Что выросло, то выросло - Ксения Баштовая

Ну нет в жизни счастья!

Единственное, что радовало, — боги, похоже, решили, что хорошего понемножку: дождь на улице, кажется, начал стихать. Пойти, что ли, действительно потренироваться? А что мостовая мокрая и скользкая, только лучше — тяжело в учении, легко в бою.

К тому моменту, как я дошел до тренировочной площадки, дождь закончился. Нет, честное слово, надо было раньше отправиться позаниматься. Глядишь, погода бы уже давно улучшилась. И какая разница, что под ногами хлюпает грязь, а с севера дует холодный промозглый ветер, — все-таки надвигается осень…

В том, что, кроме меня, на тренировку никто не придет, я и не сомревался: приближается враг, все заняты своими делами. Каково же было мое удивление, когда на обломках лавочки, под одиноким деревом — там, где при первой нашей тренировке сидел Ниш, — я заметил чью-то скрючившуюся фигурку. Кого это принесло?

Я шагнул вперед и подавился воздухом. Меньше всего я рассчитывал увидеть здесь Тэ…

Чахлая листва плохо защищала от капель дождя, а девушка, похоже, провела здесь довольно много времени: волосы и одежда насквозь промокли, и сейчас «принцесса» сидела, обхватив себя обеими руками за плечи и уставившись мрачным взглядом в землю. Услышав мои шаги, расколдованная крокозябра вскинула взгляд и, уныло вздохнув:

— А, это ты, — опять принялась сверлить взором булыжники, устилавшие землю.

А кого она ожидала здесь увидеть? Превеликого Доргия?

— Что случилось? Что ты здесь делаешь?

Она только отмахнулась:

— Какая тебе разница… Шел по своим делам, ну и иди дальше…

Красиво она меня послала. А главное — далеко и надолго.

Я осторожно опустился рядом с нею на мокрую скамью — кто этих женщин знает, сейчас как молнией какой-нибудь швырнется, и доказывай потом, что ты не маргул.

— А все-таки?

Тэ шмыгнула носом:

— Что «все-таки»?

— Что случилось?

Девушка отвела с лица мокрую прядь волос.

— А ты что, не видишь?! — Кажется, в ее голосе проклюнулись слезы.

Будь на ее месте та же Элиа, и можно было бы спокойно взять ее за руку, отвести в какую-нибудь комнату, напоить горячим вином, чтоб не простыла… Но с этой же неясно, что делать! Скажешь сейчас что-нибудь, верещать начнет не хуже той крокозябры. Интересно, как Рон с той торговкой умудряется общий язык найти?

— Не совсем, — осторожно сообщил я.

— Да что тут непонятного, — вот теперь слезы полились ручьем. — Все ужасно! Я неизвестно где, неизвестно с кем. Непонятно, что делать, как жить дальше. Меня заколдовали, пытались убить! Причем сделали это те, кому я доверяла! Понимаешь?! — Девушка вытирала бегущие по щекам слезы, но это не помогало: глаза покраснели, нос распух…

— Понимаю… — тихо вздохнул я.

И вот что ей сказать? Не волнуйся, все будет хорошо?

— И с каждым днем все хуже и хуже! Все просто рушится!..

— Не волнуйся, все будет в порядке…

А что я еще мог сказать?

Тэ хлюпнула носом, подняла на меня глаза:

— Правда?

— Конечно, — постарался улыбнуться я, хотя уверенности в сказанном совершенно не чувствовал.

Принцесса провела ладонью по лицу, стирая дорожки слез… А потом неожиданно чмокнула меня в щеку:

— Спасибо.

И, пока я ошалело хлопал ресницами, пытаясь понять, что же произошло, растаяла в воздухе, сказав на прощанье:

— Ты хороший…

Вот и пойми этих женщин. Что я ей такого сказал?

Хотя она тоже ничего. Симпатичная.

Ой, да о чем я думаю? Мне тренироваться надо, вот! Враги скоро придут, а я тут с какими-то девчонками болтаю. Так, начать, пожалуй, стоит с «Плети Тьмы».

Однако оказывается, что физические упражнения знатно прочищают мозги. В частности я понял, что дурак. Сколько времени уже снята осада, а мы так и не связались с остальными силами и не выяснили, как действовать дальше. Нет, что держаться — это понятно, другой вопрос, пора бы согласовать наши действия.

А то что-то непонятное выходит — правая рука не знает, что творит левая. Дело даже не в знании всех стратегических задумок и планов, просто если к нам идет подмога (ну а вдруг?), то мы должны хотя бы подготовиться. Ну по крайней мере, не будем гвоздить по своим и бегать по стенам с идиотскими воплями.

