Шторм-вор - Вудинг Крис

Ничего не произошло.

Моа нервно сглотнула. Бейн исподтишка наблюдал за ней.

По-прежнему ничего не происходило.

А потом цвета полились с ее руки на стену. У Моа вырвался вздох облегчения, но облегчение длилось недолго. Проход не образовался. Вместо этого цвета стали расползаться, становясь гуще и ярче, по гигантской зеркальной «чешуйке», которой касалась Моа, и дальше. Волны прозрачных пурпурных и красных оттенков текли с ее ладони и расходились по Цитадели. Испугавшись, девушка хотела отдернуть руку, но Бейн схватил ее за запястье и удержал.

Моа посмотрела ему в глаза.

– Так не должно быть!

– Давай посмотрим, что будет, – ответил Бейн.

Он вовсе не испытывал страха. За возможность войти внутрь Цитадели он готов был заплатить любую цену.

А потом цвета померкли, как если бы Цитадель высосала их досуха. Больше артефакту нечего было отдать. Полупрозрачные полотнища цвета, струившиеся по стенам, впитались в зеркала, словно здание жадно выпило энергию. Над площадью повисла гробовая тишина.

Наконец Бейн отпустил руку Моа и отступил назад. Девушка посмотрела на янтарный диск у себя на ладони. Он больше не светился и не казался бездонной дырой в иные измерения. Должно быть, подумала Моа, теперь он не более чем обычная безделушка. Его энергия исчерпана. Он мертв.

Если артефакт мертв, то она, Моа, Бейну больше не нужна. Она сжала кулак, пряча диск от посторонних глаз. Нельзя, чтобы шеф тайной полиции узнал, что артефакт больше не работает.

Они с Мрачным Джеком отступили назад. Цитадель ничуть не изменилась, будто никто к ней и не прикасался. Однако и Моа, и Бейн не оставляли надежды. Не может же быть, чтобы ничего не произошло!..

Как вдруг Цитадель разом окрасилась багрянцем, словно каждое из ее многочисленных зеркал повернули к закату и грани приобрели цвет густой темной крови. Она больше не напоминала застывший ледяной вихрь, она стала замерзшей розой – зазубренной, неправильной, угрожающей. По площади пронесся дружный вздох, кто-то закричал, кто-то заплакал…

И тут роза начала распускаться.

В толпе раздались панические вопли. Солдаты стали нервно переглядываться и переминаться с ноги на ногу. Командиры приказали им отойти на безопасное расстояние. Бейн взял Моа за локоть и отвел туда, где стояли Турпан, Грач и Ваго.

А Цитадель все разворачивала свои зеркальные грани, словно лепестки, начиная с самых верхних. Все происходило в полной тишине: ни скрежета зубчатых передач, ни визга гнущегося металла. Бейн был потрясен. «Невероятно! – думал он. – Чтобы здание выкидывало такие коленца!.. Вот и еще одно доказательство того, как мы невежественны по сравнению с цивилизациями, существовавшими до Угасания».

Они стояли, зачарованно глядя на метаморфозы Цитадели, а грани ее все разворачивались и сдвигались, напоминая клубок извивающихся змей. Зеркала поворачивались под разными углами, отчего казалось, что поверхность стен колышется, идет волнами… А потом все прекратилось. Цитадель замерла. Она выглядела еще огромнее, чем прежде, как сосновая шишка, раскрывшая чешуйки. А вершина ее была увенчана множеством торчащих в разные стороны стеклянных щупалец.

Воцарилась еще более глубокая тишина.

– Проход открыт, – тихо сказал Бейн и показал.

Он был прав. Гигантские зеркальные секции стен у основания Цитадели повернулись ребром, открыв сотни входов. По всей высоте грани разошлись, явив миру сокровенное нутро Цитадели.

– Проход открыт! – повторил Бейн уже громче, голос его звенел от боевого азарта.

Мрачный Джек зашагал к Цитадели. Солдаты, повинуясь приказам командиров, выступили вперед. Турпан и Моа не отставали от шефа тайной полиции – направленные на них дула дум-пистолетов и эфирных пушек не давали и помыслить о побеге.

