Книга о счастье и несчастьях. Дневник с воспоминаниями и отступлениями. Книга вторая - Николай Амосов

Пытался понять, в чем причина снижения темпов?

Если совсем коротко: стали много проедать и хуже работать. Рабочие, бежавшие от колхозов на стройки и заводы, довольствовались малым. Супчик, пшенная каша с запахом постного масла, кипяток почти "вприглядку", хлеба - рабочая карточка, 800 граммов. Одежда - в год максимум по паре штанов, обуви, белья, рубашек. Табуретки, стол, топчан или даже нары, матрац, набитый соломой. Все вместе потянет рублей на тридцать в месяц. Так жили девять из десяти. Десятый - немного получше, рублей на 60-80. В общем, рабочая сила стоила дешево, проедали мало. К этому страх, "черный ворон" - не болтай лишнего. За 20 минут опоздания - 6 месяцев принудительных работ. И вообще были закреплены за заводом, как крепостные.

Был и пряник, материальный стимул: талон на штаны или отдельная конурка в бараке.

Теперь страха нет, а материальный стимул не очень действует. Среднюю зарплату выведут, но очень много заработать нельзя - "потолок". Однако на телевизор и костюм можно скопить. А вот чтобы на машину или садовый домик - требуется уже героическая экономность. Да и где это достанешь? Кроме того, была идейность. По крайней мере у молодых рабочих и интеллигентов. Верили в большую цель: социализм построить. Вот он, уже близко, на глазах растут домны и электростанции, только подналечь. К тому же на пороге война с фашизмом, нужно защищаться. Было примерное равенство: все работали много, и начальники жили скромно, не дразнили трудящихся. Авторитет Сталина был непререкаем. Он даже Фейхтвангера обдурил (на днях читал его "Москву 37-го"). Поверил, шляпа, во вредительство и шпионство бывших соратников Ленина.

Я, во всяком случае, никогда не верил.

Теперь с идейностью стало трудновато. Особенно у молодежи. Социализм, сказывают, построили, а если и коммунизм будет таким же, то светлое будущее не вдохновляет. А тут еще Рейган со своей СОИ... Вот и живут сегодняшним днем. Выпить, потрепаться, переспать, добыть дефицит, поглядеть телевизор.

Еще кризис с авторитетами. К должности они не приросли, надежда только на честных, увлеченных. А много ли таких? Очень вредит неравенство "вверху" и "внизу". Начальники и те, что около них, слишком выделяются стилем жизни. Столь же раздражают спекулянты, дельцы, взяточники из продавцов и хапуги из рабочего класса. Катастрофически упала мораль труда и отношений. Диалектика, материализм и классовая борьба сыграли с нами злую шутку. "Добро и зло" - всего лишь "продукт" и может меняться чуть не раз в месяц...

Дневник. 22 июня. Воскресенье, полдень

Сорок пять лет назад в этот самый час Молотов объявил по радио о начале войны. Сегодня хмуро, капает мелкий дождь. А тогда светило солнце, в Череповце был первый летний день после холодной весны.

Дневник. 25 июня. Среда, день

Что делать, когда тоска в 72 года? Когда ты один на даче и тишина кругом непробиваемая? Когда в тебя заложена потребность: делать, делать, делать! Хотя точно известно: делать ни к чему. Будущее коротко и ничего хорошего не сулит.

Амосов, пойми, неприлично скулить старику. Он должен все хранить внутри и не показывать вида. Выражение чувств - привилегия молодых. Тоскующий старик вызывает брезгливость.

Дневник. 28 июня. Суббота, утро

Хирургическая неделя. Все четыре дня оперировал, сделал семь операций. Завелся, как шесть лет назад, когда начинал писать "Книгу".

Ничего нет лучше операций, когда больные не умирают. Все - побоку: и отпуск, и писания, и науки. Только оперировал бы и оперировал, все больше и все сложнее.

Дневник. 2 августа. Суббота, день

Вчера был отчет. За месяц показатели хорошие. По сравнению с прошлым годом лишь немного уступаем. Смертность, к сожалению, выше. Сказался подбор тяжелых больных.

Легкие не едут из-за радиации.

Но какое наслаждение оперировать и оперировать - и без смертей! Про отпуск и не вспоминал.

Впереди трудная неделя. Больные подобрались только тяжелые.

Да, еще: мой стимулятор Саша проверил - контакт хороший, не изменился. Были мысли, когда отключили на несколько минут, вдруг не пойдет сердце? Нет, страха не было.

Наконец напечатали сообщение от Политбюро о Чернобыле. Как я и подозревал, причина аварии - халатная работа эксплуатационников. В журнале "В мире науки" (это переводы с английского) показаны новые конструкции безопасных реакторов. Дорогие, но придется и нашим думать, поскольку необходимо создать достойную атома "защиту от дураков". Разговоры о радиации постепенно стихают. Особенно после того, как американец - ученый Гейл приехал в Киев с двумя детьми и их показали по телевизору. (Вот сколь мало доверие к нашей информации.)

Несколько вечеров смотрели и слушали Михаила Сергеевича на Дальнем Востоке. Очень понравилось. Так что даже вчера на конференции комментировал. Если предельно кратко, то всего два слова: "совесть" и "гласность".

Лето уже пошло на ущерб. Вечером по лесу, когда успеваю, хожу с Чари. Но и там мысли все те же: больные, Институт. В городе бы даже удобнее было...

Дневник. 9 августа. Суббота, полдень

Дозвонился в Институт. Все прилично. Ничего не мог делать, пока не подошел срок звонка.

Лежит в реанимации девочка 6 лет с митральным протезом, оперированная в среду. Была очень тяжела. Только в пятницу под большим моим нажимом удалили трубку. Беспокоился, что ночью придется снова интубировать. Света Петрова сказала: "Пока держимся".

На таком градусе сейчас живу. Называется: "страсть".

Жара доходит до 33. Под вечер приду, обольюсь холодной водой, и опять ничего. Банная кабинка очень пригодилась.

Сердце не чувствую совсем. Но Бредикиса вспоминаю каждый день. Может, и меня также кто-нибудь вспоминает...

Телеграмма из Архангельска: умер Георгий Андреевич Орлов - последний друг из моего поколения. Он был молодым ассистентом по хирургии, когда я учился на третьем курсе в 1936 году. Перед войной занял кафедру. Личных отношений с ним тогда не было. Знал, что во время бомбежки Архангельска в 41-м убили его жену. Осталось двое детей.

Подружился с ним уже много позднее - в шестидесятых, на конгрессах. Потом виделись, когда приезжал в Архангельск на юбилей и встречи однокурсников.

Чтобы сказать коротко: добрый и умный был человек. Белые архангельские ночи, что проговорил с ним, навсегда останутся в памяти. (Смешно - "навсегда". Будто это надолго.)

Из сферы его романтики: каждое лето ездил в тундру к оленеводам и рыбакам. Говорил: "Хочу написать книгу об оленях..." Уже не напишет...

Дневник. 16 августа. Суббота, утро