Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Сообщая об этом, другой крупный лениновед Жорес Трофимов резонно замечал:

«Нелепость этой версии очевидна для каждого здравомыслящего человека хотя бы потому, что И. Арманд ушла из жизни в 1920 году, когда Сталин не мог ещё и помышлять о каком бы то ни было давлении на супругу Ильича… А. Латышев не говорит даже о том, когда она возникла, кто пустил её в обиход и, таким образом, оказался заурядным распространителем сплетни»[1543].

В. Мельниченко, и Ж. Трофимов – учёные-академисты, а в академической среде – в отличие от парламентской среды, непарламентские выражения не приняты. Поэтому, очевидно, Ж. Трофимов и назвал заурядного ренегата Латышева, ставшего наёмником врагов России в их психологической войне против России, всего лишь распространителем сплетни.

Но и Алексинский, и Яковлев, и Волкогонов, и Латышев – это уже прошлое. Что было сделано, то было сделано…

Важнее вопрос: «Что делать?»

На этот вопрос не так сложно ответить, если верно понимать Ленина, а ответом будет, конечно: «Осмыслить прошлое и идти к социализму – не назад, а вперёд!»

И сегодня нам важно понять, что свою советскую работу по созданию новой России Ленин начинал ведь не по своему произволу и не в одиночестве. Да, он создавал новый взгляд на жизнь общества, но он создавал новый взгляд, вполне ожидаемый здоровой частью общества…

Не будет преувеличением сказать, что новая Россия, существовавшая до поры, до времени, лишь в потенции, ждала Ленина с начала ХХ века!

Если не раньше…

При этом после Октября 1917 года Ленин влиял на Россию двояким образом: и как духовный творец нового мира, и как практический вождь всех здоровых сил России.

Обе эти его ипостаси хорошо выявились в двух речах на I Всероссийском съезде по внешкольному образованию, который проходил в Москве с 6 по 19 мая 1919 года. Ленин выступал на нём с приветственной речью при открытии съезда и второй раз – в последний день работы съезда.

В приветственной речи он говорил:

– Едва ли найдётся такая область советской деятельности, как внешкольное образование и просвещение, где бы за полтора года были достигнуты столь громадные успехи. Несомненно, что в этой области работать нам и вам было легче, чем в других областях… Здесь было легче пойти навстречу той громадной потребности в знании, в свободном образовании, в свободном развитии, которая больше всего сказалась среди рабочих и крестьянских масс…[1544]

Вот чего – как земля дождя в засуху – ждала духовно здоровая Россия: общества массового знания и массового образования, которые одни могли перевести творческий потенциал народа в реальное социальное и экономическое творчество масс в интересах масс!

А давала это знание российской массе именно и только Советская власть Ленина, причём не просто создавала практические условия для внешкольного образования уже взрослых, но неграмотных или малограмотных людей, а провозглашала знание основным условием развития России…

Заканчивая же свою большую речь при закрытии съезда, Ленин заявил:

– Слово «диктатура пролетариата» – слово латинское, и всякий трудящийся человек, который его слышал, не понимал, что это такое, как это осуществляется в жизни. Теперь это слово переведено с латинского, теперь мы показали, что диктатура пролетариата есть Советская власть, та власть, когда организуются рабочие и говорят: «Наша организация выше всего; ни один нетрудящийся, ни один эксплуататор не имеют права участвовать в этой организации. Эта организация направлена к одной цели – к ниспровержению капитализма… Как бы трудно ни рождался новый порядок, какие бы тяжёлые испытания и даже поражения ни пали на долю отдельных Советских республик, никакая сила назад человечество не вернёт…[1545]

Исторически Ленин был прав тогда, прав и сейчас… Тем не менее, в августе 1991 года капитализму удалось повернуть исторический процесс вспять…

Причём, как ни прискорбно, капитализму удалось сделать это при содействии самих народных масс советского общества. Ведь, в конечном счёте, если бы не поддержка тех же шахтёров, одобрительно стучавших касками об асфальт площадей „за Горбачёва“, „за Ельцина“, никакие Горбачёвы и Ельцины уничтожить Советский Союз не смогли бы…

Ничем хорошим это для мира кончиться не может, однако не думаю, что капитализм доведёт мир до катастрофы – скорее на пороге катастрофы мир покончит с капитализмом.

Однако, в некотором смысле, покончить с капитализмом нельзя без того, чтобы не покончить с институтом „элит“, потому что гнусное слово „элитарный“ всё более становится синонимом слов „фашиствующий“, „антиобщественный“, „человеконенавистнический“…

Имущая Золотая Элита – это пик „элит“, но Золотую Элиту наднациональных собственников подпирает ряд обслуживающих её нижестоящих „элит“ – политических, научных, „творческих“ и т. д.

И все эти „элиты“ ныне оказываются не просто реакционными – они уже губительны для будущего человечества.

Об опасности перерождения советской элиты под влиянием Запада предупреждал в конце 50-х годов эмигрант Александр Уайт в эссе „Русская политика самосохранения“… Перерождение потомства этой элиты в ядерной державе тревожило в 70-е годы даже антикоммуниста Джорджа Кеннана…

Но, может быть, дело, всё же, в системной ущербности социализма, не способного ставить во главе общества людей, искренне преданных идеалам того общества, в котором они живут? Может быть, не способен социализм воспроизводить „идеальных“ людей? Потому, может, и рухнул он под тяжестью непосильной, нерешаемой задачи – реально создать справедливое для всех общество? Не одинаково равное для всех, но для всех справедливое, берущее от каждого по способностям, но дающее каждому по труду и только по труду, а не по количеству имеющихся акций…

Ну, если бы даже социализм был системно несостоятелен (хотя это и не так, и мировой социализм всё ещё впереди!), то уж капитализм-то и подавно не способен продуцировать – как общественную массовую черту – справедливость, искренность, бескорыстие… И если кто-то из апологетов капитализма хочет быть честным (возможно ли, впрочем, это?), то обязан заявить: „Да, капитализму плевать на какие-то там „права человека“, потому что ему плевать на человека! Прав тот, у кого больше прав, а прав больше у того, у кого больше акций!“

Конечно, нынешний, точно названный либерастическим (удачный неологизм от „либерал“ + „педераст“), капитализм, так никогда не скажет, но это не означает, что дела обстоят иначе. Современный капитализм – это всё более аффектированная духовная гниль.