Снежная слепота - Пи Трейси

– Ты хочешь, чтобы я влезла в конфиденциальные документы клиента?

– Да.

Это удивило ее. Магоцци не в первый раз была нужна незаконная информация с закрытых сайтов, но он никогда не говорил об этом вслух.

– Зачем она тебе?

– Мы ищем убийц. Они могут оказаться в этом списке. Этого достаточно?

Она не стала долго колебаться, встала из-за стола и направилась в свой кабинет. Магоцци увидел, что дело для нее изменилось так же, как для них, когда они осознали, что ищут не обезумевшего психопата, а отчаявшихся женщин, которые пытаются спасти свою жизнь и жизнь тех, кого они любили. Но нельзя слишком задумываться об этом, скатываться в сумеречную зону, где сочувствие может заместить собой простые и конечные факты, – убийство есть убийство, кто бы его ни совершил и по какой причине.

Грейс потребовалось всего лишь несколько минут, чтобы вывести список на экран. Она отъехала на кресле в сторону, чтобы они его четко увидели.

– Вот он. Что вы в нем ищете?

Магоцци протянул ей дискету:

– Это домашнее видео, снятое в парке в вечер убийства. Там есть несколько кадров, на которых четыре женщины лепят снеговика вокруг одного из наших убитых копов. Криминалисты увеличили их настолько, что можно увидеть несколько букв, вышитых на шарфе, которые смахивают на монограмму, и мы хотим сопоставить их со списком. И еще мы хотим, чтобы ты попробовала вытащить хоть какие-то детали из этих снимков, которые помогут определить кого-нибудь из этих женщин.

Грейс на секунду прикрыла глаза.

– Четыре женщины?

– Совершенно верно.

Больше она ничего не сказала. Просто взяла дискету, ввела ее в дисковод другого компьютера и попыталась придать максимальную четкость образам, появившимся на мониторе.

– Это максимум того, что можно добиться. Я вижу W, Т, С… – Она замолчала.

– Ну да, ну да, – сказал Джино. – А потом ноль. Это мы знаем. Мы было подумали, что это может быть датой, но остальное все равно непонятно. Ты можешь прокрутить эту штуку? – Он показал на монитор со списком.

Грей безмолвно нажала клавишу раскрутки текста. Джино и Магоцци приникли к экрану, глядя, как перед ними проходят имена, пока не появилось последнее – Мюриэль Захер.

– Ничего, – пробормотал Джино. – Вот проклятье. – Он выпрямился и почесал в затылке. – Опять придется сидеть за столом.

– Это была попытка с дальним прицелом, – сказал Магоцци. – Но мы должны были попытаться. Что ты думаешь об этих снимках, Грейс? Есть ли какая-то возможность их увеличить? Может, прогнать через твою программу опознания личности какие-то черты лица под масками?

Грейс кивнула, не отрывая глаз от видеокадра на втором мониторе:

– Могу попробовать. Оставьте меня на пятнадцать минут наедине с ними.

35

– Вот дерьмо. – Джино, выглянув из окна гостиной Грейс, уставился в небо. – Конец света. Пуржить перестало. Пятнадцать минут еще не прошло?

Магоцци развалился на диване, прикрыв руками глаза от дневного света.

– Господи, Джино, да расслабься ты, дай ей время. Эта программа работает медленно.

– Он говорит – расслабься. Ты что, издеваешься? Это проклятое дело сводит меня с ума. Мы подбирались к нему с четырех сторон, но сидим с пустыми руками. Мы отработали Уэйнбека, Снеговика, Уорнеров и Биттеррут – и, мать твою, ничего не можем доказать.

– Вполне исчерпывающее заключение.

– И что дальше делать?

– Не знаю.

Грейс у себя в кабинете работала с собственной программой улучшения качества фотоснимков. Компьютер исследовал разные варианты, добавляя пиксели для лучшей цветонасыщенности и четкости очертаний, но не было никакой надежды извлечь дополнительную информацию из снимков такого низкого качества, чтобы можно было пустить в ход программу опознания личности. Все, чего она смогла добиться, – это выявить остальную часть монограммы на шарфе, но ей больше ничего и не требовалось. W-T-C-O-O-O.

Порой копы мыслят так прямолинейно, подумала она. Они вбили себе в голову идею о цифрах и не могут от нее отойти. Они не могли себе представить, что ноль на самом деле не ноль; может, это буква «О», криво вышитая трясущимися руками очень старой женщины. Она отъехала с креслом от стола и закрыла глаза, вспоминая последний день прошлой осени, когда они работали в Биттерруте.

– До чего красивый, Мэгги. Спасибо тебе.

– Небольшая память о нас. Я рассказала Лауре, как он понравился тебе во время первого визита, и она настояла, что сделает такой же и тебе.

– Лаура?

