Время Имен (СИ) - Ар Алексей

Скрежет, топот, клекот и хруст — многообещающий фон. Николай, завершив простановку пси-блоков, сумел приоткрыть один глаз. Неподалеку, полузасыпанный песком, скалился череп — непередаваемо белый в контрасте с общей тьмой.

«Встань. Иди».

Шествуя к зеву входа, мерцавшему синевой, димп попутно фиксировал характер окружения. Уродцы, вооруженные бледно-лимонными дротиками, что парили над ним, не удосужились отобрать Иллитерий. Мнят себя хозяевами положения… Крылатая стая… Мысли срывались в злость.

Под ноги легки ступени; под руку — маслянистые перила, установленные на берцовых костях людей-нелюдей…

Позади раздались мерные шлепки. Демон конвоировал жертву — вел мимо иссушенных, обглоданных останков, лабиринтов переходов, череды залов, открытых ветрам, сквозь оконные прорези которых в башню проникали воины Тьмы. Присоединялись к шествию десятками, так что по достижении дверей, украшенных резными страхами, за Николаем буйствовала толпа. Массовка в неистовстве пронесла его через порог — вытащила к центру призрачно освещенной зальной полусферы и схлынула, концентрируясь вдоль стен.

Один на один… Николай слепо уставился на главу ада. Куда ж его занесло?

С помещением определился быстро — тронный зал в адской красоте с ноткой апокалиптичности. Пристального внимания заслуживал трон — мерцающая огнем конструкция, обманчиво зыбкое голубоватое пламя, что эффектно освещало восседавшую фигуру. Четыре руки, на которых далекими отголосками позвякивали браслеты, источавшие Силу; тяжелая цепь с кулоном в виде трезубца на лоснящейся груди; неправильное, точно обожжённое, лицо с углями глубоко посаженных глаз. И крылья, развернутые по обе стороны трона, отчего седалище напоминало горевшую летучую мышь.

«Привел?!»

Охотник неуловимо сгорбился — пси-всплеск, как многотонная плита. Повелитель адских земель явил разум чудовищной силы.

«Да!», — ударило за димпом.

«Хороший счет. Уведи». - И даже без прелюдий.

Хозяин башни обернулся к проходу в углу. По оптимистичным прогнозам Охотника дыра вела к плененной родне. В надежде сопротивляться легче…

Чека сознания выдернута.

Холодная ясность мысли омыла тренированный мозг. В надвигавшемся призраке боя Николай вновь стал Дар Кор Роном — клинком, предназначенным для убийства. Ни состраданий, ни жалости, ни сомнений; цель задана… Он развернулся, снизу вверх полоснул мечом конвоира и вновь повернулся к Повелителю. Из-под куртки выплеснулась тьма — защитный пояс призван и активирован. Через мгновение посреди зала застыл силуэт, укрытый монолитной броней. Шлем прорезали синие блики глазниц.

Краткий миг статичности действия…

Тварь, пленившая димпа, распалась надвое. В зеленоватом наплыве крови половинками рухнула на плиты пола. Хрустнуло подмятое телом крыло — звук в гробовой тишине прозвучал на манер выстрела.

— Сюрприз, суки, — усмехнулся Николай, перехватывая меч. Разум стиснул давящий обруч: некто пытался пробиться к психике димпа.

«Смерть!» — Глас жаждущей толпы.

Следуя негласной команде, демоны бросились к жертве, наполнив зал грохочущим топотом. Блеснули в поднятых лапах дротики — оружие метательное, в чем Николай убедился спустя толчок пульса.

Желтоватыми молниями к нему устремились три снаряда… девять… Разрезали воздух с тихим и пугающим свистом. Летели отовсюду — из каждой тени.

Он рухнул на пол. Три лезвия звякнули в метре от плеча; еще два открыли сезон попаданий. Первый удар пришелся в бедро, второй в грудь…

«Загнать! Отрезать выходы!»

Николай рассек Иллитерием остаток копий; завертелся волчком, скользя под пикирующими монстрами. Приблизился к трону. Успел немногое, толику от намеченного, и заметил свет, разгоравшийся меж ладоней Владыки.

Паршиво; позади какофония крыльев, по фронту — магическая атака. А в противовес только меч…

Поглотив заклинание, Иллитерий вспыхнул серебром. Энергия резанула Николая тысячью игл, закрутила радужными всполохами… Он боролся: не гоже стоять и трястись в эпилептическом припадке, когда враги столь близки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дротик, нацеленный точно меж лопаток жертвы, поднялся на вершину ударной траектории.

