Сумерки морских богов - Таддеуш Тулейя

— Все машины, полный вперед! — крикнул он.

Следя за движением вражеских кораблей по вспышкам залпов, он увидел, что крейсера Барнетта тоже повернули на восток и следовали параллельным курсом, держась в 10 милях к северу от него. За кормой и слегка на юг находился мощный «Дьюк оф Йорк» с «Ямайкой» и 4 эсминцами. Топки ревели, вращались валы. «Шарнхорст» увеличивал скорость. 29 узлов, 30 узлов, 31 узел. Медленно немецкий корабль отрывался от Фрэзера, однако он все еще был в пределах досягаемости орудий английскою линкора. И роковой час настал. Послышался оглушительный удар стали о сталь, яростная вспышка света, и «Шарнхорст» получил прямое попадание в носовую башню, примерно в 50 метрах от мостика. Через несколько минут пламя перебросилось во вторую башню и зарядное отделение глубоко в барбете пришлось частично затопить, чтобы предотвратить взрыв. Расчет, скользя в ледяной воде, плескавшейся под ногами, спасал сухие заряды и продолжал обслуживать орудия. Но с пожарами справились, и башня была осушена.

Хинтце периодически поворачивал вправо, чтобы навести на Фрэзера уцелевшую носовую башню в помощь кормовой. Каждый раз во время поворота 150-мм орудия начинали стрелять, посылая 45-килограммовые снаряды во врага. Несколько раз «Дьюк оф Йорк» был накрыт 280-мм снарядами, его мачта была пробита, но других повреждений не было, и погоня продолжалась. Тяжелый английский линкор медленно одолевал. 356-мм снаряд врезался в главную палубу «Шарнхорста» возле кормовой башни. Хотя все орудия остались невредимы, свирепый пожар начал пожирать надстройки. Он представлял собой великолепную точку наводки для английских орудий.

Погоня продолжалась 2 часа. Еще одно попадание разбило систему вентиляции носовой башни, и ядовитый кордитный дым хлынул из замков орудий, делая невозможным их обслуживание. Несколько прямых попаданий в 150-мм орудия «Шарнхорста» перебили расчеты. Один снаряд, попав прямо над ватерлинией, прошел в котельное отделение № 1 и повредил паропровод. Люди вопили, когда обжигающий пар лизал их потную кожу, карабкались по раскаленным лестницам, пробираясь сквозь облака удушающего пара. Давление падало, падала и скорость. 25 узлов, 15 узлов, 10 узлов… Старший механик «Шарнхорста» корветтен-капитан Отто Кениг и его помощник фон Гласе прорвались в котельное отделение, наполненное туманом. Они выкрикивали команды, перекрывая свист пара.

Машинисты сумели изолировать разорванную магистраль. Указатель скорости на мостике стал показывать 16 узлов, 18 узлов, затем 22 узла. Вскоре скорость восстановилась, и «Шарнхорст» снова начал отрываться от «Дюк оф Йорк». В 18.20 английский линкор прекратил огонь.

Бей подождал несколько минут, затем посмотрел на карту, разыскивая укрытую гавань между Нордкапом и Альтен-фиордом. «Шарнхорст» был избит. Его надстройки были разорваны и скручены самым причудливым образом. Под палубой кабели свивались клубками, продукты, одежда, книги, фотографии были разбросаны по кубрикам. Повсюду раненые офицеры и матросы заливали кровью стальную палубу, и повсюду валялись многочисленные трупы. Корабль был изранен и обожжен, но ниже ватерлинии повреждений не было, и он развил скорость 26 узлов. Кормовая башня действовала. Время — 18.30.

— Еще полчаса этим курсом, Хинтце, и мы можем поворачивать на юг,- сказал Бей.

Хинтце был уверен в корабле, который так хорошо сражался в трудных условиях. Он включил громкоговорители.

— Говорит капитан,- сказал он, откашлявшись.- Артиллеристы, механики и аварийные партии, я приношу вам мою глубокую благодарность. Ваше поведение под вражеским огнем было в лучших морских традициях. «Шарнхорст» всегда на коне!

Но через несколько минут наблюдатель крикнул:

— Два корабля на левой раковине!

Это были английские эсминцы «Сомарец» и «Сэвидж», мчавшиеся сквозь бурное море со скоростью 30 узлов. Кормовая башня и орудия левого борта «Шарнхорста» попытались поставить огневую завесу, но их стрельба была хаотичной и неточной. Пока все на мостике «Шарнхорста» смотрели влево, другой наблюдатель крикнул:

— Два корабля на правом крамболе!

Бей и Хинтце бросились на другое крыло мостика, чтобы увидеть «Скорпион» и «Стурд» в 2 милях впереди, пересекающими курс линкора. Немецкий корабль был окружен.

— Право руля! — заорал Хинтце рулевому. Медленно большой корабль начал разворачиваться, но команда запоздала. В 18.50, когда «Шарнхорст» почти повернул на юг, «Скорпион» и «Стурд» повернули на север, пройдя мимо него. Корабли разошлись на немыслимом расстоянии 2000 метров. С каждого эсминца в море нырнули 8 смертоносных торпед. Хинтце вывернул руль до отказа, чтобы корабль повернул, как можно круче. Прошли 2 минуты. 15 торпед прошли мимо, но одна попала в «Шарнхорст» прямо впереди мостика. Подводная вспышка пробежала по корпусу, линкор содрогнулся, и серая колонна воды обрушилась на помятые носовые башни.

К этой минуте «Сомарец» и «Сэвидж» приблизились на 1 милю с правого борта, выпустили 12 торпед «и повернули на юг под шквалом немецкого огня. «Сомарец» был тяжело поврежден, его КДП был уничтожен, скорость упала до 10 узлов. Однако эсминец сумел скрыться в темноте. 3 торпеды попали в «Шарнхорст» — в районе миделя, в нос и корму. Ледяная вода хлынула в десятки течей в броневом поясе, люди тонули в заливаемых отсеках, отчаянно пытались открыть заклиненные двери. Краска и нефть загорелись, морская вода шипела на обугленных переборках. Свет погас. Аварийные партии рассыпались по заполненным дымом переходам, многие'погибли в пламени. Множество мертвецов сгорело в аду вспыхнувшего авиабензина. В машинном отделении потоки воды обрушились вниз, под пайолы. Вода собиралась в булях и заставляла «Шарнхорст» тяжело раскачиваться. Когда механики заставили помпы работать, под полом уже бурлили тонны воды. Тем не менее, через 20 минут с затоплением носа и кормы справились, и Кениг сообщил, что помпы сдерживают поступление воды.

— Какую скорость мы можем дать? — спросил Хинтце.

— Я думаю, 22 узла,- ответил Кениг.

— Хорошо, держите ее. Мы скоро выскочим!

Но 22 узлов было недостаточно. К 19.00 «Дьюк оф Йорк» настиг спасающийся немецкий корабль и открыл огонь. Первый же залп накрыл «Шарнхорст», два следующих попали в корму и ангар, вызвав новые пожары в надстройке и под палубой. Теперь «Шарнхорст» превратился в погребальную ладью с сотнями мертвецов, разбросанных по палубам. Качка бесцеремонно швыряла их тела. Повсюду сквозь рваную сталь пробивалось пламя и валил дым.

Бей и Хинтце решили сражаться до конца. Все 280-мм снаряды были перенесены в корму, в последнюю действующую башню. Следя за вспышками залпов «Дьюк оф Йорк» в 5 милях, Бей знал, что он обречен, и неожиданно испытал облегчение именно теперь, когда была потеряна всякая надежда. Новые тонны воды полились в пробоины, и Кениг устало сообщил, что помпы не справляются с ней. Борт ушел под воду, и скорость упала до 15 узлов. Хинтце приказал уничтожить все секретные документы, а Бей послал радиограмму в штаб РВМ: «Мы будем сражаться до последнего снаряда».

В 19.11, когда скорость упала до 10 узлов, Бей получил сообщение от Деница: «Подводным лодкам и эсминцам приказано идти в район боя на полной скорости».

Бланк радиограммы выпал у него из рук.

Последняя башня «Шарнхорста» была разбита снарядами «Дьюк оф Йорк», и только 2 или 3 150-мм орудия еще могли стрелять. Но адмирал Фрэзер понял, что вряд ли сможет потопить «Шарнхорст», имеющий отменное разделение на отсеки, артиллерийским огнем. Он передал своим кораблям: «Покинуть район цели всем, кроме кораблей, имеющих торпеды, и 1 эсминца с прожекторами».

Крейсера и эсминцы Фрэзера подошли, чтобы нанести последний удар. Хинтце вызвал командира 150-мм плутонга левого борта и сказал:

— Все зависит от вас. Главный калибр молчит.

К 19.30 «Шарнхорст» так накренился на правый борт, что волны начали захлестывать палубу. Из-за крена уцелевшие орудия уже нельзя было наводить. Хинтце поглядел на вьющийся дым. Отблески пламени играли на его усталом лице, покрытом кровью от многочисленных порезов осколками стекла. Он вызвал Кенига и сказал:

— Заканчиваем.- Затем включил громкоговорители. — Разобрать спасательные жилеты.- Немного помедлил и добавил.- Команде покинуть корабль.

«Шарнхорст» еле полз на 5 узлах, сначала на север, потом круто повернул на юг. Сотни офицеров и матросов собрались на скользкой, облизываемой волнами палубе. Но внизу оставались еще сотни, пытавшихся пробиться сквозь завалы обломков, заклиненные люки, пламя и воду. Для старых моряков это было последнее испытание отваги, для молодых рекрутов — ужасные муки.

На главной палубе капитан 1 ранга Хинтце собрал моряков вокруг себя и проверил их спасательные жилеты. Контр-адмирал Бей сказал зычным голосом:

— Если кто-нибудь из вас спасется, он должен передать привет родным тех, кто погиб, и сказать, что они выполнили свой долг до конца.