Сосед на Камри (СИ) - Agna Werner

движется навстречу, замирая совсем рядом. Она как будто повзрослела за этот год, в глазах появилась серьезность, которой я не замечал прежде.

– Привет, – от волнения сложно говорить.

– Привет. Как добрался?

Ее мягкий голос слаще меда, разливается в душе.

– Устал немножко, а так нормально. Как тебе работалось и жилось в Хабаровске? – не придумываю ничего умнее, бестолково пялясь на губы Крис.

– Только не говори, что Игорь ничего не рассказывал!

От легкой улыбки Крис меня ломает изнутри до хруста. Я готов сдаться сейчас, но нельзя.

– Я только узнавал, что у тебя все хорошо, остальное запретил ему рассказывать. Особенно перед возвращением. Почему не пользовалась карточкой, которую я тебе дал?

– Почему? Один раз брала оттуда деньги на концерт БТС. В остальном хватало тех денег, что я зарабатывала.

– Угу, и эту сумму ты потом вернула на счет.

О том, что видел все ее посты в инстаграм о том событии лучше умолчать. А так хотелось оказаться рядом в самый счастливый момент ее жизни.

– Я старалась быть самостоятельной.

Казалось бы простая фраза, но режет похлеще острой бритвы по сердцу.

– У тебя прекрасно получилось.

– Как ты провел этот год, Влад?

Плохо, мне очень не хватало тебя рядом. Я хотел касаться тебя каждый день, прижиматься ночью, слышать смех и любоваться солнцем в непослушных волосах.

– По-разному. Работал, гулял по пляжу, общался с коллегами, выслушивал стенания Игоря.

Мы как будто находимся посреди сцены дешевой мелодрамы, где режиссер и сам не знает концовки. Я должен это сделать:

– Кристина, – голос готов предательски сорваться. – Я много думал и понял, что не дал тебе свободы в полной мере.

– Я не понимаю, – ее лицо вытягивается.

– Нам надо развестись.

18 глава

– Нам надо развестись.

– А как же мы?

– Нас больше нет…

Я прихожу в себя через несколько дней, стоя в квартире Влада. Оказывается, можно подать заявление на развод онлайн, что он и сделал заранее. А с учетом того, что нет совместного имущества или детей, фамилия девичья, нам оставалось только поставить подписи. Когда оформляли документы, он попросил собрать вещи, хочет продать ее и уехать. Как отчужденно и холодно смотрел на меня в ЗАГСе. Я прям чувствовала кожей его желание поскорее уйти.

Складывать практически нечего. Основная часть одежды уезжала со мной. В сумку отправляются рамки с фото, подарки, среди которых наши кружки с Микки и Мини Маусами, другие безделушки и набор кастрюль. Влад сказал, я могу забрать любую кухонную утварь, потому что он оставит ее покупателям за ненадобностью. Кажется, практически все приборы мы и покупали вместе.

Феечка порывалась помочь, но я попросила остаться. Мне нужно было это время здесь, хотелось попрощаться наедине. Солнце заливает ярким светом комнаты, словно ничего не случилось, жизнь не остановилась. Я даже не сказала Владу, что люблю его. Или я только придумываю, а через месяц буду вспоминать о произошедшем с легкой грустью и двигаться дальше? Не знаю, у меня нет опыта в любви, и уж тем более в расставаниях.

Сижу на кровати и не могу встать, ноги, будто налились свинцом, не хотят нести домой. Передергивает от одного воспоминания, как мама встретила. В тот раз папа увел ее. Но даже ему не всегда удается сдержать негодование мамы. Я не смогу там жить. Любой ценой найду работу и съеду от родителей.

– Кристина, год назад ты сделала мне очень больно. Я не запасной вариант…

Непроизвольно начинает подрагивать нижняя губа, смахиваю непрошеные слезы. В голове какая-то каша из мыслей. Еще в универ надо съездить, перевестись на заочку и документы подать на ивент-менеджера. Смотрела на сайте, в нашем есть нужное направление. С оплатой папа обещал помочь.

Собравшись с духом, выхожу из квартиры. Ключ опускаю в почтовый ящик. Теперь точно все.

Терять больно. Эта боль разъедает изнутри…

Ириночка Владимировна все время рядом, заставляет чем-то заниматься. Мы уже выдраили мою комнату, сделали перестановку, выкинули ненужный хлам. Постоянно готовим сдобу, наверное, она планирует откормить меня на убой. С учебой все разрешилось. До первой сессии ждать два месяца, как раз успею найти работу.

Мне невозможно душно дома. Даже когда мама уходит, я чувствую ее укоризненный взгляд, слышу невысказанные упреки. Поэтому сбегаю покататься, пока она не вернулась с очередной встречи. Уже собираюсь сесть в машину, как взгляд падает на пустое место напротив. От осознания горькой правды внутренности сжимаются, и тяжело дышать. Все то, что копилось последние дни, вырывается наружу. Я обессилено скатываюсь по столбу и захлёбываюсь рыданиями.

Он забрал машину, он не живет в первом подъезде…

Я больше не увижу Влада…

С трудом уняв слезы, выезжаю на дорогу. Так легко двигаться в потоке и ни о чем не думать. Мимо несутся машины, с которыми выезжаю на трассу. Бесцельно перестраиваюсь между рядами, сворачиваю с главной улицы. Не сразу понимаю, что приехала на ту самую стоянку, где случился первый разврат в Камри. Перед самой «командировкой» Влада в Хабаровск, у нас случился полноценный секс на заднем сидении его корабля. От воспоминаний щеки обдает жаром. Надеюсь, когда-нибудь я перестану возвращаться мыслями к нему, но не сейчас…

Выбираюсь из своей рыжей крошки и бреду к пляжу. За год ничего не изменилось: также зажигаются гирлянды, звучит веселая музыка из каждого кафе, парочки гуляют и целуются. Излишнее скопление людей напрягает, поэтому ухожу вглубь пляжа. Достаточно отдалившись, сажусь на песок как в лучших традициях дорам. Теплый ветерок обдувает влажные голые стопы. Я надела короткие шорты и не прячу шрамы. Это тоже заслуга Влада. Интересно, есть ли хоть что-то в моей жизни, на что он не повлиял?

Когда звонит телефон, сердце наивно замирает и надеется. К сожалению, имя абонента опускает с небес на землю.

– Привет. Ты же вернулась?

– Привет, Давид. Да, – отвечаю без особого энтузиазма. Гораздо занимательней наблюдать, как свободная рука закапывается в песке.

– Давай встретимся? – его бодрый голос начинает раздражать.

– Зачем?

– Соскучился. Ты представляешь, как я страдал целый год без вас?! Сколько идей остались не реализованы! Я готов, нет, я жажду все воплотить в реальность.

– Мы расстались, нечего воплощать. А матерью-одиночкой я не планирую становиться, несмотря на возраст и финансовое положение «сыночка». Так что прости.

– Я смотрю, совсем все плохо. Мы точно должны