– Да. Она – одна из основателей Биттеррута. Сейчас она очень стара, и ее вышивка далека от идеала, но она всегда так радуется, когда кто-то по достоинству оценивает ее работу.

– Что это означает?

– То, ради чего все мы существуем. Биттеррут и все такие же места. W-T-C-O-O-O.[14]

Мы сами заботимся о себе. Лаура сделала их для всех наших девочек.

В то время это казалось очень милым, очень человеческим девизом в мире, где корпорации обычно были безличными организациями и эта фраза не представлялась чем-то необычным. Люди часто произносят такие слова, говоря о своих семьях, своих общинах, своих странах, так что она не услышала никакого звоночка, когда вошла в тот чат и прочитала их. Но сейчас девиз на шарфе носил куда более зловещий характер.

Магоцци и Джино присоединились к Грейс, когда услышали, что она покинула свой маленький кабинет и пошла на кухню.

– Что-нибудь удалось сделать? – с надеждой спросил Джино.

Она повернулась лицом к ним, и Магоцци увидел, что у нее совершенно пустые глаза, в которых ровно ничего не было.

– Вы имеете хоть какое-то представление, сколько женщин в этой стране было убито своими спутниками с той минуты, как вы оказались у меня на пороге? – тихо спросила она.

Магоцци поймал ее взгляд.

– Скажи мне, сколько минут прошло, и я отвечу тебе, скольких женщин постигла такая судьба. Мы знаем статистику, Грейс. Это наше дело – знать ее. И наше дело ее изменить. Наше и других копов. И ничье больше.

Грейс подумала над его словами и кивнула.

– Ты рассказал, что пожилая женщина в Биттерруте кого-то убила этим утром.

– Верно, – сказал Джино. – Но то была прямая и явная самооборона. Ну, может, не в полном смысле слова. Этот тип держал под прицелом другую женщину.

– Это я могу понять, – согласилась Грейс. – Одно дело – пристрелить кого-то, кто вламывается в твой дом, замыслив убийство, как и поступила эта пожилая женщина. Но искать их и заранее убивать, как Томми Дитона? Это почти…

– Как охота, – сказал Магоцци и почувствовал, что у него зачастило сердце. Она что-то нашла. И это что-то связывало снеговиков в парке с Биттеррутом. – Но вот что важно… если к этому имеют отношение люди из Биттеррута, они, скорее всего, думали, что только так можно спасти жизнь Мэри Дитон. Даже мы с Джино столкнулись с этой проблемой. Половина тебя думает, что это убийство, а другая половина понимает, в чем дело.

– Верно. Но теперь вам стоило бы заняться умножением.

– Что ты имеешь в виду?

– Как много в Биттерруте женщин, подвергавшихся насилию?

– Четыреста, – вспомнил Джино.

– О'кей. И наверно, почти за каждой охотится мужчина, который может убить ее в любой день. Если ты уж начал искать оправдания убийству Дитона, то надо подыскивать точно такие же еще для трехсот девяноста девяти.

Джино уставился на нее. Он настолько напряженно думал, что бы он сделал на месте Билла Уорнера, что почти потерял представление и о самом деле, и о том, чем он занят.

Грейс оторвалась от буфета, заглянула в ящик комода и вынула оттуда сложенный мягкий шарф, который и положила на стол между ними.

Джино подтянул его к себе, провел пальцами по неровной вышивке и с силой втянул в себя воздух.

Как ни странно, Грейс ему почти улыбнулась.

– Это не я была на том видео. И не этот шарф. Просто похожий.

Джино медленно выдохнул.

– Знаю, – пробурчал он. – Господи, Грейс…

– Они вручили его мне в последний день, когда я там работала. По всей видимости, пожилая женщина сделала такие шарфы для всех женщин поселка, и на них вышиты не нули, а буквы «О». Они складываются в девиз Биттеррута. «Мы сами заботимся о себе». Мы нашли эту фразу в чате, и я ее тебе прочитала, помнишь? Просто не уловила связь.

Магоцци и Джино стояли на месте не меньше минуты, глядя друг на друга. Обычно решительный прорыв в трудном деле был поводом для радости. Только не в этот раз.

Джино гневно сунул руки в карманы.

– Проклятье, Лео, в глубине души я боялся этого. То есть в этом городе без мужчин мне с самого начала было как-то не по себе, но дело в том, что он был в полном порядке, и ты не можешь говорить, что все женщины в нем замешаны в этом деле. Вот чего ты добьешься – из-за нескольких гнилых яблок ты разоришь это поселение, которое для кучи перепуганных женщин стало единственным местом, где они могут спрятаться. Нам придется получить ордер на вторжение в Биттеррут, начнется расследование, и этот скандал окончательно покончит с поселком, не важно, найдем мы или нет доказательства, которые помогут поймать настоящих убийц.