Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

Снаряды турельных автопушек засвистели в воздухе, превращая черную землю в жидкую глину, когда танки приблизились на соответствующую дистанцию.

Жилище хозяина города походило на древние королевские дома далекой Терры. Передняя сторона широкого, приземистого дома барона Шерринга была застеклена десятками высоких бронированных стеклостальных окон, выходящих на декоративные угодья и темные стены кальдеры. Сам барон был занят тем, что уже несколько часов ходил от окон к видеоэкранам, расставленным в его комнате, подобно книгам на полках. Дверь с шумом открылась, впуская Вауна, который вопреки приказу Шерринга отказался надеть униформу кавалерии и остался в простом кителе и брюках цвета глубокой полуночи.

— Мой барон, все ходите? Вы так траншею выроете в вашем дорогом ковре.

Шерринг покраснел от гнева и едва не запустил зажатый в руке монокуляр в псайкера. Телохранители барона напряглись, не желая применять оружие против Вауна без прямой на то команды хозяина.

Ваун грубо подмигнул трем людям, что проследовали за ним в комнату. Шерринг узнал юношу с растрепанными рыжими волосами — Игнис, кажется, — но похожая на крысу женщина и мужчина в капюшоне — эти двое были всего лишь очередными безымянными хулиганами из банды головорезов разбойника.

— Бой идет не в нашу пользу, — выпалил барон. — Ваши предположения о численности Сороритас оказались занижены. Вы говорили, что они не станут вовлекать такое количество сил ордена!

Ваун тотчас кивнул:

— Да. Орден пресвятой Девы-мученицы действует со всей присущей ему набожностью. Я так понимаю, они направили сюда все, что у них было в этом округе. Женщины из Горностаевой мантии остались защищать Норок в его стенах, следовательно, канониссе Галатее ничего не стоит заявиться сюда и отшлепать вас. — Он еле сдержался, чтобы не ухмыльнуться.

— По-вашему это смешно? — рявкнул Шерринг. — Мы начали битву за душу этой планеты против врага, от которого пострадали вы и все ваши подчиненные, — он обвел рукой Игниса и двух других. — Кровь Императора, сейчас нет ничего более важного, чем это!

Ваун сделал примирительный поклон.

— Простите меня, барон. Я не хотел выказать вам неуважение. И рад, что смог осветить вам тропу, по которой вы пришли к этому важнейшему решению.

Шерринг вмиг остыл.

— Сестринство опаснее, чем я ожидал. У них нет страха…

— Да, — согласился Ваун. — Фанатизм — мощное оружие, не так ли?

— Если бы я только мог поведать им, ради чего лживый Ла-Хайн заставляет их сражаться…

— Это было бы ошибкой, — перебил псайкер. — Как ни прискорбно нам забирать жизни этих преданных служительниц Бога-Императора, но они ослеплены ложным светом веры и не увидят той правды, что открылась нам. Они ни за что не поверят вашим словам о предательстве диакона. — Он кивнул сам себе. — Утешьте себя тем фактом, что они уходят к Золотому Трону с честью и что единственная их вина в том, что они излишне слепо верят церкви.

— Я запомню эту речь, — усилием воли выдавил из себя Шерринг. — Я молюсь, чтобы Экклезиархия увидела мои благие намерения, не то быть нам осужденными как предатели.

— Я уверен, непременно увидит, барон. Ордо еретикус объявит вас героем за то, на что вы решились сегодня.

Шерринг посмотрел на него.

— А вы? Где помощники, которых вы мне обещали? Где оружие, которое Ла-Хайн, как вы говорите, сам создал и которое мы используем против него?

— Здесь, — улыбнулся Ваун, указывая на мужчину и женщину. — Представляю вам своих друзей — Слепой Эбб и девочка Суки.

На сей раз едва не рассмеялся барон.

— Вы, верно, шутите? Костлявая женщина и слепой мужчина? Какой от них прок?

Ваун склонил голову набок.

— Ну что, покажем нашему другу Хольту?

Суки согнулась в три погибели, и Шерринг подумал, что ее сейчас стошнит на его дорогой ковер. Но вместо этого из ее рта одновременно с утробным воплем вырвался поток зловонного огня. Ближайший к Шеррингу телохранитель угодил в ореол ее драконьего дыхания и умер стоя.

Второй телохранитель вскинул свое оружие, когда слепец указал на него своим скрюченным пальцем. Белесые глаза изучили комнату, словно человек был зрячим, и остановились на человеке Шерринга. Вены на лбу Эбба вздулись, и солдат закричал. Из его ноздрей и рта пошел дым, затем он упал на пол, зажаренный изнутри.

— Терра, защити меня, — прошептал барон. — Пирокинез!

Улыбка Вауна стала еще шире.

