Ник - Анджей Ясинский

– Хм… Тем не менее, похоже, необходимо пересмотреть методы тренировок. На мой взгляд, в данной ситуации рейнджеры проявили вопиющую несдержанность. Продолжай.

Торвин только кивнул – бедные будущие рейнджеры! Он знал своего отца – тот слов на ветер не бросает. Значит, академию рейнджеров вскоре ждут некоторые методологические потрясения.

– Ну а дальше есть еще два странных факта. Во-первых, он как-то сумел усыпить рейнджеров. – При этих словах король улыбнулся. Судя по всему, эти рейнджеры скоро станут, если уже не стали, посмешищем. – Во-вторых, он умеет блокировать свою ауру, в результате чего они потеряли его след.

– Маг?

– С одной стороны, вроде да. С другой стороны, сильный маг не стал бы бегать от рейнджеров, а сразу запутал следы так, что они бы на него просто не вышли. Или бы дал бой, как только его обнаружили. Он же, похоже, сначала просто испугался и дал деру. Маг бы так не поступил. Сам знаешь, у большинства сильных магов на подсознательном уровне вырабатывается механизм немедленного бессознательного ответа на любую агрессию. А уж потом они начинают осмысленно реагировать. А здесь явное несоответствие между проявленными способностями мага и его поведением. – Торвин замолчал.

– Надеюсь, Эль не пострадала, когда чужак их усыпил? – ухмыльнулся отец.

«Все-таки знает! Интересно, кто его источник информации? Надо будет перетрясти свой штат», – подумал Торвин, а вслух сказал:

– Пострадала ее гордость. Чужак, похоже, просто издевался над ними. Рейнджеров раздел, оружие и припасы забрал. Эль не тронул, но оставил ей букет цветов. Не знаю, владеет ли он нашим искусством составления букетов и знает ли смысл каждого цветка, но букет был составлен из эйринов.

Тут отец откровенно заулыбался. М-да, ситуация-то действительно забавная. Противник, которому в интересное место пустили стрелу, дарит стрелкý букет цветов, означающий выражение искреннего восхищения.

– А чужак-то с юмором, – весело сказал король, но тут же посерьезнел. – Итак, подведем итог. Чужак прожил на нашей территории несколько месяцев. Причем время его появления примерно совпадает с моментом нанесения урона нашему лесному массиву. Дальше. Он побывал на Горе Бога. После этого играючи уходит от рейнджеров, показывая хорошую физическую подготовку и магические приемы. И больше его следов не обнаружено. Так? – Лаурин вопросительно посмотрел на сына.

– Оружие мы нашли, правда не все. Кое-что он забрал с собой. В том числе меч Эль. Судя по тому, что спрятано оно было в северном направлении относительно последнего места встречи, он мог отправиться к дроу. Похоже, нарушитель – человек предусмотрительный, к людям не пошел.

– Что за меч был у Эль, надеюсь, не фамильный? – поинтересовался Лаурин.

– Да нет, обычный походный. Правда, хороший и с нашим фамильным клеймом, Эль к нему привыкла, и ее бесит, что отобрали любимый меч.

Лаурин только махнул рукой:

– Пусть это послужит ей уроком. Нельзя недооценивать противника. Даже если он выглядит слабым.

Торвин только приподнял бровь. Похоже, сейчас и ему был преподан урок, так сказать, на примере из жизни.

– Что будем делать? – спросил он.

Отец, задумчиво прихлебывая напиток, смотрел в окно на цветущий сад.

– Во-первых, безусловно, необходимо дать инструкции нашим агентам у людей, дроу и гномов. Пусть отслеживают всех приезжающих людей. Разослать описание чужака и слепок его ауры. Дальше. Мы с тобой вдвоем отправимся на Гору Бога. Посмотрим, что там к чему.

Торвин удивился. Ведь отец сам говорил, что там пропало немало магов. Лаурин бросил быстрый взгляд на Торвина и, видимо, догадался, о чем тот думает.

– Не беспокойся, мы просто посмотрим. Никакого могущества искать не будем. Ничего трогать не будем. Остался же чужак в живых. Может, гробница уже потеряла свои свойства. Надо проверить. Не дает мне покоя это неожиданное появление чужака, его присутствие на Горе Бога и проявленные им магические способности. Однако привлекать других эльфов не будем. Так что собирайся. День тебе на отдых.

