Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии - Олег Рясков

– Судя по всему, торги еще не начались. Так что, если поторопимся, узнаем это в городе.

На торговой площади, куда наши герои направились в поисках Воронцовой и Лизы, было полно народу. Работорговля на этом острове была не только самым доходным делом, но и служила развлечением для местных жителей. А когда торги вел Билл, публики собиралось особенно много. Работорговец начинал негромко:

– Подходите, люди добрые! Кто хочет прекрасную рабыню?

Он ожидал, когда заполнится партер, когда галерка начнет негромко посвистывать и подбадривать нерешительных покупателей, вот тогда Билл постепенно набирал обороты, голос его креп и перекрывал гудящую толпу:

– Давайте! Итак!

В этот раз первой на помосте оказалась Мегги.

– Ну-ка, что у нас здесь? – Билл с видом знатока окинул стройный стан. – О! – взревел он . – А ведь и вправду хороша! Полюбуйтесь! Нравится? Она действительно будет хорошей рабыней! Смотрите, какое тело!

Толпа одобрительно загудела. Слова Билла явно пришлись ей по вкусу. Продавец схватил мулатку за руку и покрутил, чтобы даже последнему скептику, зажавшему кошелек в потных руках, стало ясно, что за этот товар можно дать хорошую цену. И вдруг из толпы раздалось: «Двадцать!» Билл был явно оскорблен таким началом.

– Начнем со ста! – прекратил он любые попытки превратить торги в фарс.

Черные глаза Мегги сверкнули недобрым светом и словно подстегнули участников: предложения, одно выгоднее другого, посыпались со всех сторон. Билл только и успевал выкрикивать названную цену. Наконец кореец, хлопнув в ладоши, крикнул:

– Двести!

– Двести! Оу! Двести – раз! Двести – два! Двести – три! Продано!

Билл, довольный сделкой, прошептал помощнику:

– Похоже, наша желтая обезьянка любит чернявеньких.

Эта соленая шутка явно понравилась молодцу, он заржал.

– Ну, что ж, плати и забирай ее! – крикнул Билл.

Кореец, подумавший, что торговец обсуждает достоинства только что приобретенного им товара, кинул ему кошель. Билл поймал его и, довольно скалясь, отправил Мегги с помоста. Мулатка сбежала по лестнице и встала рядом с новым хозяином. Ее полные ненависти глаза взглянули на Билла, и план мести созрел в кудрявой голове. Мегги принялась нашептывать на ухо корейцу оскорбления, что только что услышала на помосте. Девушка не пожалела красок, кореец с трудом сдержался, чтобы тут же не расправиться с негодяем, что продолжал торги.

Тем временем наши герои спешили по улицам Фрипорта к рыночной площади. Процессию возглавлял знаток этих мест, он размахивал руками и делился с честной компанией воспоминаниями:

– Однажды я чуть было не купил здесь полгарема падишаха!

– Да? И чего ж не купил-то? – проворчал Плахов.

– Женщины на корабле – к несчастью. Ну, да ты теперь это знаешь… О! – воскликнул Бен при выходе на площадь. – Смотрите-ка, там, в клеточке! Вон ваша красавица.

И действительно Воронцову выводили из клетки на помост.

– Посмотрите на нее! Вот какая! Видите, какое личико! – подбадривал покупателей Билл.

Публика радостно зааплодировала, сзади раздался свист и крики одобрения. Плахов рванулся на помощь любимой, за ним побежал и Самойлов. Бен только и успел крикнуть им вдогонку:

– Я же говорил, что мы успеем. Ну…

– Давайте, парни! – кричал Билл. – Взгляните на нее!

Он хотел схватить Анастасию, но та оттолкнула наглеца:

– Руки убери!

– О-о! – взревел торговец. – Какая дикая кошка!

– Может, наконец, что-нибудь сделаем?! – спросил Плахов у Бена.

– Погодите, погодите, мой друг! – Бену нравилась вся эта суета вокруг. – Неужели вы не хотите узнать, сколько стоит ваша красавица?!

– Слушай, ты, шут гороховый, – Семен схватил пирата за грудки, – я это терпеть не намерен. Понял?

– Ну-ну, спокойно, мы сейчас что-нибудь придумаем…

– Она стоит немало! Горячая штучка! Ваша первая цена? – неслось с помоста.

– Триста, – раздалось из толпы.

– Триста! – подтвердил Билл названную цену. – Триста – раз! Триста – два!

– Четыреста! – донеслось с другой стороны.

– Четыреста! – рявкнул Билл. – Четыреста – раз! Четыреста – два!

Плахов посмотрел на покупателя и увидел за его спиной Киттена.

– А этот что здесь делает? – вырвался у него вопрос.

– Бьюсь об заклад, – Бен тоже посмотрел на Киттена, – он подыскивает себе раба… молоденького и симпатичного. Ждите меня здесь…

Через улюлюкающую от восторга толпу Бен направился в сторону Киттена. Сей маневр не остался незамеченным. Генри Арновиль вот уже несколько минут наблюдал за нашими героями из своего укрытия. Но Бен и не предполагал о слежке. Он сам надеялся сегодня удачно поохотиться. Пират осторожно прошел по колоннаде и остановился за спиной помощника губернатора, слишком увлеченного невиданным доселе зрелищем. Бен все-таки решил нарушить идиллию и хлопнул Киттена по плечу.

– Боже!!! – испугался тот, но, увидев старинного приятеля, улыбнулся: – Какая встреча! И вы здесь?!

– Ваше сиятельство! – зашептал загадочно Бен. – Нам надо поговорить!

– Нам?!

– Да, да! Конечно! За нами следят. Улыбайтесь.

– Боже, кто следит?!

– Кто? – Бен обнял друга покрепче и зашептал еще загадочнее: – Слухи о ваших увлечениях дошли до Лондона.

– Господи, это правда?

– Да! – горячо подтвердил Бен.

Киттен поднес маску к лицу и принялся натужно улыбаться. Но вдруг он вырвался из крепких объятий Андерсена и с раздражением спросил:

– Стойте, какие увлечения, какие слухи?!

– Тихо! – зашептал Бен, страшась за судьбу упрямца, – Тихо! Они возвращаются! Улыбайтесь!

Пока Киттен старательно следовал совету милого друга, пряча лицо за маской, Бен стянул у него из рукава кошель и был таков. Цена на Воронцову тем временем выросла до небывалых высот. Плахов совсем уже отчаялся, но тут рядом возник Андерсен с кошельком в руках.

– Держи! – щедрость пирата поистине не знала границ.

– Ну, и что делать? – растерянно спросил Плахов.

– Ну как, что? Торговаться!

Плахов открыл кошель и высыпал содержимое на ладонь.

– Пятью монетами?

Андерсен взглянул на жалкие крохи, что таил в себе кошелек Киттена.

– О, дьявол! – воскликнул пират. – А корчит из себя… Вот и верь после этого в знатность и богатство!

И все-таки в силу денег Бену Андерсену пришлось поверить очень скоро, потому что на площади появились невольники, несущие зарытые носилки. Впереди них вышагивал Мигель, облаченный в полосатый халат. Энн Бони не познакомила наших друзей со своим слугой, а потому у Бена возник резонный вопрос: