Второй Карибский кризис 1978 - Максим Арх

мне никаких серьёзных отклонений, кроме болей в спине. Но прошу, по этому поводу скоропалительные выводы не делать, мол, сзади скафандр не сходится вот и жмёт. Это не так. Я не инопланетянин, а просто человек. И именно это правда!

– Тогда расскажите, откуда Вы всё знаете?

– Нет. Вы меня, товарищи, неправильно поняли. Всего я знать не могу и не знаю!

– Хорошо, расскажите, что знаете.

В этот момент в дверь аккуратно постучали. Я крикнул, чтоб входили. Дверь распахнулась, и за ней оказались три официанта с Вадиком во главе, которые принесли еду.

Увидев, что кроме заказанного вновь принесены три подозрительных графина, очень похожих на те, что были распиты до этого, я икнул и вопросительно поднял глаза.

– За счёт заведения, – тут же пояснил хлебосольный официант.

Пожелал приятного аппетита и вместе с коллегами вышел.

Братья удивлённо посмотрели на меня.

– Товарищи, вы сами всё слышали. Графины я не заказывал. Но Вадик говорит, что, мол, за счёт заведения, поэтому…

Я особо сильно на еду не налегал. В отличие от писателей, которые провели время на холоде, поджидая меня, я уже наелся с «тройкой». Поэтому сейчас чуть похлебал супа, чуть поел котлет и, откинувшись на спинку кресла, приготовился отвечать на очередные вопросы.

В течение следующих пятнадцати минут, я заверил Братьев, что я не инопланетянин, не пришелец из глубин Земли, не пришелец из параллельной реальности и не пришелец религиозного толка.

– Но тогда скажите, откуда Вы узнали о наших романах? О тех, которые никогда не публиковались и о которых никто не знал и не знает до сих пор? – спросил Борис Натанович.

– Если честно, товарищи, то это секрет, – сказал «недопришелец», глотнув сока. Заметив, что братья погрустнели, добавил: – Но часть его я вам расскажу. Однако учтите, если вы об этом кому-нибудь расскажите, при моём допросе я буду всё отрицать. Ну и, естественно, после этого наше сотрудничество будет прервано.

– Мы никому не расскажем, – пообещал старший брат.

Тяжело вздохнул, ещё выпил сока и… начал безудержно врать. Весь мой рассказ был построен на истинной первородной лжи. В придуманной на скорую руку истории было так: В детстве я с мамой ездил на море. Там, как-то поутру, во время дождя меня поразила шаровая молния. С тех пор ко мне стали приходить видения о вероятном будущем. Когда я подрос, то смог понимать их. Вот в одном таком видении я и увидел рукописи фантастов.

История, конечно, была так себе, и для большей достоверности можно было бы придумать что-нибудь другое, но времени не было, ведь Братья застали меня буквально врасплох.

Зашла ли моя история? Конечно же, да. Причём на ура. И произошло это, не потому что коллеги были наивными людьми, а потому что они были людьми с воображением, и это история прекрасно объясняла, почему я так успешен в творчестве и знаю об их романах, написанных «в стол». Да просто, потому что я беру информацию из будущего нашей Земли или из параллельных вселенных и измерений. И это становится моими мыслями.

Хорошее объяснение? На мой взгляд, вполне. Но вот только, если задуматься, и хорошенько поразмыслить на эту тему, то обязательно встанет вопрос – откуда у человека вообще возникают мысли? Любой, кто учился в школе, скажет: мысли возникают в голове, а именно в мозге человека. Ну да, нас так учат. Только есть один маленький нюансик – ни один учёный никогда не покажет точку в мозгу, где именно возникают мысли. И сколько бы институтов мозга по всему миру не было построено, сколько бы специалистов не выпускалось, сколько бы учёных не написало докторских диссертаций, место, где у хомосапиенса формируется мысль и где она хранится, ни один академик показать не сможет! Вот так-то!

А меж тем я вновь стал отвечать на вопросы, которыми вновь стали засыпать меня писатели. Естественно, почти все они касались будущего.

Пугать фантастов развалом СССР я не стал, а повторил свою лекцию, которую недавно читал в МГУ. В конце своего спича напомнил коллегам, что это относительно ближайшее будущее и основано оно не на снах, а на анализе технической литературы и здравом смысле.

Абсолютно понимая, сколько всего им хочется у меня спросить, решил эту тему закруглять и перейти к более насущному.

– Товарищи, игра в вопросы и ответы очень интересная, но по факту она бесконечная. Сейчас я вам ответил на большое количество вопросов, поэтому остальные ваши вопросы, которые возможно возникли, давайте оставим на потом. Пока же предлагаю вернуться ко дню сегодняшнему, и теперь уже позвольте спросить мне вас: как вы узнали, что я сегодня буду в Министерстве?

– Мы не знали. Мы просто увидали Вас в зале, и вышли за Вами сразу после собрания, – пояснил Борис Натанович.

– Ах, вот даже как, – удивился я. – А я вас там не заметил. Гм, ну ладно. Понятно, – почесал подбородок. – Так значит, вы тоже были на распределении?

– Да. Были. И хотели, чтобы нас распределили к Вам.

– И что же?

– Оказалось, что у Вас группа уже сформирована. Поэтому нас объединили с другим режиссёром.

– Ясно, – искренне сожалея, произнёс я, ибо с Братьями мы бы точно нормально всё замутили. – А что за режиссёр? Известный?

– Мы о нём не слышали, но говорят очень известный. Говорят, снимает только шедевры, – пояснил старший брат.

– Ещё, он преподаёт во ВГИК. Сказали, что, чтобы к нему на лекции попасть, студенты чуть ли не дерутся. Мол, он выпускает таких режиссёров, которые снимают только шедевры мирового уровня, – добавил младший брат.

– Понятно, – кивнул я. – А фамилия, у режиссёра какая?

– Сейчас, – сказал аркадий Натанович и достал из кармана брюк листок: – Фамилия его Хачикян. А зовут Давид Эдуардович.

– Э-э, чего? – обалдел бывший пионер.

– Это зовут его так, – произнес старший из братьев и повторил: – Давид Эдуардович Хачикян.

– Жесть! Никуда от него не деться, – сказал я и заржал.

От души посмеявшись, понял, что собеседники абсолютно не понимают предмет моего веселья, поэтому объяснил:

– Просто дело в том, что Давид – это можно сказать