На крыльях любви - Барбара Картленд

— И в радости, и в горе…

Все, подумала Аманда. Надеяться больше не на что. Ее соединяют брачными узами с человеком, которого она ненавидит всей душой.

«Я ненавижу его, ненавижу!» — шептала она, зная, что приближается ее черед произносить слова клятвы верности.

— Повторяйте за мной. Я, Аманда Мария…

— Я, Аманда Мария…

— Прекратить!

Послышался властный, не терпящий возражений голос. Он эхом пронесся по залу.

— Прекратить церемонию!

Все присутствующие обернулись. Воцарилась мертвая, звенящая тишина, и вдруг Аманда увидела Питера — на лице незнакомое, решительное выражение. Аманда никогда еще не видела его таким. За ним под конвоем двух полицейских стояли два человека. Одного она узнала — Вистлер. Другой — какой-то моряк в высоких рыбацких сапогах.

Среди всеобщего замешательства принц первым обрел голос.

— Сент-Жюст! — воскликнул он. — Что тебе здесь нужно?

Питер быстро двинулся вперед и, подойдя к принцу, отвесил поклон.

— Прошу ваше высочество простить меня за вторжение, — сказал он. — Но я пришел сюда по делу, не терпящему отлагательств. Оно касается безопасности вашего высочества и подданных его величества.

— Моей безопасности? — воскликнул принц. — Ничего не понимаю! Да кто тебя сюда впустил?

— Прошу ваше высочество выслушать меня, — сказал Питер. — Когда вы выслали меня из страны за якобы клеветнические слова и бездоказательное обвинение вашего друга лорда Ревенскара, я не стал убеждать вас в своей правоте и защищаться.

— Не пойму, почему я должен выслушивать тебя сейчас? — раздраженно бросил принц. — Я выслал тебя из Англии, Сент-Жюст, и вообще не понимаю, как ты проник сюда. Почему никто не арестовал тебя?

— Я сейчас все вам объясню, ваше высочество, и, поскольку под этой самой крышей приводится в исполнение некий заговор, прошу вас проявить ко мне снисхождение.

— Заговор? — принц, пораженный, оглянулся. — Не может этого быть!

— Сейчас вы убедитесь в этом сами, — сказал Питер.

Он подал знак, и полицейский подтолкнул вперед моряка.

— Прошу ваше высочество, — продолжал Питер, — выслушать владельца рыбачьей шхуны под названием «Люси-Джейн». Рыбачит обычно в Ла-Манше и в Северном море. Он подтвердит, что ему платили кругленькую, по его мнению, сумму за то, что по ночам в определенное время он забирал пакеты с одной шхуны. Местоположение ее он определял по компасу. Верно я говорю?

— Да, сэр, все верно, — угрюмо подтвердил рыбак.

— А теперь скажи его высочеству, откуда приплывала эта шхуна.

— Из Франции.

По комнате пронесся гул голосов. Гости подались вперед. Но тут вмешался лорд Ревенскар — до этого он не проронил ни слова.

— Полагаю, ваше высочество, — сказал он, — следует сначала закончить свадебную церемонию, а потом уж дослушать эту невероятную историю.

Принц только отмахнулся от него:

— Нет-нет. Сначала выслушаем Сент-Жюста.

— Итак, рыбак получал посылки с французского корабля, — повторил Питер на случай, если до кого-то не дошел смысл сказанного. — И что в них было?

— Ничего особенного, ваше высочество, — ответил рыбак.

— Все-таки?

— Голуби. Я доставлял птиц их законному владельцу, по крайней мере так мне объяснили.

— И когда вы приплывали в порт, передавали голубей этому господину?

— Да, сэр.

Питер обернулся к человеку по имени Вистлер:

— Значит, голуби переходили в ваши руки, не так ли?

— Да, сэр.

— И что вы с ними делали?

— Ничего, милорд. Это мои голуби. Я их давал на время своим друзьям, а потом они возвращали их мне.

— Вы не находите ничего странного в этом? А может, кто-то просил вас это делать?

Вистлер замялся. На лбу выступили капли пота. Он с надеждой взглянул на лорда Ревенскара, словно ожидая от него подсказки.

— Нет, сэр. Это была моя идея, — наконец вымолвил он.

— По-видимому, вы очень богаты. — В голосе Питера прозвучали саркастические нотки. — Платить целых десять гиней за то, что вам привезут голубей, может позволить себе только состоятельный человек.

— Десять гиней? — поразились собравшиеся.

— Вы узнаете своих голубей, если вам их покажут? — спросил Питер. — Прекрасно. Больше вопросов у меня нет. — Он обернулся к стоявшим у дверей полицейским и сказал: — Внесите, пожалуйста, голубей.

Когда внесли большую корзину, украшенную белоснежными бантами, и поставили посередине комнаты, гости опять возбужденно загудели.

— Но я не понимаю! — нетерпеливо воскликнул принц.

— Сейчас, ваше высочество, я вам все объясню, — сказал Питер. — Этих белых голубей принесли сюда, как известно вашему высочеству, чтобы невеста выпустила их с балкона. Прошлой ночью они находились в доме лорда Ревенскара. Теперь загляните в корзину, прошу вас. Среди этих голубей есть и обычные сизари, перья которых выкрашены белой краской. Их лапки обмотаны тонкими полосками бумаги. В них содержатся сведения, касающиеся расположения наших войск и представляющие для только что коронованного императора огромную ценность.

— Бог мой! Почтовые голуби! — воскликнул один из гостей.

— Вот именно, — кивнул Питер. — Я не буду открывать эту корзину сам — наверняка найдутся люди, которые скажут, что я все подстроил. Поэтому птиц должны осмотреть люди, посвященные в военные тайны нашей страны. — Он оглядел присутствующих. — Генерал сэр Артур Веллесли и адмирал флота лорд Корнваллис, прошу вас открыть корзину.

Но только они шагнули вперед, рядом с Амандой раздался яростный крик:

— Черт бы тебя побрал!

Она обернулась и увидела, что лорд Ревенскар — лицо перекошено от ярости — вынимает шпагу.

— Прочь с дороги! — заорал он. — Я проткну шпагой любого, кто ко мне прикоснется!

Он начал пробиваться сквозь толпу, размахивая грозным оружием. Гости в испуге отпрянули назад.

— Ревенскар! Ты что, спятил? — воскликнул принц.

Питер тоже выхватил из ножен шпагу и бросился за лордом Ревенскаром:

— Защищайтесь, Ревенскар!

Тот повернулся — зазвенели клинки. Со всех сторон сейчас же раздались крики:

— Как они смеют! В присутствии его высочества! Схватить их!

Но, прежде чем кто-то успел разнять дерущихся, принц вскинул руку.

— Не трогать! — приказал он. — Сент-Жюст хочет отомстить, и он имеет на то право.

Корзину отодвинули в одну сторону, полицейские отвели Вистлера и рыбака в конец зала. Противники наносили друг другу удары с такой яростью, что присутствующим стало ясно — эта битва не на жизнь, а на смерть.

Гримаса ненависти обезобразила лицо лорда Ревенскара. Он казался воплощением зла. Имея отменную выучку, Ревенскар дрался с крайним ожесточением.