Тайна двух императоров - Ксения Холодова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем, воркуя о чём-то своём на французском, румяные молодые дамы наносили на лицо Клэр косметику, чтобы хоть как-то освежить и придать блеск её бледному, измученному лицу. Она покорно делала то, что ей велели: поднималась, крутилась, запрокидывала голову. Клэр не задавала вопросов, только устало смотрела в окно напротив, выходившее на тёмную воду Невы.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась одна из фрейлин.
Клэр ничего не ответила, поскольку в мыслях была где-то далеко отсюда.
– Как ваше самочувствие?
– Бывало лучше.
Фрейлина скривилась и протянула Клэр флакончик с каким-то раствором.
– Вот. Это облегчит вашу боль на какое-то время.
Клэр залпом выпила флакон, не оставив и капли. Через какое-то время она ощутила лёгкую невесомость. Щёки уже не так сильно пылали от боли. В её голове мелькнула мысль, что это могла быть настойка с эффектом современных наркотиков или опиума.
Когда Клэр была полностью готова, прекрасная молодая светловолосая фрейлина велела сообщить об этом министру, занимающемуся внешними делами государя. Уже через десять минут у дверей их комнаты стояла стража из двух человек. Они без интереса посмотрели на бледное лицо Клэр и приказали следовать за ними.
Пока она медленными шагами шла по натёртому полу необычайно красивого Зимнего дворца со стражей с обеих сторон, её не оставляла мысль о том, что уже через несколько минут она предстанет перед императором Александром.
Одна за другой мелькали комнаты, свет солнца просачивался через толстые стёкла окон. И вот стража замедлила шаг перед большой белой дверью. Дождавшись, когда слуги откроют её, один из стражников, сопровождавших Клэр, легко подтолкнул её вперёд, осторожно коснувшись спины.
Так Клэр оказалась в кабинете императора Российской Империи Александра Павловича Романова.
Насмотревшись на солнечный свет, пока её вели по коридорам, она долгое время не могла избавиться от тёмного пятна в глазах. Постепенно Клэр стала различать фигуру стоящего у рабочего стола императора. Желание хорошенько разглядеть вычурный кабинет, в котором он решал государственные дела, вмиг исчезло, как только он к ней обернулся.
Чуть замешкавшись, Клэр сделала реверанс и опустила глаза в пол, предоставляя ему первое слово. Но государь заговорил не сразу. Казалось, он нарочно испытывал её терпение: как только он замечал на её лице признаки волнения, на его безмолвных губах появлялась лёгкая ухмылка.
– Вы знаете, почему находитесь сейчас здесь? – наконец сказал Александр, зашагав по комнате.
– Когда меня забирали из поместья Милановых, ваши стражи сказали, что меня обвиняют в измене, – дрожащим голосом ответила Клэр, сжимая пальцы слабых рук.
– Вы станете это отрицать?
– Да, Ваше Императорское Величество, стану.
– Признаться, другого ответа я и не мог ожидать, – его голос был мягким, но уверенным и властным. Наверное, именно так и должен был звучать царский голос. – Вы очень юны, оттого мне становится менее ясен план нашего врага. Признайтесь, вы его любовница?
– Чья любовница? – У Клэр не было сил на возмущение или протест, но это обвинение просто не могло не отразиться на её лице.
– Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю. Естественно, не о Мишеле, то его личные мотивы… Вы любовница этого разорителя Европы, человека без происхождения, морали и чести, Бонапарта!
– Что? Простите, Ваше Величество, но что дало вам повод так думать? – Клэр явно не ожидала услышать подобное обвинение и всё же приняла его как нельзя спокойно, хоть её голос и стал твёрже.
Александр продолжал расхаживать по своему кабинету. Светлые, почти кремовые стены, два камина по углам, на которых стояли большие зеркала. Напротив маленького красного стола располагались три других стола, застеленные зелёной тканью. В самом центре четырёхметрового потолка на длинной золотой цепи висела люстра, своим видом напоминающая белую вазу для цветов. Часть потолка и стены были расписаны античными силуэтами зелёного цвета. Выглядело всё так, будто в кабинете императора разыгралось целое представление по мифам Древней Греции. Лошади, бегущие с копьями люди, запряжённые колесницы с несущимися вперёд воинами… Несмотря на всю вычурность этой росписи, кабинет Александра был очень скромно обустроен: без позолоты, цветов и прочих излишеств.
– Признаюсь, вам превосходно удаётся играть непонимание, – Александр приблизился к Клэр, выдержав свою любимую томящую паузу, и, глядя на неё сверху вниз, продолжил: – Один ваш правдивый ответ может склонить чашу весов и обратить мой гнев в милость. Ответьте: как кольцо, которое вы носите, ни от кого не скрывая, оказалось у вас?
Тут Клэр вспомнила о случае на балу, когда император резко изменился в лице после поцелуя её руки. Непонимание и интерес разгорались в ней с каждой секундой.
– Кольцо? Но… Почему вы спрашиваете? Разве есть дело до простого украшения?
– До простого украшения, может быть, дела никакого и не было бы.
– Его мне завещала моя бабушка. Оно перешло мне по наследству.
– Я ведь просил правду, Клэр Данииловна. Это ведь ваше настоящее имя? – с недовольным лицом уточнил Александр.
– Да, меня зовут Клэр. И я не лгу. Вы просили правду, она такова. Но вы, мой государь, можете поведать мне свою правду. Быть может, тогда мы сможем разобраться со всем этим.
Александр скривился, словно речь Клэр показалась ему возмутительной.
– В юные лета свои я находил упоение в изучении знания, которое слабо поддавалось умам людей нашего времени. В библиотеке дворца я проводил большую часть времени со своим учителем Лагарпом, – произнеся это имя, император задумчиво посмотрел на дверь, словно вспоминая о том, что долгое время терзало его сердце. Несмотря на то что лицо его сделалось печальным, он всё же продолжил свой увлекательный рассказ: – Именно от него я впервые узнал про… – слова императора резко прервались, и он пытливо уставился на золотой шпиль Адмиралтейства, – впрочем, это сейчас неважно! – Император перешел к сути: – Дело в том, барышня, что кольцо, которое вы, не стесняясь, демонстрируете всем вокруг, я лично подарил Первому Консулу Франции во время наших переговоров в Тильзите.
Клэр почувствовала, как все её лицо вмиг напряглось. Губы поджались, глаза широко раскрылись от удивления, дыхание сбилось в попытках переосмыслить последние слова государя.
– Но… Я не понимаю, как оно попало к моей бабушке.
– Наполеон по своей натуре жаден, поэтому мог подарить его либо приближённому лицу, либо любовнице. Так кто же вы: шпионка или любовница?
– Я вижу, что в глазах Вашего Величества моё положение выглядит не лучшим образом. Вы не оставляете мне выбора. Из ваших слов мне ясно, что так или иначе меня ждёт казнь.
Александр нервно и громко
