Летние девчонки - Мэри Монро

Потом она повернулась к Карсон:

– Пойдем ко мне в комнату. Пора рассказать тебе правду.

Тяжелые кремовые занавески с синими кисточками были еще опущены, даря комнате прохладу и полумрак. Мамма уселась в свое любимое кресло и жестом пригласила Карсон сесть рядом. Карсон закрыла дверь, приглушив протяжные вопли Ната, и направилась к Мамме. Она тихо опустилась в мягкие подушки, ощущая крайнее измождение и незатихающую боль от утреннего кошмара.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросила Мамма.

– Нет. – Карсон закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Сосредоточиться. Она была так расстроена, что не могла подобрать слов. – Я хочу понять, что имела в виду Дора насчет моей матери. Она сказала: самоубийца.

Карсон выжидательно посмотрела на Мамму.

Мамма нервно теребила руками подол. Это насторожило Карсон, и она напряглась, приготовившись к очередному удару.

– Это правда? – спросила Карсон. – Моя мама убила себя?

– На этот вопрос нельзя дать однозначный ответ, – с сомнением начала Мамма.

– Она либо совершала самоубийство, либо нет.

– Не совершала.

– Тогда почему так сказала Дора?

– Она ошиблась. Это грязные сплетни.

– Сплетни…

– Карсон, выслушай меня. Я скажу тебе правду.

Карсон сдавила пальцами ручки кресла.

Мамма вздохнула и медленно начала свой рассказ.

– Это случилось уже давно, но по-прежнему преследует меня. Карсон, твоя мама умерла по ужасной, трагической случайности. Софи пила. Ты знаешь, у нее были проблемы с алкоголем. Как у Паркера. Она была в спальне, смотрела телевизор или читала, я не знаю. Но она курила. Она вообще много курила. – Мамма вздохнула. – Многие тогда курили. Пожарные сказали, что пожар начался в ее спальне. Скорее всего, Софи заснула с сигаретой, так сказал следователь. Твоя мама совершенно не хотела умирать в том ужасном пожаре. – Мамма помолчала. – Я очень надеюсь, она умерла быстро.

– Но… Я всегда думала… Ты всегда говорила, что пожар возник из-за молнии… – сказала Карсон.

– Да. Так я тебе говорила. Той ночью действительно была гроза, били молнии. Мы с Эдвардом обсудили это и решили, что тебе не обязательно знать неприятные детали. Ведь тебе было всего четыре. Ты лишилась матери. Этого было более чем достаточно.

Карсон слушала, прикрыв глаза руками, пытаясь осознать услышанное.

– Но потом, когда я стала старше… Почему ты мне не рассказала?

– Какой был в этом смысл? Не знаю, наверное, следовало бы. Просто время всегда казалось неподходящим.

– Моя мама тоже была пьяницей? – спросила Карсон, изумившись чудовищному открытию. – Это ведь чревато для меня, разве нет? Когда я пришла к тебе и рассказала о своей проблеме, настал подходящий момент рассказать о моей матери. Не считаешь?

Мама вздохнула и кивнула.

– Но как узнала Дора?

Мамма вспыхнула.

– Она не должна была говорить тебе таких вещей. Не должна была даже знать об этом. Видимо, ей рассказала мать. Эту ужасную сплетню. Никогда не забывай, что есть сплетни и есть семейные секреты. Можно терпеть болтовню, но разрывать семейные связи непростительно.

– Не защищай секреты! – крикнула Карсон.

– Я не защищаю, – ответила Мамма. – Разве за это лето мы не поняли, что семейные секреты подобны болезни? Один тянет за собой другой. В конце концов, правда всегда выплывает наружу.

– Я до смерти устала от семейных секретов. Может, для разнообразия попробуем быть честными?

Глаза Маммы наполнились слезами.

– Я была с Натом, когда он ставил удочки.

– Что? – замерла Карсон.

– Прошлым вечером, – пояснила Мамма, сдерживая слезы. – Я поймала его, когда он хотел ускользнуть к причалу с удочками. Я пошла вместе с ним. Помогла ему насадить наживку и забросить удочку. Мы вместе оставили удочки. Я не увидела в этом ничего плохого. Понимаешь, он хотел поймать рыбу для Дельфины. Пытался сделать что-то для тебя.

Карсон уставилась на Мамму.

– Почему ты позволила мне накричать на Ната, если до этого сама разрешила ему поставить удочки?

– Я… Я не знаю, я не сразу поняла, в чем дело, а потом было слишком поздно… Я… Чувствую себя ужасно, – сказала Мамма. – И когда я увидела бедного дельфина… Уверена, мальчик тоже ужасно переживает. Он так привязан к дельфину и к тебе, Карсон. Помни об этом.

Карсон издала гортанный стон и встала со стула.

– Не знаю, что и сказать. У меня болит голова, болит сердце… – воскликнула она. – Мне по-настоящему, физически больно…

Она остановилась и посмотрела на Мамму. Внутри все вибрировало от недавних открытий. Это было слишком. Карсон показалось, что стены комнаты сжимаются, и она бросилась прочь.