Спасительный метр, что преодолен отчаянным рывком. Звякнул о камни металл. Не совладай Охотник с бурей, оружие поразило бы цель…

«Глупцы!!»

Четырехрукий монстр оставил постамент. Единым скачком приблизился к охотничьему вихрю, резавшему слуг, разметал подданных и одновременно со взмахом крыльев достал из-за спины нечто ударное.

Николай откачнулся. Из вспоротой груди противника зеленоватым росчерком хлестнула кровавая струя. Он споткнулся о рухнувшее тело — качнулся вперед, проклиная средневековый характер битвы. Насколько проще противостоять Федерации: ближний бой, как вишенка на торте. Знай, стреляй…

Забыть о прошлом! Адаптация завершена, в противном случае ему не продержаться и трех минут. Повсюду мелькание когтей, разверзнутые пасти, исходившее слюной… Удары, толчки, еще удары! Он блокировал сталью, доспехами; утопал в телах, сдобренных изумрудом…

На пол, перекрывая тени, лег сгусток мрака. Судя по габаритам, Владыка решил снизойти до личностей. Тем лучше, не придется пробиваться к тронному зареву. Дело за малым — сохранить равновесие…

Громовым раскатом оружие демона полоснуло элитарную броню.

Счетчик бэргов мгновенно разменял сорок единиц… Созерцая красноватую текстуру вздыбившегося пола, Николай выругался… и упал, ткнувшись лбом в холодный живот мертвой твари. Попробовал перекатиться на спину…

Откуда такая боль?!

В голове месиво из осколков мыслей, в теле — вата…

Все четыре руки Твари поднялись в роковом ударе. Она вытянулась, откачнулась назад, поддерживая себя крыльями… Желание одно — пригвоздить к полу жалкую пародию на Высших.

Охотник, на инстинкте, описал Иллитерием полукруг. Нечто мягкое встретилось на траектории… Сквозь марево боли прорвались тусклые цвета, образы. Из вскрытого брюха Хозяина торчали внутренности, сам он медленно падал на Элиту — в неизменно ударной позе.

За окнами Башни взвыло пространство. Полыхнули сиреневые зарницы.

Увернуться Николай не смог. Амулеты, плоть, кости обрушились скалой. Он вздрогнул при всплеске тьмы: бой вышел неожиданно тяжелым. Потеряет сознание — умрет… А там, глядишь, другая сторона и Погонщик — добродуший сосед…

К горлу подкатил смешок. Опять?!

В округе царствовала изумительная тишина. Лишь трупы, синеватые блики на оконных рамах, за чьей пустотой бушевали красновато-черные беззвучные вихри, погасший трон и… Крылатых монстров нет. Они порскнули в бурю, оставив обитель беспризорной. Прервали бой. Во благо — честно признал Охотник.

Он сел, с трудом подавил стон. Удивленно глянул на чистое сияние меча, приросшего к руке, и вспомнил. Как пытался добраться до Врага и тот вышел навстречу, далее калейдоскоп провалов, антрацитовая беспросветная пелена и одиночество. Впереди коридор, что избран…

— Б… — Димпа качнуло вправо. Он чувствовал себя разбитым, мутным как немытая пивная кружка. И носитель не сменить, от родного никуда не деться. — Иду, черти…

Он двинулся по пути, указанному тварью. Там, за прохладой неосвещенного тоннеля — Дэм, Спуур и Родора. Прочь сомнения. Николай вслушался в громкий звук шагов. Приподнял меч; коли зрение не подводит, впереди наметились существенные изменения. Коридорная беспросветность перетекала в округлую площадку, фосфоресцирующую лазурью, с единственной дверью, перекрытой брусками засовов.

— Здравствуй, милашка. — Николай оценил массивность препятствия. В руке слабо затрепетал Иллитерий; клинок чувствовал присутствие магии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Димп дезактивировал шлем и проверил еще разок — без электроники. Вдоль засовов бежали тонкие ряды перламутровых искр, что источали дыхание смерти. Не будучи магом, Охотник лишь приблизительно оценил характер магической силы, но на продуктивный анализ сил не осталось.

Подойдя к дверному проему, он глубоко вздохнул… и по нисходящей рубанул преграду. Последующее мгновение он толком не осознал. Показалось, что на секунду закрыл глаза, а когда открыл — плечи упирались в противоположную от двери стену, по лицу стекали теплые алые ручейки, мышцы выкручивали конвульсии. Но подарком судьбы перед ним красовался проход, обрамленный язычками пламени. Он поднялся в три приема и на морально-волевых переместился в открытую темницу.