– А что делать с Эль? – спросил Торвин, уже поднявшись из кресла.

Отец задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Думаю, ей пора уже выходить в свет и знакомиться с нашими соседями. Пусть сначала съездит к дроу и покрутится у них при дворе. Пусть влезет в какие-нибудь интриги. В общем, отвлечется.

– А это не опасно для нее? – обеспокоенно спросил Торвин. – Все-таки дроу, мало ли что им в голову придет.

– Не беспокойся, я лично попрошу его величество Тринхарта проследить, чтобы ничего не случилось. Все-таки за ним должок. Помнишь, лет тридцать назад мы так же пустили его сына к нам во дворец и с теми же намерениями – чтобы пообтерся в умеренно враждебной обстановке.

Торвин кивнул – с сыном короля дроу он даже подружился. У них нашлось много общего. Со своей стороны, пожалуй, стоит и его попросить присмотреть за сестренкой, а то натворит глупостей, потом не расхлебаешь.

Уже стоя у выхода, Торвин повернулся к отцу:

– Пап, а вообще тебе не кажется, что происходит что-то слишком странное? Не грядут ли неприятные события на наши головы?

Лаурин молча смотрел на своего сына, точно ухватившего носящиеся в воздухе флюиды ожидающихся непонятных, а возможно и неприятных, событий. И ничего ему не ответил.

Ник

Я неожиданно очнулся. Шевелиться совсем не хотелось и не моглось. Сквозь опущенное веко правого глаза пытался пробраться наглый солнечный лучик. Хм… странное состояние. Чувствую себя разбитым кувшином, который склеили тяп-ляп.

«Ник! Ну наконец-то ты очнулся!» – Радостный вопль Умника громом загремел в голове, отражаясь от стенок черепа и возвращаясь эхом.

«Тссс… Тише! – Я мысленно поморщился. Умник замолчал. – Что случилось? Почему у меня такое чувство, будто меня пропустили через мясорубку?»

Я действительно вдруг почувствовал блуждающие боли по всему телу. То нога заболит и тут же пройдет, а заболит уже где-то в животе, то рука заноет. И так постоянно. Боль возникала в самых неожиданных местах и так же неожиданно пропадала.

«Странно, а голова работает четко», – продолжал я анализировать свое состояние.

«Ха! Он еще спрашивает, что случилось! – возмущенно закричал Умник, но тоном все-таки пониже. – Это я должен спросить, что случилось. Ты понимаешь, что, если бы не я, тебя бы уже не было? НЕ БЫЛО!»

«Вот как?» – задумался я.

А что, собственно, произошло? Я напрягся, и тоненьким ручейком потекли воспоминания. Вот я разбираюсь с лучниками. Да, неплохо получилось. Но действовал на грани фола. А вот здесь я уже дерусь с охранниками мага. Странно. Я, конечно, неплохо махаюсь, но здесь просто что-то невообразимое для меня. И, что странно, я не ощущаю себя в тот момент. Вот до того момента помню все мысли, переживания и принимаемые решения, а тут – нет. Как будто со стороны смотрю картинку. Вот здесь: на фига меня потянуло на мага посмотреть? И именно ему в глаза? А если б он меня завалил? Или вот это чувство эйфории? Откуда? Может, я скрытый берсерк? Хотя нет, они в битве испытывают ярость, а мне было весело, хорошо и спокойно. Даже слишком весело и хорошо. М-да… Вот я убиваю разбойника ножом. Сожаления не чувствую. Нет, сожаление есть, нет раскаяния. Я задумался. Я тут как-то изменился. Точно! Изменилось мое отношение к убийству! Все эти вбиваемые в меня с детства либерастические и дерьмократические принципы о ценности КАЖДОЙ жизни, до сих пор процветающие на Земле, подобно зарослям лопухов, удобряемых всяким дерьмом для лучшего роста, не выдержали испытания действительностью. Я даже заволновался, не стал ли я по натуре убийцей? Для пробы представил, как перерезаю ножом горло ребенку, и аж передернулся. И тут же зашипел от усилившейся из-за неловкого движения боли. Фух! Слава богу. Похоже, это просто внешняя шелуха культуры, в которой я воспитывался, кое-где обсыпалась. Надеюсь, ее обсыпание не будет катастрофичным для моего «Я».