Рок-цыпочка (ЛП) - Эшли Кристен

Дюк решил, что это было нечто, Долорес подумывала о том, чтобы отказаться от девичника в среду.

Я выключила телефон и пошла в спальню. Ли лежал в той же позе, что и прошлой ночью, в постели, на спине, с обнаженной грудью и спущенным почти до пояса одеялом. Свет горел, но на этот раз в его руке не было книги, и он крепко спал.

Мне никогда не представлялся случай понаблюдать за ним спящим, и в этом состоянии он выглядел по-другому. Он походил на прежнего Ли, еще до всяких спецопераций, суровость и пугающий вид исчезли, это был просто… Ли.

Я хотела поцеловать его, очень сильно хотела. Спящим он выглядел таким вкусным. Очень вкусным. Просто пальчики оближешь.

Вместо этого я умылась, почистила зубы и натянула футболку с «Night Stalker». Дважды проверила, заперта ли входная дверь и раздвижные двери на балкон. На цыпочках подошла к кровати со стороны Ли, выключила свет, а затем перебралась на свою сторону и осторожно, чтобы не разбудить его, скользнула под одеяло.

Снова и снова я повторяла себе, что не буду пинать или бить Ли во сне. Это помогло мне избавиться от мыслей о летящих пулях и о том, насколько моя жизнь полностью вышла из-под контроля.

Я проснулась от того, что рука в моих трусиках обхватила мой зад, а другая под футболкой гладила мою грудь сбоку. Я растянулась наполовину на Ли, наполовину на кровати, уткнувшись лицом ему в шею.

— Не спишь? — спросил он.

Я кивнула, сонно оценивая свое полувозбужденное состояние.

Его рука немедленно переместилась, обхватывая мою грудь, большой палец скользнул по соску. Меня пронзил электрический разряд, и частица «полу» в слове «полувозбужденная» стала далеким воспоминанием.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него и сказать что-то вроде «кофе», «зубная паста» или «еще», когда его губы приблизились к моим губам.

Он подтянул меня, так что я полностью растянулась на нем, рука выскользнула из моих трусиков и присоединилась к своей напарнице на моей груди, Ли прервал поцелуй, а затем, — вжух! — и футболка с «Night Stalker» исчезла.

Мы с Ли оказались кожа к коже. Меня охватило невероятное чувство эйфории, смешанное с крайней паникой, и прежде чем я смогла решить, кому из них отдать власть, меня опрокинули на спину, и Ли оказался сверху.

Сначала он целовал мои губы, нежно и возбуждающие скользя руками повсюду. Затем его губы оторвались от моих губ, начав спуск по моей шее, груди, животу, следуя за его руками, а затем…

Ох!

Мои бедра дернулись в шоке, когда его рот скользнул по моим трусикам и он поцеловал меня туда.

— Ты в порядке? — пробормотал он, прижимаясь ко мне.

Я выдавила в ответ «да», но мой разум кричал: «Да, да, тысячу раз, ДА!»

Кончики его пальцев скользнули за пояс моих трусиков, и я поняла, что мы близки, очень, очень близки. Или, по крайней мере, я близка. Паника улетучилась, эйфория и возбуждение взяли все чувства под жесткий контроль, мои руки задвигались, и я зарылась пальцами в его волосы.

И тут раздался звонок в домофона: три коротких, три длинных, три коротких.

Ли немедленно остановился и приподнялся на мне.

— Бл*ть! — взорвался он. — Боже, прости меня. Мне очень жаль.

Он встал и голым вышел из спальни.

Я лежала полуголая и в абсолютном шоке.

Снова облом.

Что это за удача такая? Или это божественное вмешательство?

Я перекатилась, почувствовав, как ноющее от неудовлетворения тело вскрикнуло в запоздалом протесте, схватила с пола сброшенную футболку и натянула ее. К тому времени, как я ее надела, в спальню вернулся Ли.

— Одного из моих парней подстрелили, — сообщил он.

Все неудовлетворение исчезло, и я вскочила с кровати.

— О, Боже!

— Бобби и Мэтт уже поднимаются, мне нужно в душ. Впусти их, ладно? — и он исчез в ванной.

Я побежала на кухню, порылась в шкафах и поставила кофе вариться, когда раздался стук в дверь.

Я посмотрела в глазок и впустила Бобби и Мэтта.

Они выглядели мрачнее тучи.

