Узники мира снов - Таня Нордсвей

Глава 12

Саргон

Мюриэль вихрем проносилась по комнате, переворачивая все вверх дном. Саргон вальяжно развалился на стуле возле ее туалетного столика и весьма педантично рассматривал в зеркале свое лицо, водя пальцами по подбородку. Отмечая, что было бы неплохо убрать появившуюся за два дня щетину.

С Эль он познакомился в тот самый день, когда его, Ноа, Бронта и Дамиана выловили из озера Нисса. С ними же он проходил вводный курс, а позже стал ходить на рейды.

Он был высшим и лучшим Шейдом за всю историю Меласа. Но за право быть избранным богами соревновался не только он.

Дамиан. Сначала его близкий друг. Позже – враг.

Златовласый фьюрит, лжец и льстец. Саргон его ненавидел. Но эта ненависть не затмевала разум мужчины полностью.

Он не видел истинной натуры Дамиана, пока не произошли события, которые заставили Семидею стереть память о нем у всех Шейдов. Сначала поединок Инзио, потом предательство Дамиана, следом – выяснение Саргоном некоторых интересных обстоятельств и возможностей…

Он стал изгоем. Кошмаром наяву. Тем, чье имя боялись называть открыто. Любителем заключать сделки.

Теперь Саргон был вынужден скрываться, временами заявляя о себе. Но, тем не менее, его связи с друзьями не оборвались. Наоборот, лишь крепли. Общие тайны связывали не хуже клея.

После той злосчастной череды событий то, кем он на самом деле являлся, знал лишь ограниченный круг лиц. Боги. Мюриэль. Бронт. Ноа. И… Кайден. Последнего наняла Семидея, чтобы выследить Саргона за кражу половины артефакта из ее хранилища. Ормерон – так называлась эта штучка.

Недавно к Саргону в руки попала вторая половина, и он планировал кое-что сделать с обеими частями. А пока… хотел опробовать одну свою задумку, поэтому втайне отдал половину Ормерона Эль, чтобы та довела до идеала концепцию его плаща-невидимки.

Его размышления лениво плыли по течению, очерчивая в голове возможные дальнейшие действия.

Пока он сидел, наслаждаясь моментом, Эль снова пробежала мимо него к гардеробной и стала ворошить одежду.

Саргон думал. И смотрел на себя. Как же он был хорош…

– Хватит пялиться, самовлюбленный индюк! – послышалось из гардеробной.

– Почему мне стоит перестать это делать? Насколько я знаю, такого закона нет, и я могу смотреть на себя сколько моей извращенной душе угодно.

– В той жизни ты явно был принцем, не меньше, – фыркнула Эль, появляясь в комнате. – Степень твоего самолюбия возведена в наивысшую степень.

– Согласен только на короля, но вообще хотелось бы императором побыть, – снисходительно улыбнулся Саргон. – Хотя от кого я про самолюбие слышу? – Он лениво махнул рукой на все убранство вокруг. – Твоя тяга к красивому и блестящему ничуть не меньше. Наверное, поэтому ты со мной и общаешься. Признай, я самый красивый изумруд в твоей коллекции, дорогая сорока.

– Ты невыносим.

– Рад стараться.

– Где же этот чертов плащ?! – взвыла Эль, остановившись в центре спальни и разъяренно уперев руки в бока.

– Явно не здесь. Можешь не искать, дорогая.

От такого поворота Эль опешила и гневно воззрилась на Саргона:

– А ты раньше мне об этом не мог сказать?

– Хотел насладиться твоим самобичеванием и тем, как прелестно ты признаешь свое легкомыслие, – пожал плечами мужчина, разворачиваясь к ней. – Как только я переступил порог твоего дома, то сразу понял, что его здесь нет.

– Зачем тогда спрашивал про него? – низко прорычала Мюриэль.

Саргон растянул губы в улыбке, не коснувшейся его холодных глаз, и элегантно поднялся со стула.

– Кажется, ты стареешь и не понимаешь, что я ответил на все эти вопросы буквально секунду назад.

Казалось, еще чуть-чуть, и из ее ноздрей вырвется пар. Саргон засунул руки в карманы своих брюк и наклонил голову, рассматривая Эль. Его будто совсем не заботило, что его плащ исчез.

– Где же он теперь?

– Подумай.

– Это не могла быть Джульетта.

– Не могла.

– Тогда…

Эль выскочила из комнаты и оказалась у двери Рэйны. Постучав и не получив ответа, она вошла внутрь. Комната была пуста, кровать застелена. Все выглядело ровно так, будто Рэйна тут и вовсе не жила.

– Значит, это она… – протянула Эль. – Я подозревала о побеге, но не думала, что она стащит плащ прямо из моей комнаты.

– Меньше доверяй тем, кто выглядит, как ангел, а внутри скрывает дьявола.

Лицо девушки исказила гримаса ярости, и она кинула на Саргона убийственный взгляд. В ответ тот лишь одарил ее полуулыбкой, продолжая стоять и лениво подпирать дверной косяк.

– Вообще все это случилось именно по твоей вине. Я тебе сразу сказала: она нам нужна. Но ты не соизволил принять решение и поговорить с ней. А ведь если бы ты ввел ее в курс дела и предложил присоединиться к нам, она бы не стала совершать столь безумный поступок.

– Я не прошу, Эль. И не уговариваю. Всегда лишь ставлю перед фактом. Она для нас бесполезна: я уже это тебе говорил, но ты пропустила мои слова мимо ушей.

– Ты придурок, Саргон, не понимающий элементарных вещей и даже не собирающийся в них вникать. Твое упрямство может выйти нам боком.

Саргон развернулся, собираясь уходить.

– Я стратег, – ответил ей он. – И не собираюсь доказывать тебе, что не вижу ее ценности в нашем плане. Рэйна будет лишь обузой, которая потянет нас на дно.

– Тогда что ты собираешься делать сейчас? – скрестив руки, поинтересовалась Эль.

– Собираюсь вернуть то, что принадлежит мне.

– Ну и скатертью тебе дорожка, дорогой.

С этими словами Мюриэль захлопнула за ним дверь.

Саргона мало интересовали мотивы Рэйны, когда он отправился на ее поиски. Точнее, Рэйна не волновала его совсем.

Он просто недолюбливал ее. Какая-то абсолютно обычная и слабая девчонка заполучила то, чего он не имел при всей его силе и уме: высший уровень. Ей он достался просто так, за красивые глазки, а Саргона удача обошла стороной.

Зависть – штука плохая, но он ничего не мог с этим поделать. Спасая ее шкуру в прошлый раз, он мотивировал себя лишь тем, что делает другу одолжение. Кажется, Бронту была симпатична эта мерзавка.

Но сейчас… запас одолжений закончился.

То, что план Рэйны провалится, он знал наверняка. Мелас нельзя покинуть даже с таким уровнем, как у нее, если он не разблокирован. Да и доступ к реинкарнации есть лишь у тех, кто открыл их все. А эта хилая соплячка не открыла даже шестой – он видел это своими глазами на ее браслете. Что уж тут говорить о тридцать третьем, который для самого Саргона был смертельно опасен.

Его ноздри раздувались, пока