешься по квартире, кстати, отдыхала бы…
— Вот тебя только тут и не хватало, чтобы рассказать, что мне делать нужно! — возмущенно фыркнула Юля, беспомощно пялясь на то, как обнажается этот мужчина, от которого у нее и так всегда крышу сносило. Даже нервничать стала чуть меньше.
Злость помогла? Ага, ври себе больше, это же лучший метод…
— С каких пор ты тут спишь? Напомнить, когда и как ушел? — хмыкнула, воинственно скрестив руки на груди, чтобы скрыть предательскую реакцию своего тела под тонкой футболкой. Да себе заодно напомнить, насколько зла на Дана.
— Малая, давай не будем глупо спорить, — как-то непривычно тихо и искренне попросил он в ответ, подойдя к ней впритык, с виной, которую в голосе не прятал. Обхватил горячими ладонями ее плечи, прижав Юлю к своей груди так, что она беспомощно в его шею носом уткнулась. — Оба же знаем, что ты на нерве. Не ври, я вижу, потому и не спишь. Надеялся, что удастся тихо войти, чтоб без скандала рядом быть и поддержать. А ты по квартире слоняешься, — коснулся ее макушки губами.
Блин! Ей бы вырваться, оттолкнуть его! Точно же знает, что Юле надо… А сил нет совсем для такого подвига. Сама не поняла, как прижалась крепче, спрятавшись в его руках, вдыхая запах его кожи. Такой любимый и отравляющий одновременно.
— Страшно, малая моя? — ничуть не смущенный тем, что Юля продолжает молчать, тихо спросил Дан, коснувшись губами уже уха.
Промолчала. Но легко кивнула.
— Не бойся, мой феникс, я рядом буду, сколько бы не гнала, — снова тихо прошептал Дан, потянув ее назад в кровать.
— Поздновато такими словами раскидываться, не кажется? — хмыкнула язвительно, но из объятий не вырывалась, позволила себя укрыть и пристроить в плотном кольце сильных рук.
Малодушно оправдывалась про себя тем, что сейчас не время тратить силы на препирания и споры, до операции считанные часы. А рядом с Даном сразу как-то спокойней стало. Зевнула, сама не поняв, как стали опускаться веки, вдруг показавшиеся очень тяжелыми.
— Если не начну сейчас, искупать еще больше придется, — все также тихо, словно хотел ее убаюкать и не желал нарушать сонную тишину, хмыкнул Богдан, прижавшись подбородком к ее виску. В этом сиплом шепоте даже ей был слышен сарказм и горькая ирония Дана над собой. — Но сейчас не мои желания важны. Хочу, чтобы тебе было спокойно…
Столько мыслей! И так хочется ехидно спросить, что же заставило настолько кардинально мнение и подход изменить? Неужели поверил? С чего вдруг…
Да и какая разница, в конце концов! Она не простила, и ждать его извинений уже не хочет!
Но в эти мгновения на Юлю навалилась такая сонливость! За всю эту рваную ночь, наверное. От тепла его тела, тесно прижатого к каждой ее клеточке, казалось; от тихого и мерного дыхания Дана, внушающего иррациональную уверенность, что на него можно опереться, забыть о тревоге, подстрахует. Как раньше, как когда-то давно, когда только ему и доверяла на каком-то базовом уровне…
И Юля провалилась в сон до того, как успела бы дать волю своей язвительности.
* * *
Они проспали. Непонятно как! Ведь она будильник выставила на шесть утра! А ее Дан в восемь будить начал.
— Давай, малая, вставай, и так уже времени в обрез, — потянул с нее одеяло, мягко погладил по щекам, тормоша, пока Юля удивленно и растерянно моргала.
— Я же будильник на шесть ставила, — удивилась, еще мало ориентируясь в происходящем. Села, растирая ладонями лицо и чувствуя себя поразительно спокойной и отдохнувшей, чего давно не случалось.
— Вероятно, отключила на автомате, — Дан махнул рукой, заставив Юлю проследить этот жест и еще более удивленно заметить свой
