Другая история войн. От палок до бомбард - Александр Жабинский

«Какой ущерб был нанесен государствам бесконечными раздорами, какое опустошение было причинено сельским местностям гражданскими смутами… Рим это почувствовал, Италия может подтвердить, Франция может засвидетельствовать, Богемия может рассказать, Шотландия может описать, Дания может показать…»

Ясно, что Э. Холл показывает следствия распада единой Римской империи, Великой Ромеи со столицей в Царьграде-Константинополе-Стамбуле, произошедшего в середине XV века и породившего длительные войны по всей Европе. Смуты, неуверенность, перемены династий (в том числе церковных) заставляли мыслителей активно искать причины событий. В 1574 году Томас Бландевиль описывает ситуацию в Англии в книге под красноречивым названием «Истинный порядок и метод писания и чтения истории».

«Существовала тенденция заменить философию Фомы Аквинского и Дунса Скотта на христианский платонизм. Несколько ученых мужей, отправившихся из Англии в Италию изучать греческий язык, вернулись домой, очарованные Флорентийской Платонической академией… Переводы трудов Платона и Плотина, выполненные Марсилио Фичино, были привезены на родину и читались с большим интересом», – пишет историк.

В этой линии философов, похоже, все язычники – христиане, а все христиане – язычники. Тито Ливио и Полидор Вергилий, автор британской истории Понтий Витрувий и основоположник христианства Платон, Пифагор и Моисей… Соответственно, обычный, средний человек того времени, принадлежащий к христианской церкви, мог, отправляясь на войну, просить помощи у Марса, а в любовных делах апеллировать к Венере, поскольку средневековое сознание было цельным, а светская и религиозная жизнь не были столь разделенными, как сейчас. Так и многие наши современники, будучи не то чтобы атеистами, а попросту безбожниками, то и дело восклицают: «О, Боже мой!»; или «Слава Богу!»; или «пошел к черту».

Еще в 1907 году И. М. Гревс писал, что в Средние века «параллельно развивались различные типы мышления, приводившие к неодинаковым общим построениям», что «единого средневекового миросозерцания никогда не существовало».

Козимо Медичи под влиянием уже упомянутого нами византийского грека Гемиста Плетона создал во Флоренции Платоновскую академию. Плетон там преподавал «фантастическую смесь учений Зороастра, индийских брахманов, Платона, Порфирия и Прокла» (Ф. Грегоровиус), а делами заправлял Марсилио Фичино.

«И Марсилио Фичино и Пико делла Мирандолла, рассуждая о религии, – пишет А. Ф. Лосев в книге «Эстетика Возрождения», – хотели охватить решительно все ее исторические формы. Доказывалось, что и католик, и буддист, и магометанин, и древний иудей, и даже все язычники идут к Богу, хотя с внешней стороны и разными путями, но по существу своему это один и тот же, всеобщий и единственный религиозный путь, который дан человеку от природы. Поэтому Моисей и Орфей – это одно и то же, Платон и Христос – это в существе своем одно и то же, католик и язычник – одно и то же».

Если вернуться на пару столетий назад, к самому началу Ренессанса, нельзя не заметить то, что видели все. «В Новом Завете постоянно говорилось о возрождении, о новом человеке, о новом духовном развитии». Отрицая воззрения платоников XV века, А. Ф. Лосев пишет:

«Все исторические религии настолько своеобразны, настолько отягощены местными и историческими особенностями, что объединять их в одном религиозном акте было совершенно невозможно… Сознательно встать на такой обобщенно религиозный путь – это и значило для верующего XVI в. отколоться от католической церкви и стать протестантом».

Таким образом, вспоминая о Гемисте Плетоне, мы должны сказать, что и протестантизм зародился в Византии и явился самоотрицанием Ренессанса. Современник флорентийских академиков, воспитанных Плетоном, гуманист XV века Лоренцо Валла пишет в «Похвальном слове святому Фоме Аквинскому»:

«Был в наидревнейшие времена обычай, как у греков, так и у латинян, по которому, если кто-то намеревался держать речь о каком-нибудь важном деле либо перед судьями, либо перед народом, он почти всегда должен был начать с признания небесного благоволения. Этот обряд, я полагаю, установленный для почитания истинного Бога… был затем… перенесен от истинной религии к ложной».

Для Валлы истинная религия, надо полагать, христианство. А ложная, позаимствовавшая у истинной религии ее обряды – это какая? И что за «наидревнейшие времена» имеются здесь в виду? Ведь «Слово» посвящено христианскому деятелю «античного» XIII века Фоме Аквинскому! Комментарий историка таков: Лоренцо Валла излагает точку зрения раннехристианских апологетов, согласно которой вся языческая религия и философия были простым искажением учения ветхозаветных пророков.

