Пробуди меня тайно - Джена Шоуолтер

Мне не хотелось признавать этого, но я не желала, чтобы он останавливался.

Ощущения приводили в восторг. Казались слишком… правильными.

Они пробудили бурю похоти внутри меня.

Мне хотелось раздвинуть ноги и привлечь эти волшебные пальчики внутрь. Я хотела ощутить его губы на сосредоточии своего жара, чтобы он затерялся в моей сущности.

— Что ты делаешь? — спросила я, почти не дыша. Моя спина выгнулась.

— Тссс, — это было единственным, что он сказал.

Он ласкал руками мои бедра, вверх к животу и моим запястьям. Я подавила стон. Боже, чувствовать его было превосходно. На мгновение он остановился, изучая мою татуировку на запястье. Он провел пальцем по черной косе и медленно улыбнулся.

— Как уместно.

Он наклонился к шраму на внутренней стороне руки… Там, где я получила метку от сумасшедшего Мека. Он оставил легкий поцелуй на вздутой, зазубренной плоти. Наши глаза встретились. Его губы были в дюймах от моих. Так близко, что фактически, я ощутила сладость его дыхания.

Я растаяла в ответ. Вскоре, та же самая наркотическая теплота распространилась по моим рукам, охлаждаясь слишком быстро.

Когда Кириан отстранился, мои запястья и лодыжки больше не болели.

Но тело просто ныло… Оно желало снова ощутить его вес.

Я сделала глубокий вдох, затем поинтересовалась:

— Почему ты принес меня сюда?

Мое предательское тело хоть и могло тосковать по нему, но мой здравый смысл знал свое дело лучше. На его лицо опустилась маска покорности.

— Я принес тебя сюда, потому что нам нужно многое обсудить. Не прерываясь. Без твоей пушки наготове.

— Что натолкнуло тебя на мысль, что здесь я буду с тобой разговаривать, а?

Он снова хихикнул, таким богатым, громким смешком, который прокатился по мне, столь же интимный и привлекательный как самый сладкий поцелуй.

— Будто ты смогла бы устоять.

Я издала разочарованный рык. Он был прав.

— Просто, черт, отпусти меня!

— Если б я это сделал, ты бы вырвалась, и мы бы провели наше время, дерясь друг с другом, вместо того, чтобы говорить.

Я пожевала нижнюю губу и промолчала. Я не могла отрицать его обвинение, и пока я не помышляла о том, чтобы соврать этому мужчине — я была в курсе, что он знает правду — так какая польза?

— А.У.Ч. придут за тобой. Они выследят тебя по голосу.

— Во-первых, меня нет в вашей базе данных. И, во-вторых, здесь нет усилителей. Нет записывающих устройств. А даже если бы и были, мой дом построен из звуконепроницаемых стен. Сомневаюсь даже, что А.У.Ч. знает, что это место существует.

Я передвинула бедра на покрывале, подальше от него…и впервые увидела, во что я была одета. Я была одета в белое кисейное, похожее на пену, платье. Складки, собранные вокруг моей шей, падали вниз, прикрывая мою грудь, но обнажая мой живот.

Мягкий материал, собранный вокруг моей талии, низко сидел на бедрах, затем обхватывал меня от ноги до лодыжки тонкой прозрачной завесой.

Усыпанный драгоценностями браслет украшал мою руку. Гипнотизирующие фиолетовые каменья, слишком легкие, чтобы быть аметистами, и слишком сверкающие, чтобы быть с этой земли, образовывали запутанный рисунок у основания руки.

Мои ногти вонзились в ладонь.

Как он посмел раздеть меня, а затем вырядить в столь скудное одеяние?

— Где мое оружие? Мои брюки и ботинки?

Не обращая внимания на мои вопросы, Кириан поднял прядь моих волос.

Темный локон подчеркнул эротичный контраст в сравнении с бледностью его кожи.

— Мне нравятся твои волосы вот так, — произнес он. — Свободные. Словно черная грозовая туча вокруг твоего лица.

Затем, он провел пальцем по моей груди, касаясь соска, и мое дыхание стало прерывистым.

Я подавила дикое желание растаять от его прикосновений. Когда я стала так страстно желать мужчину? Так нуждаться в нем? Когда я стала заложницей своих чувств?

— Я хочу назад свою одежду, — произнесла я, намеренно говоря резким тоном.

Его взгляд прошелся по всему моему телу.

— Тебе не нравится это платье?

— А ты как думаешь?

Он медленно улыбнулся.

— Скажи мне, Кириан. Разве ты не получил удовольствие? От раздетой, беспомощной женщины, без сознания?

Несколько преувеличенным движением, он наклонился ко мне, пока наши лица не оказались в нескольких дюймах друг от друга.

— Сомневаюсь, что ты когда-либо была беспомощной, Тай ла Мар.

Я подняла голову, сокращая расстояние между нами. Мой нос коснулся кончика его.

— У тебя есть ровно минута, чтобы вернуть каждый предмет моей одежды, каждое оружие, что ты украл у меня. Или я… или я…

Его брови нагло изогнулись.

— Или ты что?

Боже, я не знала.

Моя голова упала на подушку, и я взвизгнула. Он не колебался, даже не был озабочен, когда признался:

— Я уже уничтожил твою одежду и оружие.

— Ты, долбаный ублюдок.

— Не сердись, что я так одел тебя. Мне хотелось увидеть тебя в своей национальной одежде.

В его голосе не слышалось никакого раскаяния, зато ощущались хриплые ноты желания.

— И я должен сказать тебе, темный ангел, что связав тебя так, ты выглядишь как воплощение секса. Превосходного, чувственного секса. Ты даже более красива, чем я представлял… — Он наклонялся ближе с каждым словом, сокращая расстояние между нами, словно не хотел быть одиноким. — И вообрази себя, что я воображал — обнаженную, подо мной, на мне, принимая меня внутрь своего тела и ….

— Заткнись, — произнесла я на слабом выдохе.

Между ног скопилась влага. Не расслабляйся. Он привязал тебя к своей кровати.Его взгляд задержался на моих губах, затем переместился к моим глазам.

Я удержала его взгляд, воздух вокруг нас стал густым от сексуального напряжения.

Он резко покачал головой.

— Нет. Не сейчас.

Разрывая странные чары, которые он оказал на меня, он встряхнулся и направился к окну. Держась ко мне спиной, он произнес:

— Я хотел бы снова поцеловать тебя, но не стану, пока не объясню тебе несколько вещей. — Здесь он резко выдохнул. — Ты не можешь покидать этот дом, Миа. Твой браслет будет следить за этим.

Я моргнула в замешательстве.

— Я не понимаю.

— Если ты окажешься за пределами этого дома, разряд из браслета распространится по всему твоему телу. Боль и напряжение спадут, как только ты переступишь порог моего дома.

— Ты лжешь.

— Я говорю это не за тем, чтобы рассердить или напугать тебя, — произнес он, — но за тем, чтобы предупредить, к чему может привести попытка к бегству. Ты останешься здесь, в качестве моей гостьи, пока наши дела не будут согласованы.