К тому времени, как Карсон приехала в «Данливис», печи уже работали, сковородки нагрелись, кофе заварился, а Эшли накрыла столики и за себя, и за Карсон. Зайдя внутрь, Карсон чуть не разбила алкоголь, доставленный тем же утром. Верхняя коробка едва не упала, но Карсон успеха подхватить ее в последний момент.

– Что с тобой? – спросила Эшли, забежавшая на кухню, чтобы забрать заказ. Карсон повязывала фартук.

– Не спрашивай, – ответила она. Потом взяла стопку меню и направилась навстречу обеденной суматохе. Нужно работать, или она сойдет с ума от беспокойства насчет Дельфины.

За время смены Брайан послал ей несколько карающих взглядов, но Карсон было плевать. Она делала все на автомате, не смеялась над пошлыми шутками постоянных клиентов, глухим голосом отвечала на вопросы, услышанные в тысячный раз. Эшли почувствовала, что что-то не так, и взяла большую часть смены на себя.

Когда ушел последний клиент, Брайан жестом подозвал их к бару. Он вытирал полотенцем бокал.

– Эшли, можешь уйти пораньше, – сообщил Брайан. – Твоя смена окончена. Карсон, ты заканчиваешь. Возражения?

– Я могу помочь, – предложила Эшли, скорее из вежливости, чем из альтруизма.

– Иди, – сказала ей Карсон. – Спасибо, что накрыла за меня утром.

Карсон начала собирать на поднос грязные стаканы.

– Что с тобой сегодня? – спросил Брайан, когда Эшли ушла.

Карсон пожала плечами.

– Мне тяжело. Семейные проблемы.

Брайан внимательно вгляделся в ее лицо и закрыл тему.

– Ладно, – ответил он и снова принялся за стаканы. – Но не бери это в привычку.

Карсон сложила подносы в посудомойку и убрала чистые стаканы, такие горячие, что брать их пришлось полотенцем. Потом она подготовила ресторан к вечерней смене. Брайан пошел в магазин, купить что-то из продуктов. Карсон осталась в пабе одна. Она пополнила запасы льда, вытерла столики и убедилась, что везде хватает приправ.

Осталось убраться в баре. Карсон дочиста отполировала барную стойку и принялась за бутылки. Карсон протирала одну за другой и внезапно испытала острую жажду. Руки затряслись от невыносимого желания. Оглянувшись, она убедилась, что одна, тихо достала из-под стойки стопку и взяла с полки бутылку текилы. Когда Карсон наполняла стопку, у нее так дрожали руки, что часть текилы пролилась мимо. Она глубоко вздохнула и замерла.

Разум предостерегал ее не пить, побороть искушение, не срываться. Но даже слушая голос рассудка, она понимала, что выпьет. Она больше не собиралась воздерживаться. Зачем? Ее мать была пьяницей. Ее отец был пьяницей. И она тоже пьяница.

Низко наклонившись, она залпом выпила текилу. Карсон вздрогнула – от горла к желудку словно пробежали иглы. Брайан уволил бы ее, если бы поймал. Но это совсем не заботило. Не раздумывая, она налила себе еще и, закрыв глаза, снова выпила. Облизнув губы, она закрыла бутылку, сполоснула стопку, вытерла ее полотенцем и аккуратно поставила все на место. Потом взяла и съела ломтик лимона, чтобы скрыть запах текилы.

Над баром висели неоновые часы с логотипом пива. Брайан рассказал ей, что дистрибьюторы уговорили его повесить часы в обмен на сезонный абонемент на игры баскетбольной команды «Цитадель». Карсон глянула на стрелки и поняла, что пора домой. Они направилась в заднюю комнату, взять сумку и запереть замок.

– Дом. Где этот чертов дом? – горько спросила она, приложив пальцы ко лбу. Единственное место, что она считала домом – «Си Бриз», – было последним, куда ей хотелось идти. Карсон почувствовала себя кораблем, дрейфующим без якоря. Почувствовала отчаянную грусть и одиночество. Она хотела просто забыть этот жуткий день. Забыть Дельфину, Ната и Мамму. Забыть Блейка.

И свою мать. В голове возникла ужасная картина, как ее мать сгорает в кровати.

О боже, нужно выпить еще. Как следует.

Карсон обнаружила коробки с алкоголем. Верхняя была открыта и частично разгружена. Карсон вытащила бутылку ликера «Южный комфорт» и быстро завернула ее в грязное полотенце. Оглядевшись, она засунула бутылку в сумку, закрыла заднюю дверь и направилась к гольфмобилю. Открыла маленький металлический багажник и положила бутылку рядом с пляжной сумкой. Карсон обернулась и посмотрела на ресторан, сердце бешено колотилось в груди. Брайан уже возвращался. Он нес почту, перебирая на ходу конверты.