Нано (СИ) - chromewitch

Что-то бьет тебя в челюсть, холодное и твердое.

И настолько быстрое, что ты не успеваешь снять очки.

Ты падаешь со стула спиной назад и переворачиваешься, ныряешь под столик. Один из наушников вываливается, и ты слышишь, как совсем рядом в пол бьют пули, но видишь только разноцветные пятна «Неона и кислоты». Ты успел ускользнуть с линии огня буквально на ощупь, и времени нет совсем. Ты роняешь стол наугад, вперед, надеясь хоть немного затормозить невидимого противника, и бросаешься следом, срывая очки. Гектор рядом только сейчас вскакивает на ноги, и в этот же миг тоже возвращается в чистую реальность — он пропадает из поля твоего зрения на секунду. Снося перевернутый стол, ты прыгаешь к уже видимой фигуре, хватаешь руку с пистолетом и отводишь...

Это сложно.

Это внезапно сложно.

Он сильнее всех, с кем ты когда-либо сталкивался, и пистолет по-прежнему в его руке, слишком близко к тебе. Недоеденный торт, теперь размазанный по полу, тоже не помогает — твои ноги скользят. Выстрелы свистят рядом с ухом, и противник не поддается. Ты тянешь его на себя, бьешь коленом в живот, и не замечаешь нового движения — он выскальзывает из твоей хватки, уходит за спину, и скоро его локоть бьет тебе в затылок.

Внезапное осознание настигает тебя — он слишком быстр.

Он невозможно быстр, тогда как скорость всегда была только твоей козырной картой.

Мир изменился, клуб изменился, и ты автоматически, в фоновом режиме отмечаешь, что немногочисленные посетители — они тут все-таки есть — бегут из зала, а работники спешно прячутся за сцену и в подсобки.

Он тускл, этот мир. Он темен и сер, и суматоха, мелькание голых тел теперь выглядит далеко не так весело, как пару секунд назад.

Охотник всего один, и он за твоей спиной. И... он не стреляет.

Он не стреляет, хотя у него совершенно точно есть пистолет.

Ты разворачиваешься, бьешь его в голову кулаком — охотник уклоняется и отскакивает в сторону. Затормозив на невероятно долгие для него пару секунд, он вдруг разжимает пальцы и роняет оружие на пол.

Его реакция ошеломляет тебя — его глаза широко распахиваются, уставившись в твои, рот приоткрывается в изумлении.

Это не страх.

Это — узнавание.

Во время драки ты выдал себя с потрохами, двигаясь слишком быстро для простого парня Вика. И охотник заметил, как ты дерешься.

Вы похожи.

Гектор поднимает оружие, но ты останавливаешь его от выстрела, отнимаешь его пистолет и швыряешь в угол. Что-то в твоих движениях, в лице, в плотно сомкнутых губах и суженных глазах заставляет его обойтись без споров и просто отступить.

Девушка-администратор впервые за все это время прекращает ругаться и переводит на тебя злой взгляд.

— Чего ты ждешь? — охрипшим голосом спрашивает она.

Охотник не двигается с места и не поворачивает головы в ее сторону, его взгляд направлен только на тебя. Лицо невыразительное, идеальное, чтобы затеряться в толпе, но работа на корпорацию накладывает свой отпечаток: этот человек возмутительно здоров и крепок по сравнению с большинством твоих знакомых. И слишком аккуратен — волосы короткие и никакой щетины на подбородке. И слишком смел — это читается в осанке и развороте плеч. Даже ребенок угадает в нем стойкого оловянного солдатика корпов.

Они отвыкли от того, чтобы прятаться? Корпорации действительно перестали использовать шпионов по их прямому назначению?.. Не то чтобы ты хотел узнать наверняка, но не можешь не задаваться этими вопросами.

Каково им там.

Какова была бы твоя жизнь, не реши ты исчезнуть.

У него средний рост и крепкое телосложение. Поза даже сейчас напряженная — он ошеломлен ничуть не меньше тебя, но точно так же, как ты, готов сорваться в драку от одного неправильного движения. Автоматически.

...Знакомый шаблон.

Тебе не хочется стрелять в него.

Тебе вообще не хочется с ним драться.

И он, судя по поведению, тоже не рвется в бой. С одной только разницей: если ты можешь развернуться и уйти, то он — вряд ли.