Отец рассказывал, как один раз своих так изрядно поджарили. Не хотелось бы оказаться на месте подобных… существ. Только сперва нужно выбрать метод связи. Гонцов не пошлешь — кто его знает, где сейчас находится штаб. Не бегать же им по всей Аларии с воплями «Светлый штаб, ау-у-у-у!!!». Да и перехватить их как нечего делать.

Магического вестника тоже опасно отправлять. Кто его знает, как адепты могут на него повлиять. Может, они в состоянии поменять содержание письма? И вместо того чтобы пойти на юг, армия дружно ломанется на восток или вообще будет стоять на месте до посинения. Противника.

Связаться по Хранителю я могу только с членами своей семьи. Ну или будущими, если вспомнить невесту Тери. Вот только сильно сомневаюсь, что Темный Властелин всея империи сидит в Светлом штабе и гоняет тамошних генералов. Нет, от отца всего можно ожидать, но не тогда, когда врага еще не выгнали со своей территории.

Вывод — будим Рина. Не фиг спать, когда родина в опасности! И плевать, что не своя. Я же не сплю, так что пусть и длинноухий мучается. Днем отоспится. Если получится. Вот ни за что не поверю, что у длинноухих нет своего аналога Хранителей, особенно у правящей семейки. При всей свободе Эльсирин все же принц, а потому должен иметь связь с отцом. Мало ли, вдруг срочно потребуется его присутствие на каком-нибудь мероприятии? Например — собственной свадьбе…

Ладно, хватит размышлений — пора стаскивать братца с кровати. Самое главное — его найти. Что, впрочем, не такое уж сложное задание. Особенно если учесть наше с ним пусть отдаленное, но родство. Так что скоро я уже топтался перед дверью эльфа. Совесть попыталась робко вякнуть, что рады мне не будут. Однако долг, врожденная вредность и шило в некоем месте выступили единым фронтом, и эта, несомненно, приятная дама была нагло заткнута.

После десяти минут громкой и вдумчивой долбежки дверь все же открыли. Правда, я настолько увлекся, что чуть не въехал родственничку в лоб. Но это уже мелочи. Сказать, что Рин был счастлив лицезреть мою физиономию, — это ничего не сказать. Встрепанное, заспанное, придерживающее одной рукой спадающие штаны чудо мало походило на представителя расы дивных. А уж его выражения эмоций больше подходили матерому грузчику или сержанту-инструктору.

— Я тоже очень рад тебя видеть, — кивнул я в ответ. — Но мне очень нужно с тобой переговорить.

— Посреди ночи?! — стон светлого «великомученика» удался на все сто!

— А чем тебя это время не устраивает? — немного наигранно удивился я.

— Тем, что я в этот момент обычно сплю! — Родственник едва не рычал…

— Чем быстрее переговорим, тем быстрее ляжешь, — обнадежил я страдальца. — Ты меня впустишь?

Эльф вдруг покраснел. Причем так густо, что выступающие кончики ушей стали больше походить на раскаленную стальную заготовку. Мне даже шипение остывающего металла почудилось.

— Давай лучше найдем другое место. — Рин плотно прикрыл за собой дверь, пригладил стоящие дыбом волосы и выжидательно посмотрел на меня.

— Ты обуйся хоть, что ли?

В принципе можно было телепортироваться ко мне, но вот после тренировки меня обуяла странная жадность на магическую силу. А вдруг понадобится? В общем, предполагалось, что ко мне придется идти пешком.

Братец что-то невнятно буркнул себе под нос и скрылся за дверью. Вскоре он появился не только в сапогах, но и в рубашке. Да и прическа как-то мгновенно перевоплотилась в подобающую косу.

Конечно, мне было интересно, что же такое кузен прячет в комнате, но, как говорил отец, некоторые тайны должны оставаться тайнами, как бы тебе ни хотелось их разгадать. Пусть, меня это не касается, и точка. Кажется, родственничек это понял, потому как заметно расслабился. Вот и правильно, нам еще разговаривать на довольно серьезные темы, так что озлобленность здесь явно лишняя.

У меня в комнате Рин с плохо скрываемым желанием покосился на кровать и сладко зевнул. Ну да, разбудили ребенка, сон досмотреть не дали. Кстати, прогулка оказалась не лишней, он хоть перестал тереть глаза и немного взбодрился. А у меня появился новый вопрос: почему возле комендатуры так мало патрулей?! Это стратегический объект или так, памятник культуры? Или солдаты опасаются находиться здесь, чтобы не попасть под горячую руку собственного начальства?

Ладно, потом разберемся. Пока же стоит загрузить эльфа, а то зевает он все чаще и чаще. Так уснет, буди его потом.

— Рин, ты сейчас можешь связаться с отцом? — присаживаясь за стол, начал разговор я.

— Нет, — во всю пасть зевнул Рин.

— Почему?! — Нет, эти светлые что, совсем о собственной безопасности не думают?