5. 2

Едва они вступили в пределы Цитадели, как их объял холод, словно на входе стояла завеса ледяного воздуха. Бейн настоял на том, чтобы идти первым, сразу за ним шли Турпан, Моа, Ваго и Грач в сопровождении небольшой свиты агентов тайной полиции. Солдаты осторожно двигались следом, нацепив детекторные очки и держа наготове эфирные пушки.

Открывшиеся входы вели в высокие сводчатые туннели с ребристыми стенами и потолками, облицованными то ли полированным камнем, то ли каким-то диковинным металлом. Своды туннелей имели продольное ребро посередине, так что образовывали как бы двойную арку над головами людей. Нигде не было заметно никаких стыков или швов, конструкция была столь совершенной, что казалась нереальной.

Из глубин Цитадели тянуло холодным воздухом, застоявшимся и безжизненным. У Турпана возникло неприятное ощущение, будто он спускается в глотку какого-то огромного зверя и скоро окажется в его желудке.

Он мог думать только о побеге, но пока что бежать было совершенно невозможно. Моа рядом с ним безропотно шла в недра Цитадели, до глубины души потрясенная тем, что оказалась в центре такого события: они шагали по коридорам, где нога человека не ступала со времен Угасания. А вот Турпану было наплевать на величие исторического момента. Он точно знал: тайная полиция ни за что не оставит их в живых после этой экспедиции. Потому что вскоре ему и Моа предстоит увидеть такое, чего им видеть наверняка не положено. Выродки, сбежавшие из гетто, для тайной полиции и не люди вовсе, а так, расходный материал. Вот их и пустят в расход.

Турпан ждал удобного случая. Никто не знал, с чем им предстоит столкнуться в Цитадели, и эта неизвестность давала ему преимущество. Когда-то он мечтал стать лучшим вором Орокоса. Теперь он хотел только одного: выжить и вытащить отсюда Моа.

Лизандр Бейн – теперь они знали его имя, так к нему обращались агенты тайной полиции, – забрал артефакт у Моа сразу же после того, как Цитадель отворила свои двери. Сначала Турпан не понимал, почему их заставили пойти вместе с остальными. «Должно быть, Бейн опасается, что внутри могут встретиться новые преграды, и рассчитывает снова использовать Моа», – в конце концов рассудил юноша. Он не знал об опасениях Моа, что теперь артефакт превратился в простую безделушку и больше не будет работать.

Наконец туннель закончился. Бейн и его люди медленно вышли в помещение, куда он открывался, и там остановились, пораженные. Даже Турпан не смог остаться равнодушным.

Это было похоже на сон. Колоссальный зал в черно-багровых тонах, широкими уступами спускающийся вниз. Уровни соединяли между собой изогнутые пандусы. Все было сделано из какого-то сверкающего материала, твердого, как камень, но пластичного, словно воск. Каждая деталь головокружительно сложного хитросплетения балконов, подиумов, мостов и ступенчатых пирамид, похожих на свадебный торт, была закругленной и гладкой. В воздухе, подобно миниатюрным солнцам, висели светящиеся шары, озарявшие зал приглушенным сине-зеленым светом. Каналы, наполненные светящейся жидкостью того же оттенка, пересекали пол во всех направлениях, складываясь в приятные для глаза узоры.

Солдаты начали рассредоточиваться по залу, занимая позиции. Для них происходящее было захватом вражеской базы. Но Бейн смело двинулся вперед, к середине зала. Его свита последовала за ним. Пол под ногами был твердым, как камень, однако почему-то глушил звук шагов лучше любого ковра. Слышались лишь шорох одежды, бряцание оружия и редкие хриплые приказы одного из офицеров.

Бейн остановился и замер. Он стоял, как скала, среди своих верных солдат. Словно первопроходец, торжественно ступивший на неизведанный берег, он озирал новую землю, на которую собирался заявить свои права.

– Никого нет дома, – усмехнулся Турпан. Бейн повернулся и вперил в него сердитый взгляд. Грач ухмыльнулся – его позабавил этот маленький бунт.

– Тогда нам нечего бояться, – ответил Мрачный Джек.

Он достал маленький предмет, похожий на округлый камень и такой черный, словно его выточили из самой тьмы и хорошенько отполировали. Бейн поднял его вверх, и стало заметно, что «камень» мягко пульсирует.