Ты возвращаешься к опрокинутому столику спиной назад, не сводя взгляда с охотника. Нашариваешь ногой и поднимаешь с пола две пары очков дополненной реальности.

— И правда, — говоришь ты и бросаешь ему очки, — чего же мы ждем?

Ты не можешь сказать это прямо, а он не может ответить — его хозяева в «Эккарте» не поймут, если он вдруг споется с тем, кого должен убить. За ним наверняка следят. Ты представляешь себе метод — линзы на его глазах сойдут за простые контактные, но на деле запишут все увиденное, чтобы ему было что предъявить корпорации, заказавшей охоту на вас с Гектором.

— Но здесь так тускло без сценариев, — ты в открытую паясничаешь, обводя зал широким жестом, — так что сделай мне одолжение.

Он несколько секунд смотрит на очки, а потом надевает их и соглашается:

— Ты прав. Так гораздо интереснее.

Вы можете сделать видеоотчет незабываемым.

Нечто бьет охотника под дых, он шумно хватает ртом воздух, но быстро приходит в себя и отталкивает в сторону что-то невидимое.

Кого-то.

И Гектора это нисколько не останавливает.

— Ага! — восклицает он. — Я не знаю, почему Вик не хочет в тебя стрелять, но все еще могу набить тебе морду!

— Ты понимаешь, что у тебя это вышло, только потому что он в очках, а ты нет? — спрашиваешь ты, наблюдая, как охотник пригибается, перебрасывая что-то через плечо. — Но, пожалуйста, развлекайся.

Гектор догадался о плане или ему просто надоело наблюдать ваше молчаливое противостояние? Так или иначе, но это очень кстати. Тебе нужно время, чтобы организовать самый трешовый видеоотчет о задании и выгородить охотника в глазах корпорации. Тот кидается в сторону Гектора вслепую и начинается грубая, безобразная драка, где Гектор не то чтобы дерется, а, скорее, просто старается не покалечиться слишком сильно.

В других условиях ты мог бы смотреть на это вечно, но время, время.

— Дай мне доступ, — говоришь ты администратору.

Твой голос пугает даже тебя самого. Это старое, это очень старое — говорить так, чтобы собеседника прошибал холодный пот. Шипение ядовитой змеи над ухом cвязанного. Потрескивание электрических импульсов. Технические сбои в программах, которые медленно вгрызаются в мозг.

В свободной жизни у тебя никогда раньше не получалось быть настолько убедительным — да ты и не хотел вновь становиться ожившим кошмаром. Но встреча с собственным прошлым внезапно вытаскивает наружу почти забытые навыки.

— Дай. Мне. Доступ.

Она подчиняется, хотя и борется с собственным страхом, поразительно смелая.

И дальше, одним движением, ты превращаешь настройки «Пентхауса» в хаос.

Ничто не останавливает готовый вирус, один из твоего обычного инструментария, и сценарии перемешиваются, соединяются в один тяжелый информационный клубок, в котором облака под ногами сверкают текстурой лавы, а египетские боги покрыты фосфоресцирующими граффити. Изображения сбоят, соединяются в монстров визуализации, эпилептически мелькают, и музыка в том наушнике, который у тебя еще сохранился, превращается в какофонию.

Ох, да.

Это ад.

Это, а не та дешевая поделка с латексными костюмами и витыми рогами.

Ты оборачиваешься к администратору и победно ухмыляешься. Она с матом вытаскивает наушники, но от того, чтобы снять очки, ты ее останавливаешь. Пожалуй, не стоит терять ее из виду — администратор производит впечатление человека, способного от злости перестрелять вас всех за то, что устроили бардак в ее клубе.

Охотник посмеивается, сидя на чем-то невидимом, невысоко над полом, и копаясь в настройках с наладонника. Ты можешь представить, что сидит он на Гекторе, придавив того к земле. Спустя несколько секунд ты видишь в этом аду... себя. Твои движения, зафиксированные на линзах охотника, теперь порезаны на фрагменты и добавлены к мельтешащим картинам — ваша неслучившаяся драка.

Гектор хрипит и матерится, пытаясь подняться, а спустя секунду вдруг появляется в дополненной реальности, лежа на животе и повернув голову в твою сторону. На нем треснувшие очки — видимо, одни из тех, которые бросили разбежавшиеся посетители — и он замирает, вдруг очутившись в сломанном мире.