Трогать нельзя - Ника Фрай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мог бы…
Приближалась дата свадьбы. Я понимал, что с каждым днем ненавижу еще больше. Всех. И Ольгу, обнимающую Родиона на моих глазах. И его, выбирающего со мной кольцо.
Но главное — я ненавидел себя.
До свадьбы оставалось три дня. Потом молодожены улетели бы в путешествие. Я не присутствовал на последнем перед свадьбой семейном вечере. Не пришел. Не смог.
Пошел в бар и напился. А потом поехал домой к Ольге, уже ночью. И уговорил ее прокатиться со мной.
И обманул ее. Я отвез ее на нашу дачу. На родительскую дачу. И не отпускал.
Я трахал ее везде. До ее криков о пощаде. И она все позволяла мне. Все. Навряд ли она позволила бы такое Родиону даже после свадьбы.
В общем, в день свадьбы невеста не явилась. Свадьба не состоялась.
Я привез ее в город и оставил. Потом поехал к брату и все рассказал ему. Все!
Я ждал, что он набьет мне морду. Я был готов к этому и я бы даже, наверное, позволил бы ему сделать это…
А он. Он заплакал, блять! Он плакал! Передо мной сидел взрослый мужик! На десять лет старше меня и плакал. И о ком?! Об этой суке?!
Я посмотрел на него и уехал.
Через несколько дней ко мне приехала Ольга и попыталась дать пощечину. Я перехватил ее руку и оттолкнул от себя.
— Ты поступил глупо, — усмехнулась она мне, потирая руку. — Но… Родион простил меня! Понял? А ты! Ты больше не приближайся ни ко мне, ни к нему!
Ну, я тогда, конечно, офигел. Он простил ее?! Он ее простил?! Эту шалаву?!
И я перестал с ними общаться. И домой перестал ходить. У меня была своя квартира. Я не хотел никого видеть.
Да это все лишнее. Наверное, именно с того момента я вырубил в себе все эмоции. Все.
И я думал, что на этом все. Хуй с ними. Пусть живут. Но через месяц мне позвонили родители.
Родион был в больнице. В коме.
Не знаю, почему, но я тут же сорвался. Мать рыдала. Отец не разговаривал со мной. Будущей жены я рядом не наблюдал.
А когда узнал, что же произошло…
Несколько дней назад Ольга сделала аборт. Это был мой ребенок. Не Родиона. Но они хотели скрыть это от меня. Сказать, что отец — Родион. Но Ольга и тут послала всех на хуй. Она просто сделала аборт.
Когда Родион узнал, я не знаю, что на него нашло, но… он, похоже, сорвался. Это стало последней каплей.
Он выкрал у родителей запасные ключи от моего гаража, сел на мой мотоцикл и… врезался в стену. Нет, не случайно. Он специально сделал это.
Он выжил. Но врачи сказали, что детей у Родиона не будет. Ему дали какую-то там группу инвалидности. С университетом тоже пришлось завязать.
Ольга уехала в родной город и больше я ее не видел. Да и не хотел. В первое время мне казалось, что я придушу ее голыми руками, если встречу.
Родители перестали со мной общаться. Как и Родион.
Вот так. У меня могла быть жена и ребенок. Но я никому не был нужен. Меня ненавидели все.
И я поставил защиту. Мне стало настолько похуй на всех и на все. Ничто больше не могло меня тронуть. Ничто. И никто.
Пока Родион не подкинул мне мелкую дрянь. Девчонку, способную выбесить меня и заставить все гореть в груди. Оторву, которую я хотел до дыма из ушей. До отека члена.
Брат и тут уделал меня. Даже после смерти.
И, вот, сейчас я сижу и смотрю на выцветшую фотографию. На Ольгу. И понимаю, что моя жизнь — полное говно. Кто в этом виноват?
И, не желая узнать ответ на этот вопрос, я срываюсь. Достаю бутылку виски и прямо из горла пью, пока в груди не начинает гореть. Стою посреди комнаты. В одной руке — фотография, в другой — бутылка. Смотрю и чувствую, как злость заполняет меня. Злость и отчаяние. И во всего размаха кидаю бутылку в шкаф. Стекло с грохотом разбивается и осколки падают на пол. А я начинаю крушить все, что попадается под руку. Пинаю стул, тумбочку, кулаком выбиваю еще одно стекло и вижу, как капли крови падают на рубашку. Но боли не чувствую.
Сколько это продолжается, не знаю. Я как в тумане.
В конце концов, выдыхаюсь. Беру еще одну бутылку и, прислонившись к стене, спадаю по ней на пол.
Мне хочется плакать. Как плакал тогда Родион. Почему, сука?! Я никогда не плакал! Никогда! Даже когда узнал, что моего ребенка убили! Даже когда хоронил родителей!
Кладу руки на коленки и опускаю голову. Сижу так.
В руке бутылка, но пить не хочу. И делать что, не знаю.
Что дальше?
С кулака на пол падает кровь. Смотрю на красные пятна.
Тишина. Какая-то странная тишина после погрома.
Громко выдыхаю и тут слышу звук. Чьи-то шаги. Тихие, осторожные шаги.
Так ходит только она.
Поднимаю голову и смотрю на дверь.
Да. Она отворяется. Медленно, с опаской.
Я жду, а у самого дыхание заходится. Ведь успокоилось, вроде. Что опять-то? Почему?
И совсем пиздец мне наступает, когда я вижу на пороге своей комнаты ее.
Глава 56. Алина
Было очень страшно. Сначала, когда Марат ворвался в мою комнату и смотрел таким взглядом, что сердце в пятки упало. Такой взгляд у него меня пугает больше всего.
А потом с ним словно что-то происходит. В глазах появляется растерянность. Он блуждает глазами по мне, по полу в моей комнате. И в конце и вовсе срывается с места.
Ничего не понимаю. Просто быстро подбегаю к двери и закрываю ее. Прижимаюсь к ней спиной и понимаю, что часто дышу.
Повисает тишина. Но совсем ненадолго. На какие-то минуты. А потом…
Потом я опять забиваюсь в угол за шкаф и закрываю уши руками. С ужасом слушаю, как сверху все грохочет. Что-то падает, разбивается. Слышны звон и треск.
Как будто землетрясение.
Мне становится совсем страшно и я даже начинаю дрожать. Вцепляюсь пальцами в коленки и смотрю на потолок. Шум доносится сверху.
А потом вдруг резко затихает. Также резко, как и началось. В одно мгновение. Я сначала даже