— Парни, вы как?

Кивки, ни слова в ответ.

— Кто это? Как он?

— На нем был жилет, но в него стреляли бронебойными, — только и сказал Мэтт. Однако, других слов и не требовалось.

— О, нет.

Я пересекла кухню. У Ли была целая коллекция дорожных кружек, определенно мужчина постоянно находился в пути, а не слонялся без дела, потягивая кофе. Я взяла три и поинтересовалась:

— Вы уже завтракали? Хотите? Я могу быстро приготовить тосты.

— Не голодны, — выдавил Бобби.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Мне больше ничего не оставалось, как взять кофейник, сунуть носик в дорожную кружку и наполнить две другие. Я завинчивала крышки, когда вошел Ли, свежевыбритый, с мокрыми волосами.

— Поехали, — сказал он, и Мэтт с Бобби пришли в движение.

Я отдала две кружки парням, вылила остатки кофе в последнюю и поставила пустой кофейник обратно. Завинчивая крышку, я последовала за Ли.

— Она не полная, — сообщила я Ли у двери, чувствуя себя глупой и бесполезной.

— Все нормально. — Он взял ее.

— Позвони, как только что-нибудь узнаешь.

Он наклонился, быстро поцеловать меня, а затем исчез.

Пока мы со Стиви упаковывали накануне наряды Бургунди, Ли заскочил ко мне домой и забрал мою сумку с вещами. Прошлым вечером он принес ее в квартиру. Хорошо, у меня была чистая одежда, а так как было еще рано, я могла добраться до «Фортнума» и помочь с открытием. Увлекшись в понедельник варкой кофе я бы отвлеклась от того, чем в настоящий момент занимался Ли, и преследовавшего меня страха, что, кем бы ни был тот парень, его подстрелили, когда он каким-то образом помогал мне.

Я хотела взять «Кроссфайер» Ли, почти уверенная, что он не станет возражать.

Приняв душ, я запила ибупрофен кофе и решила не сушить волосы, нанесла легкий макияж, стараясь не смотреть на фингал, который, наконец-то, начал бледнеть. Надела желтую футболку с изображением «полосатого помидора»[16], машины Старски и Хатча, на груди. Натянула потертые джинсы, красный ремень и красные ковбойские сапоги и спустилась в гараж.

Я была уверена, что сидеть за рулем «Кроссфайера», — абсолютный рай для водителя, но моя голова была забита слишком большим количеством мусора. Я гадала, поймали ли вчера копы Седого Рика. Мне не нравилось думать о Ли, человеке действия, бессильно ожидающего вердикта врачей в приемной больницы, и о том, каков он будет. Я не хотела думать о том, что может принести сегодняшний день.

Сейчас было десять минут восьмого, мы открывались в семь тридцать, и когда я подъехала к «Фортнуму», то увидела Джейн, стоявшую у магазина и смотревшую на тротуар. Припарковав «Кроссфайер» прямо перед входом, я вышла, не сводя глаз с застывшей, как статуя, Джейн.

Затем посмотрела туда, куда был устремлен ее взгляд, и остановилась как вкопанная.

В дверях «Фортнума», развалившись, полулежал Седой Рик. Двери выходили на угол, его зад и поясница лежали на тротуаре, а плечи и то, что осталось от головы, прислонялось к двери. Он был мертвецки мертв, совсем как Тим Шуберт, только без разбрызганных мозгов.

— Джейн, милая, отойди оттуда, — тихо сказала я.

Она стояла неподвижно, и я заметила в ее руке сотовый.

— Джейн, — позвала я чуть громче, пытаясь привлечь ее внимание.

Она подпрыгнула, сотовый вылетел у нее из руки, спикировав прямо на грудь Седого Рика, и с грохотом приземлившись рядом с его рукой.

Мы обе наблюдали за траекторией полета.

— Упс, — сказала Джейн, и мне кажется, я увидела, как она мысленно приняла решение купить новый телефон.

Достав из сумочки сотовый, я поразмыслила, кому позвонить, и остановилась на Хэнке.

— Да? — ответил он.

— Эм, это Инди. Неприятно тебе сообщать, но у дверей «Фортнума» валяется мертвый чувак.

Тишина.

Из-за угла показался Дюк, и мы с Джейн повернулись к нему, его лицо озарилось приветственной улыбкой, но затем он опустил глаза и резко остановился.