— Впечатляет, не правда ли? Я отдаю вам этих двух в знак нашего сотрудничества.

— Да… Да, конечно… — Шерринг отшатнулся, чувствуя, что от запаха паленого человеческого мяса его вот-вот вырвет.

Они послали ударить по боевым машинам сестринства те же самые колеоптеры, что Ваун использовал, чтобы попасть в Норок на Благословение раной. Той ночью столичная городская охрана излишне расслабилась, за что поплатилась жизнью, но войска Галатеи оказались более чем готовы к воздушной атаке. Любовь Шерринга к самолетам и авиации являлась общеизвестным фактом, и для Сестер Битвы атака не стала сюрпризом.

Шум моторов колеоптеров послышался сквозь завесу дыма, и они вылетели из-за высоких западных ворот Метиса, поливая медленно продвигающиеся линии танков болтерными снарядами и лазерным огнем. Они летели низко, рассчитывая на эффект неожиданности, но их тактика была раскрыта.

Боевые единицы сестер-доминионок, боевой касты Сороритас, использующей специальные виды оружия, переключились с орудийных башен и кавалерийских сервиторов-стрелков и обрушили шквальный огонь штурмболтеров и мелтаганов в одну точку, сбив первый колеоптер: кувыркаясь и кружась в воздухе, теряя на лету турбинные лопасти и обшивку корпуса, он упал среди горящих деревьев. Огонь вокруг Метиса стремительно распространялся, охватывая южные и западные склоны оранжевым пламенем, постепенно замыкающим город в кольцо.

Еще два корабля столкнулись в панике, когда их пилоты слишком поздно осознали, что сестры — не легкие мишени, которых они бомбили в Нороке. Один из них, оставляя за собой в воздухе полосу горящего топлива, подобно комете, устремился к колонне бронированных «Носорогов», и металл ударился о керамит, когда два транспорта столкнулись.

От взрыва содрогнулась земля. Ударная волна пронеслась по склону и ударила прямо в заднюю часть «Носорога», где находилась Верити. Ее мир перевернулся, когда стальное вместилище закружилось, беспорядочно разбрасывая в разные стороны женщин и аппаратуру. Кровь ослепила ее, и в голове словно задребезжало, когда она рухнула на пол. Верити услышала, как хрустнула шея одной из боевых сестер, которую придавило слетевшим ящиком боеприпасов. Жаркая тьма скрыла ее от головокружительной тряски, а через мгновение женщина поняла, что лежит в высокой траве и ее тело ноет от дюжины полученных ушибов.

Верити шевельнулась и почувствовала сильную боль в суставах. Чьи-то сильные руки взяли ее под мышки и помогли встать. Она моргнула, зрение постепенно возвращалось, являя ей красно-розовые очертания. Своеобразный шум, который она слышала, был похож на резкое жужжание насекомых.

— Госпитальерка, позаботься о себе сама, — сипло пробормотала она, стараясь из всех сил успокоиться.

Она постаралась сфокусировать зрение, чтобы видеть все должным образом, и, когда ей удалось это сделать, пожалела об этом. Перед ней лежал уничтоженный «Носорог», из которого лился перемешивающийся с размазанными трупами Сороритас прометий. Верити почувствовала рвотные позывы и удушье.

— Император защищает, — прозвучал голос возле самого ее уха. — У него еще есть планы на тебя, сестра. Никто другой из этого транспорта не выжил.

Верити сосредоточилась на говорящей; туман в голове рассеивался с каждой секундой. Она опустила голову и различила бледную рубцеватую руку, что поддерживала ее. Взгляд проследовал дальше, и она увидела рваный красный капюшон. От этого зрелища у нее перехватило дыхание.

— Репентистка…

— На то воля Императора, — ответила Иона, держа в другой руке ждущий своего часа цепной меч-эвисцератор. — Ты погибнешь, если останешься здесь. Он уберег тебя не для этого.

Госпожа — темная, закованная в броню фигура с увесистыми нейрохлыстами в руках — появилась в поле зрения и указала в сторону сражения:

— Медик под нашей защитой. Имейте это в виду, когда мы двинемся вперед. Ее жизнь нужно охранять!

Затем они двинулись дальше, и, когда приблизились к очагу битвы, женщины в красном тряпье решительно сгруппировались вокруг госпитальерки.

Глава десятая

Поток горячего воздуха обжигал щеки Мирии, склонившейся над элементами управления огнем и поворачивающей башню «Испепелителя» по дуге. Возле ближайшей автопушки стоял отважный, но безрассудный кавалерист и возился с переносным минометом, загружая в него новый снаряд. Боевая сестра активировала мелта-пушки и выпустила поток неустойчивой температуры туда, где находился глупец, испепелив его неистовым огнем.