Тайные фрегаты - Виктор Лаптухин

Городок — кучка домов, над которыми торчали минареты — стоял на плоском берегу залива, прикрытом с запада грядой бурых скал. У самой воды поднималась крепостная стена, из ее амбразур выглядывали стволы пушек. В гавани скучились шебеки, каяки и другие мелкие суденышки со странными местными названиями. Подальше от берега стояли четыре крупных торговых судна. Одно из них, под голландским флагом, и было «Пеликан». Остальные принадлежали итальянским торговым городам и республикам и несли стяги, украшенные львами, крестами и орлами. Мористее стоял на якоре — трехмачтовый красавец, над которым реял громадный белый флаг, расшитый золотыми лилиями.

— Это же «Алерт»! — ахнул лейтенант Томас. — На нем не менее ста двадцати пушек! Он потопит наш фрегат после второго залпа.

Решили в залив не входить, и проследовали мимо. Вдоль берега шли и другие небольшие суда, так что появление шебеки не могло привлечь внимания наблюдателей. Но за ближайшим мысом встретили рыбачью лодку, владельцы которой сами пошли на сближение. Они что-то весело кричали и указывали на пойманную рыбу. Верно хотели продать улов. Но испуганно замолчали, когда приблизились и услышали незнакомую речь, увидели наведенные на них мушкеты. Только один из рыбаков радостно завопил и начал плясать, гремя прикованной к ноге цепью.

— Христиане! Братья! Я Боб Келли из Ливерпуля. Восемь лет живу в плену у мавров!

Освобожденный от цепи, он плакал и смеялся и на палубе «Стойкого». Остальных рыбаков морские пехотинцы отвели в трюм. А капитан Франклин помрачнел после доклада разведчиков. Какое-то время он смотрел в сторону африканского берега, а потом очень нелестно отозвался о родителях голландского капитана, который дожил до седых волос и не умеет отличить фрегат от линейного корабля.

Весть о том, что придется вступить в бой с таким сильным противником, тут же стала всем известна. Поединок с французом обещал одно — быструю смерть. Многие считали, что хитрый голландец зло пошутил над капитаном и командой «Стойкого» — поманил лакомым куском, который достать невозможно. Громобой же имел особое мнение профессионала и считал, что виноватых следует искать в другом месте.

— Этот «Алерт» я видел в гавани Бреста! У него вся нижняя палуба уставлена 30-фунтовыми орудиями[41]. Остальные две также не пустуют! — рычал он. — Если бы в нашем Адмиралтействе серьезно думали о войне, а не о смотрах и новой форме, то снабдили бы нас дальнобойными пушками. Такими, которые стреляют разрывными бомбами и быстро заряжаются. И чтобы к каждой из них была прилажена подзорная труба, тогда канонир мог бы накрыть и дальнюю цель. Раз начальство набрало ученых людей и платит им большие деньги, пусть они о деле думают, а не переводят бумагу!

— Прекратить пустые разговоры! — прогремел с мостика капитан Франклин. — Пушки, о которых мечтает Громобой, еще только изобретают, их нет ни в одной стране. Поэтому мы не будем ворчать и мечтать, французское серебро добудем сами. Курс на Табарку!

В кают-компании капитан расстелил на столе карту, еще раз выслушал лейтенанта Томаса и других офицеров. Допросил Боба Келли, который уже пришел в себя и очень подробно рассказал о глубинах, течениях и ветрах в районе Табарки. Оказалось, что за годы своего рабства этот моряк из Ливерпуля научился хорошо объясняться и на языке мавров.

Некоторое время капитан молча теребил свои бесцветные бакенбарды и задумчиво смотрел на карту. Потом решительно повернулся к Ивану:

— Мичман Карпентер, вас учили, как оборудовать брандер?

— Так точно, сэр! В этом деле голландцы большие мастера.

— Вот и покажи свое умение. Возьми на шебеку плотника с командой и все необходимое. Работу надо закончить к вечеру. Командиром брандера назначаю лейтенанта Томаса.

— Слушаюсь, сэр! Разрешите идти в атаку на брандере. Сам все оборудую, сам и подожгу, сэр! — предложил Иван.

— Отлично! Боб, согласишься пойти с ними за лоцмана? Оплата будет по тройной ставке, как и всем на брандере.

— С радостью, сэр! Пойду и бесплатно, сэр!

Работа началась немедленно. С шебеки сняли все более или менее ценное, а затем превратили суденышко, согласно опыту голландских мастеров и в этом деле прославившимися на всю Европу, в настоящую плавучую зажигательную бомбу. На нее передали бочонки со смолой и льняным маслом, ящики с зажигательными ракетами и пороховые заряды. В бортах пропилили отверстия и закрыли их заглушками, которые можно выбить в любой момент. Трюм наполнили бочонками со смолой и другими горючими материалами, в него опустили сколоченные из досок желоба. Таким образом, после того как воспламенятся пороховые заряды, заглушки вылетят вон, и сильный сквозняк ворвется в пылающий трюм. Струи огня начнут хлестать с бортов брандера и взметнуться высоко вверх, поджигая просмоленный такелаж вражеского корабля. В его ванты вцепятся крючья, прилаженные на концах рей шебеки, и будет очень трудно отпихнуть от себя такой плавучий костер.

Вся эта опасная работа проходила в стороне от фрегата. Закончили вовремя, и плотник со своими людьми перешел на баркас. Оставшимся пожелали удачи. Ни для кого не было секретом, что после такой огненной атаки из команды брандера живыми остаются очень немногие.

Когда солнце опустилось к горизонту, «Стойкий» появился у входа в залив. На нем подняли громадный красный флаг и сделали несколько сигнальных выстрелов. Сделали то, что полагается делать разведчику, который обнаружил противника и оповещает об этом всю свою эскадру. Какое-то время он маневрировал к входу в залив, а затем приблизился и открыл огонь. Прогремели ответные залпы, но расстояние было слишком велико, и все ядра легли с недолетом. Такая вялая перестрелка продолжалась до самого вечера. Как и предвидел капитан Франклин, тяжелый французский корабль не рискнул оставить без прикрытия торговые суда и не пустился в погоню за быстроходным фрегатом.

Солнце опустилось в Средиземное море, и сумерки быстро сгущались. Шебека, на которой остались лейтенант Томас, Иван, Боб и двое матросов-добровольцев, медленно шла вдоль берега. Она вошла в гавань и поравнялась с крепостной башней.

Часовые окликнули судно, и Боб прокричал, что шебека идет из самого Алжира и принадлежит неустрашимому корсару Юнусу, по прозвищу Мертвая голова. Везет смолу для его корабля, который стоит на якоре в Триполи. Поэтому от него так и воняет. Хозяин шебеки шлет привет славному начальнику крепости Омару ибн Арафу, да подарит ему Аллах новые победы над неверными свиньями, лакающими хмельное пойло. В гавани Табарки шебека не задержится, вот только купят канаты у старого Хасана. На вопрос, есть ли в море другие английские корабли, Боб сообщил, что один стоит за мысом Ассиб, но на горизонте виднеются мачты трех или четырех кораблей.