Странная получается картина (эту фразу можно повторять при анализе официальной хронологии постоянно!): ветхозаветные книги датируют временами греческой классики или эллинизма (VI–II веками до н. э.), но некоторые относят и к XII–X векам до н. э. Более того, из комментариев современных историков следует, что встречающиеся в псалмах восхваления космического строя (например, знаменитый псалом 104-й) заставляют вспомнить египетские гимны Солнцу из эпохи Аменхотепа IV (Эхнатона) XIV века до н. э. И вот гуманист эпохи Кватроченто, похваляя христианского святого XIII века, пишет, что «благочестивейшая древность» возникла раньше философии, а историки тут же поясняют, что Валла имеет в виду не христианскую, а иудейскую древность, хотя из контекста сочинений итальянского гуманиста это никак не следует. Ведь хронологии, согласно которой библейские отцы жили до античных философов, еще не было в его время, во всяком случае, она не была общепризнанной!

Это – лишняя иллюстрация современного положения в истории. Ученые не выводят хронологию из источников, из текстов авторов, хронологизированных более или менее достоверно, а наоборот, комментируют тексты этих авторов, опираясь на каноническую схему. Причем кажется нам, что историки в своем усердии (чем древнее, тем лучше!) сильно перестарались.

О быте и нравах

Можно сколько угодно спорить, насколько раньше XIII века возникло язычество и как: одновременно с протохристианством или греческим протоправославием, включавшим в себя иудаизм, христианство, мусульманство и буддизм, или раньше их всех, или позже. Однако нам представляется совершенно очевидным, что с XIII по XVI век язычество существовало параллельно с православием, католичеством, протестантизмом, исламом и т. д.

Впрочем, разве это новость?

Древние римляне Тертуллиан, Арнобий, Лактанций третировали философию как язычницу, говорят историки. А кем же эти авторы были сами?… В современном понимании – язычниками. Однако и при них, и позже были мыслители, утверждавшие равенство «античной» философии и христианства.

Вот что сообщает об этом И. Крывелев:

«Юстин (ум. ок. 262) не только оправдывает античную философию, но и отводит ее деятелям, в том числе Сократу и Гераклиту, место в царствии небесном… Климент Александрийский (ок. 150 – ок. 215) утверждал полную совместимость языческой философии с христианством… Ориген (ок. 185–254) усматривал именно в христианстве завершение древней философии: последняя, по его мнению, подготовила христианство… Наконец, Августин (354–430) провозгласил положение о том, что истинная философия и истинная религия тождественны».

Порфирий (232/233 – ок. 304) тоже считал, что разницы между христианством и языческим политеизмом нет: «Ведь если вы говорите, что при Боге состоят ангелы, недоступные страстям, бессмертные и по природе своей нетленные, которых мы называем богами вследствие их близости к божеству, то стоит ли спорить об имени, и не приходится ли думать, что разница только в названии?»

Цельс писал: «Совершенно безразлично, называть ли Бога, сущего над всеми, Зевсом, как это делают греки, или же каким-нибудь иным именем, как это мы встречаем – ну хотя бы у индийцев или же у египтян». К тому же христиане, утверждал он, верят в демонов, которые по существу являются приближенными главного Бога и могут именоваться младшими богами, сатрапами и служителями главного Бога, хоть и называют их ангелами, иначе, чем эллинисты, но суть дела от этого не меняется.

О Цельсе хотелось бы сказать подробнее. В определенных кругах этого автора принято называть словом «антихристианин», хотя его религиозные воззрения известны лишь со слов других, а от него самого до нас дошли только медицинские трактаты, прежде всего о свойствах минералов. Но вот, он – противник христианской идеи, и вполне грамотно рассуждает об основах веры.

Так когда же он жил?

Составители Большого энциклопедического словаря уверяют, что жил он в I веке до н. э. Но авторы трудов о его «антихристианстве», сообразив, что кому бы то ни было, даже энциклопедисту Цельсу, было бы трудновато выступать против христианства до рождения самого Иисуса Христа, отводят ему место в I веке н. э. Переводчик и автор комментариев к трудам латинских медиков Ю. Ф. Шульц предлагает компромиссную дату: I век до н. э. – I век н. э. Но и в этом случае для критики христианства Цельсу следовало бы иметь что критиковать: богословские трактаты, а их заведомо не было в традиционном I веке. Найджел Пенник и Пруденс Джонс в своей «Истории языческой Европы» решили проблему просто и без затей: «В 178 г. платоник Цельс написал «Истинное слово», сочинение против христианства»…